Молот Валькаров
Шрифт:
– Да. Да – и ты знаешь, что будет потом.
Губы Джоммо двигались с видимым усилием.
– Холодная оболочка, обрушивающаяся в сверхгорячеее ядро – причина появления Новой...
– НОВОЙ?! – Рольф наконец понял, и по его глазам было видно, как это ошеломило его. – Так Молот может сделать любую звезду НОВОЙ?!
– Да.
Несколько секунд ужасающая дерзость такой мысли не позволяла Рольфу думать о чем-либо еще.
– Господи, Молот Валькаров – он может уничтожить звезду и все ее планеты...
Но Джоммо уже оправился от первой
Он смотрел на Бэннинга. – Ты использовал его для ЭТОЙ звезды? И ЭТА звезда станет Новой?
– Да. Коллапс, должно быть, уже начался. У нас в запасе несколько часов – не больше. К тому времени нам надо быть как можно дальше от этой системы.
Теперь Рольф понял все. Он смотрел на Бэннинга так, словно увидел его впервые.
– Кайл... Молот – мы не сможем взять его, он слишком огромен... Значит он погибнет, когда погибнет планета?
– Да, Рольф.
– Ты... уничтожил Молот?
– Да. Когда этот мир погибнет – через несколько часов – вместе с ним погибнет и Молот.
Бэннинг ожидал от Рольфа крика, отчаянных упреков, удара – даже смерти. Ведь то, что он уничтожил, было жизнью Рольфа, жизнью, проведенной в служении Валькарам, жизнью, стержнем которой была надежда достигнуть Молота, который поможет вложить власть в руки древней династии. И все пошло прахом – все горькие годы адского труда, поисков и борьбы.
Широкие плечи Рольфа понуро опустились. На его массивном, сразу постаревшем лице появилось выражение печали. Голос звучал безжизненно и тускло, когда он произнес:
– Ты должен был сделать так, Кайл.
Сердце Бэннинга подпрыгнуло.
– Рольф, ты понял?
Рольф кивнул, медленно и тяжело.
– Древние Валькары зашли слишком далеко. Боже, неудивительно, что галактика восстала против Старой Империи! Убивать звезды – слишком ужасно, слишком НЕПРАВИЛЬНО... – После секундного молчания он с трудом добавил: – Но это нелегко – отказаться от мечты...
Тэрэния смотрела на них широко открытыми изумленными глазами, и сейчас краска волнения вспыхнула не ее подвижном лице. Она шагнула вперед и схватила руку Бэннинга.
– Кайл Валькар, – нерешительно сказал Джоммо, – не отказался бы от такой мечты. Но ты сейчас так же и другой человек – землянин. Вот единственное, на что я надеялся, восстанавливая твою память.
За это время, такое краткое, но показавшееся таким долгим, вокруг потемнело. Бэннинг посмотрел вверх.
Вид желтого солнца становился угрожающим. Оно потускнело, как будто на него набросили вуаль: так облачко служит предвестником бури. Лица людей посерели в меркнущем свете. Сохмсей и Киш, уродливые и спокойные, молча ждали. Очертания зловещей громады безжалостного Молота теряли свою четкость.
– У нас мало времени, – принудил себя говорить Бэннинг. – Его может оказаться меньше, чем я рассчитывал – нам лучше улететь поскорее.
Они поспешили к «Солнечному пламени». И вдруг страх охватил Бэннинга – страх, которого никогда не приходилось испытывать человеку.
Бэннинг, едва сев за пульт, рванул крейсер вверх с сумасшедшей скоростью. Усилием воли он унял дрожание рук – теперь от них снова зависили жизни всех людей на корабле. Он вел корабль все дальше и дальше, а желтое солднце все сильнее туманилось, тускнело, и...
– НЕ СМОТРЕТЬ! – крикнул Джоммо. – Светофильтры на экраны! Светофильтры – быстро!
Гигантская волна неистовой энергии хлестнула по силовому полю и корабль вышел из повиновения. Бэннинг, яростно нажимавший на клавиши, мельком увидел звезды, в безумном хороводе мчавшиеся через теперь затемненные экраны. И по мере того, как корабль вращался, в поле зрения попадала оставленная ими желтая звезда.
Она росла – космический огненный цветок, разворачивающий свои смертоносные лепестки с невообразимой скоростью. Она заставила поблекнуть сияние Скопления, а Мрак дико вспыхнул отраженным светом. Казалось, вся галактика, содрагаясь, отшатнулась от нестерпимого блеска взрывающейся звезды.
Звезды, которую убил он...
Корабль продолжал крутить, швырять, трясти, как лодку в бурю, и страшное зрелище исчезло из виду.
Тройка звезд – зеленая, красная, голубая – возникла в грозной близости и крейсер несло на них. Бэннинг ударил по калвишам и рванул корабль вверх, но крейсер сорвался обратно, и снова Бэннинг дрался за освобождение, и снова, и снова...
Ему казалось, что он обречен вечно сражаться с клавишами, с обезумевшими и бесполезными символами на экране, с мощью разрушенной звезды, которая как будто стремилась догнать и уничтожить человека, взорвавшего ее, как она уже уничтожила свои планеты и Молот.
Только медленно, медленно сознание Бэннинга начало воспринимать что-то помимо клавиш под его пальцами; медленно, медленно он понял, что сильнейшие волны энергии прошли, что «Солнечное пламя» практически обрело устойчивость и удаляется от внушающего трепет пожара, охватившего небо позади них.
Рольф заговорил с ним, но он не услышал ни слова. Рольф схватил его за плечи, закричал прямо в ухо, и по-прежнему Бэннинг его не слышал. С ним заговорила женщина, но и для нее он оставался слеп и глух.
Но наконец Бэннинг все же услыхал голос – голос из древних, древних времен, всего лишь шепот, но этот шепот проник сквозь броню, которую не смогли пробить крики других.
– Все свершилось, господин. И корабль в безопасности.
Бэннинг медленно повернулся и увидел мудрые и любящие глаза Сохмсея. Он перевел взгляд на видеоэкран. Крейсер мчался через окраины Скопления и впреди открывались широкие просторы свободного космоса.
За его спиной встревоженно суетился Бехрент, готовый принять управление. Бэннинг понял – они боялись, что он слегка помешался.