Молот ведьм
Шрифт:
Младенец задергался и, не переставая кричать, вдруг выпустил длинную струйку мочи прямо Приме на грудь. Моча потекла по торчащим соскам.
— Ах, да чтоб тебя! — в сердцах вскричала Прима и с досадой швырнула ребенка на пол. Маленький человечек, как кукла, отлетел в сторону и с глухим стуком ударился о ковер. Крик оборвался на пике, превратившись в хриплые стоны. Прима, не обращая на него никакого внимания, уставилась на несостоявшуюся ведьму.
— А зачем ты сюда пришла, я интересуюсь? Вечерок скоротать?
Девочка наконец разревелась. Стоящие на коленях женщины сели на пятки и ждали.
— Так я спрашиваю, зачем явилась?!
— Я хотела быть…стать…ведьмой! — сквозь
— Ах, вот как! И как ты себе это представляла? Что мы тут соберемся, почитаем стихи про Сатану, а потом пойдем и уроним пару крестов на кладбище или распишем стену церкви ругательствами и пентаграммами, так?
Девочка надсадно всхлипывала.
— Или, может быть, сядем в кружок и будем делиться тем, кто и что вычитал в каком-нибудь «паблике» про «современных ведьмочек», да? — продолжала Прима. — А потом будем картинками обмениваться в Социальной Сети, такими, с мультяшными красотками в остроконечных шляпках? Нет уж, дорогая моя, хочешь быть ведьмой — будь! Ты сегодня приносила клятвы Сатане — это шутки, по-твоему? Развлечение?
— Пожалуйста…можно…можно, я пойду? — проплакала девочка и стянула с себя маску. Под ней оказалось круглое, полноватое личико с маленькими глазками и остатками яркого, «готического» макияжа. — Можно, а? Я никому ничего не скажу, правда, клянусь…
Прима устало махнула рукой.
— Мы никого не держим, — ответила она. — Нельзя заставить идти этим путем против воли. Мне вот просто интересно: ты зачем вообще захотела этого? Была какая-то цель?
— Я…да…я хотела…быть ведьмой, чтобы силы…
— Зачем тебе силы?
— У меня парня нет…я…чтобы нравиться…
— Пошла вон отсюда, — с отвращением сказала Виктория. — Видеть тебя больше не желаю.
Девочка, опустив голову и всхлипывая, поплелась к своей табуретке, на которой лежали вещи, и принялась неловко натягивать трусы. Все молча наблюдали за ней.
— Так иди! — прикрикнула Прима. — Забирай шмотки свои и иди, за дверью оденешься! Кера, проводи ее.
Кера кивнула, легко поднялась и накинула плащ; потом что-то достала из сумки, сунула под одежду и положила руку на плечо зареванной девочке.
— Пойдем.
Та сгребла в охапку сумку, одежду, обувь и поплелась к дверям.
— Спасибо…я правда…я никому…
— Иди, иди! — прикрикнула Прима.
Открылась и закрылась дверь. Девочка и Кера вышли. Стало тихо. Флегматично горели свечи, негромко, по-будничному кипела вода в котле. На ковре, собравшись кружком, сидело несколько голых женщин, в большей части не очень молодых и не слишком красивых. В углу на ковре задыхался младенец.
— Альтера, посмотри, что там с ним. Еще помрет раньше времени.
Валерия посмотрела. Одна ножка у ребенка была вывернута из сустава, и, хотя он чудом не расшиб себе голову при падении, шейные позвонки явно были повреждены: младенец натужно хрипел, а сморщенное личико начало багроветь.
— Лучше поторопиться, — сказала Альтера.
— Вот дура, — в сердцах произнесла Прима. — Весь праздник испортила. А ты чем думала? На кой ляд ты ее притащила? — напустилась она на Инфанту.
— Простите, госпожа Прима, — тоненьким голосом проныла Инфанта. — Мне казалась, она готова…
— А я говорила ей, госпожа Прима, говорила, — громко вступила Проксима. — Что не надо торопиться, нужно присмотреться как следует, а она ни в какую, госпожа Прима! Уж Вы не беспокойтесь, она у меня получит!
— Заткнитесь вы обе, — раздраженно сказала Прима. — Надоели. Ну, где там Кера, долго ждать ее?
Валерия подумала, что ждать придется недолго. К сожалению, такое уже раньше случалось, хотя и нечасто. Диана выведет девчонку на первый этаж и быстро, бесшумно заколет. Потом даст сигнал Надежде Петровне, и у бродяг появится еще немного одежды, мобильник, и даже нелепая маска. А еще примерно пятьдесят кило мяса: они его частью засолят, а частью съедят сразу же, этим вечером, приготовив обычный свой плов. Кости и череп отправятся обратно в подвал, туда, где у дренажной трубы скопилось уже несколько десятков подобных останков. Потом, через день или два, фотографии девочки появятся на столбах с заголовком «ПРОПАЛА!»; инициативная группа озабоченных граждан из числа друзей и знакомых создаст группу в Социальной сети по поиску, где под лучшими ее фотографиями праздные умники будут оставлять комментарии с догадками и версиями о причинах исчезновения.
Но правды не узнает никто и никогда.
Кера вернулась, когда младенец еще дышал. Кивнула Приме, убрала боевой нож обратно в сумку и молча заняла свое место на ковре рядом с остальными.
— Так, ладно, — Прима хлопнула в ладоши. — Мы не позволим испортить себе веселье. Сестра Терция, ну-ка, налей еще всем по стаканчику и продолжим.
Альтера выпила полный. Эйфоретик, который она всегда добавляла в вино с ведома Примы, подействует только через четверть часа, но выпила полный стакан просто потому, что хотела. А потом подала еще живого и слабо трепыхающегося младенца Приме.
Подземный голос вернулся мгновенно, как только Хозяйка Шабаша провыла последние ноты. Снова качнулись, налившись багровым, огни возле стен. Пар повалил сильнее, чем прежде, густой и тяжелый. Прима взвизгнула и одним точным ударом взрезала тонкую жилку на младенческой шее. Кровь упругой струей ударила в черную чашу.
Каждому хватило по паре глотков, и когда, охрипшие от вязкой, солоноватой влаги, голоса забормотали благодарственные молитвы, Прима швырнула мертвое тельце ребенка в кипящую воду котла.
Альтера почувствовала, как дрогнули стены от мощного, гулкого ритма, как будто забилось огромное черное сердце. Хриплые голоса ведьм постепенно окрепли, и снова, сойдясь в унисон, запели, заголосили на языке, им не знакомом, слова которого шли как будто бы изнутри, а может, снаружи, извне, из глубин, еще более темных, чем та, что была внутри распевающих дикие гимны. Ведьмы скакали и извивались, двигаясь друг за другом по кругу, перемежая слова песнопений выкриками «Tempus nostrum!» [26] . Терция открыла и опустошила бутылки. Стаканы наполнились и опустели, и снова наполнились, тела сплелись в танце с тенями, жарой, огнями, дымом и паром. Альтера, почувствовав, как мир закружился вокруг, и бросилась к Лиссе: она знала, что никто не коснется ее подопечной, но все равно торопилась. Она прижала Карину к себе в почти материнских объятиях, и они упали в углу, сливаясь друг с другом, как будто бы защищая от того, что творилось вокруг. Зал вращался огненным бубном, по которому колотили обезумевшие шаманы. Альтера закрыла глаза. Откуда-то издалека доносились отчаянные крики Инфанты: раздосадованная Прима яростно трахала ее в задницу деревянным страпоном. Стонала, извиваясь под Керой, обвивая ее кольцом ног, Белладонна. Терция утробно рычала, усевшись и ерзая по физиономии Проксимы. Крики и стоны множились и дробились, и стало казаться, что подвал забит до отказа иными гостями, зашедшими на огонек под кипящим котлом. Альтера обнимала Карину все крепче, чувствуя, как бешено крутящееся небытие накрывает сознание пологом тьмы…
26
«Наше время» (лат.)