Молот ведьмы
Шрифт:
Деревня осталась позади, и впереди выросли высокие стены поместья. За исключением изящных, выглядевших такими хрупкими куполов, сам дом был построен солидно, как крепость, способная выдержать натиск штормовых ветров. Его размеры изумляли. Если Шерил назвала его лишь малой копией старого поместья в России, то хотела бы я видеть оригинал!
Стены, окружавшие дом, были из того же прочного камня, что и он. Нам преградили путь огромные железные решетчатые ворота, и «роллс» остановился. Шерил нетерпеливо посигналила, сразу вышел старик и открыл их. Я разглядывала его с любопытством — первого представителя слуг Кастеллано.
— О, привет, Игорь! — высунулась из окна лимузина Шерил, улыбаясь старику. — Питер нас ждет?
Я не поняла его ответ, поскольку он прозвучал на не знакомом мне, явно на русском языке.
— Игорь сказал, что Питер уже час как нас ждет, — пояснила Шерил, пока мы ехали от ворот по внутренней гравиевой дороге. — Он становится нетерпеливым, когда встречает кого-то, похожего на вас, Саманта. Кстати, это был Игорь-старший. Он просто очаровательный старик. Но заставить его говорить по-английски невозможно. Ему скоро будет восемьдесят, и, вероятно, уже поздно менять привычки.
Дорога сделала поворот, и вдруг мы оказались перед большой мраморной лестницей, ведущей к огромным дверям. По ступеням навстречу нам спускался человек.
Машина остановилась, Шерил быстро вышла и открыла мою дверцу:
— Не беспокойтесь о багаже. Кто-нибудь внесет его в дом.
Я вышла из машины, пригладила волосы. Шерил уже бежала вверх по ступеням к мужчине. Я видела, как она его обняла, и он, тоже крепко ее обняв, поцеловал Шерил. Потом посмотрел через ее плечо на меня, пока я поднималась к ним.
Меня смутил их поцелуй. Мой отец никогда не целовал меня подобным образом — страстно и прямо в губы. Хотя ведь мы с ним очень любили друг друга.
— Каждый раз, когда Шерил приезжает домой, я думаю, какое счастье, что у меня такая красивая дочь. Добро пожаловать, мисс Кроуфорд! Добро пожаловать в наш дом! Надеюсь, вы будете счастливы здесь.
Питер Кастеллано спустился ко мне навстречу, одной рукой обнимая топкую талию дочери, а другую протягивая мне, и я получила возможность близко увидеть самого красивого на свете мужчину, какого еще никогда не видела в жизни.
Глаза его были такими же ярко-синими, как у Шерил. Черты лица классически правильны. В гладких черных волосах никакой седины, на лице — ни одной морщинки. Я видела в досье его фотографии двадцатилетней давности, и, казалось, он совсем не изменился с тех пор. Нестареющий кумир женщин.
Я пожала его руку и что-то пробормотала, не помню что.
Питер Кастеллано был одет примерно так, как я ожидала. Коричневые замшевые ботинки, темно-серые брюки, твидовый спортивный пиджак, модный галстук.
— Я ждал вас с нетерпением, — заговорил он, — и знаю наперед, что это будет громадное удовольствие работать с вами.
Он неторопливо повел нас наверх, обнимая обеих за талию. У дверей нас ждал человек с угольно-черной квадратной бородой. На нем была длинная коричневая ряса монаха, подвязанная черной веревкой, тяжелые сандалии на ногах. Я почувствовала на себе пристальный взгляд его черных глаз, когда мы приблизились. Питер, кажется, хотел представить нас. Но странная фигура отступила назад, покачав головой и что-то сказав Питеру. Я не поняла, он говорил по-русски.
— Это Саша, — объяснила Шерил, когда мы вошли в дом. — Он не одобряет эту идею — писать биографию. Но я думаю, что это будет очень весело и забавно, правда, Саманта?
Глава 2
Мне представление обитателям «Молота ведьмы» напоминало сцену из старого фильма — все слуги были выстроены у входа в ряд, и Питер Кастеллано произнес небольшую речь, смысл которой заключался в том, что во время моего пребывания здесь ко мне должно быть отношение как к члену семьи.
Мне называли имя каждого, по мере того как мы продвигались вдоль шеренги, и я обратила внимание, что Питер и Шерил называют всех слуг по имени.
Домоправительницу, тучную, большую женщину с огромной грудью, руками и ногами борца по женскому рестлингу, звали Марией Тогаревой, она была женой Стефана Тогарева, дворецкого. Вместе они управляли домом и дюжиной слуг. Среди них были две очень хорошенькие служаночки, одетые по моде французских горничных при богатых дамах — в белых фартучках, отороченных кружевом, и коротеньких черных платьицах. На них были даже прозрачные шелковые чулки вместо нейлоновых. И хотя у одной фамилия была Тогарева, а у другой Югрова, они могли сойти за близнецов.
Высокий, вежливый и бесстрастный дворецкий был одет соответственно своей роли. Молодой Игорь Югров предстал передо мной в красивой шоферской униформе, и я уверена, что если бы приблизилась к нему, то увидела бы отражение своего лица в его кожаных сапогах и крагах. Он был по-своему привлекателен, хотя и грубоват. Волосы черные и довольно длинные, смуглое лицо, с резкими чертами, обветренное. Других молодых служанок и садовников я сразу особо не разглядела, но обратила внимание, что каждый и каждая из представленных были или Тогаревы, или Югровы. Так что стало очевидным, что матушка Питера привезла с собой из России только два семейства. Физически все были крепкими и имели здоровый вид, несмотря на пару поколений узкородственного размножения, но у некоторых глаза показались мне пустыми, с отсутствующим взглядом.
Чем больше я думала о слугах, тем больше удивлялась веселости и нормальности Шерил.
Питер Кастеллано провел нас через огромный зал приемов, где от стен отражалось гулкое эхо, в более светлую и меньшего размера гостиную. Там в большом камине весело горел огонь. Дворецкий следовал за нами на почтительном расстоянии. Я заметила бутылки и бокалы на большом дубовом буфете.
Оглядывая комнату, я почувствовала, что мои руки просто чешутся от нетерпения — так мне хотелось поскорее добраться до клавиатуры пишущей машинки. Одна окружающая обстановка была великолепна, а ведь к ней добавились блеск и красота Питера Кастеллано! Я жаждала запечатлеть на бумаге все детали, пока не забылась эта общая картина. Что касается Питера Кастеллано, то он ошеломлял меня и очаровывал, весело болтая за коктейлем «Манхэттен», в котором не было ничего русского. Хозяин был просто неотразим, и я вдруг осознала, что говорю ему все, что он хочет услышать. Как и то, что соревнуюсь с Шерил в борьбе за его внимание. Потребовалось в конце концов явное усилие с моей стороны, чтобы вернуть мои мысли в нужное русло, и я намекнула, что хотела бы начать работу как можно скорее.