Молот. Кровь волка

Дамиров Рафаэль

– А где же деревья? – Герт с недоумением всматривался вдаль.

– У нас мало растительности, – ответил Ахиб. – Большая часть Арабского материка – это бескрайние пустыни. Засухи и суховеи – вечные спутники государства Исмар.

Несколько часов корабль шел вдоль берега, словно искал гостеприимную пристань. Наконец вошел в широкую бухту, на песчаном берегу которой раскинулся средневековый арабский город. У его берегов покачивались небольшие двухмачтовые торговые суда и множество лодок.

– Перед вами столица

моего княжества, – Ахиб с упоением вдохнул родной воздух и распростер вперед руки. – Славный город Гафас. – Сколько поселений в твоем княжестве? – спросил я, с интересом разглядывая величественные каменные строения с округлыми немного плоскими куполами, перемежающиеся с глинобитными постройками попроще.

– Мой народ ремесленники и торговцы, есть несколько кочевых поселений за пределами города. Но основная часть живет в Гафасе.

– Он гораздо больше Астрабана, – задумчиво произнес Герт, вытаращившись на невиданные строения.

– Никто достоверно не знает сколько людей проживает в Гафасе. Караваны приходят и уходят. Кто-то остается, кто-то покидает город навсегда в поисках красивой жизни. Но мне кажется, что население превышает Астрабан как минимум в три раза, – Ахиб поправил белоснежный тюрбан и сделал широкий жест рукой. – Прошу быть гостями в моем городе.

Парусник пришвартовался у каменной пристани и мы сошли на берег. Снующий на пристани народ не обратил никакого внимания на прибывший корабль. Таких здесь десятки. Лишь несколько горожан узнали Ахиба и склонились перед ним в глубоком поклоне.

На пристани кипела портовая жизнь. Разгрузка и погрузка судов, купцы наперебой скупали прибывший товар, соревнуясь меж собой и перебивая цену. Они яростно спорили и жестикулировали и, казалось, вот вот подерутся. Но никто не обращал на это внимание, кроме изумленного Герта. Чем громче кричишь, тем убедительней торг – таков восточный темперамент. Урвав нужный товар, “оптовики” понукали носильщиков и рабов. Те, не обращая внимания на крики и ругань, неспешно грузили только что купленный товар на запряженные лошадьми повозки.

– О боги, кто это?! – воскликнул Герт, тыча пальцем на приближающуюся повозку. – Что за уродливые горбатые твари? Какие они огромные…

– Их называют верблюдами, – ответил я.

Ахиб удивленно посмотрел на меня, но ничего не сказал. К нам подкатила роскошная повозка похожая на карету, но вместо крыши ее верх венчал расшитый бисером огромный бархатный балдахин.

Один из погонщиков, словно обезьяна, резво спрыгнул с верблюда и с поклоном распахнул перед Ахибом позолоченную дверцу кареты.

– Прошу садиться, – широким жестом эмир пригласил нас в повозку.

Повозка затряслась по каменной мостовой. Мимо сновал разношерстный люд: торговцы в белых просторных одеяниях и тюрбанах, босые городские воришки, воины в облегченных доспехах накинутых на длинные подпоясанные рубахи, женщины в закрытых одеяниях до самых пят, работяги-оборванцы, знать в тяжелых одеждах расшитых бисером и золотом, полуголые ныряльщики в набедренных повязках.

Тесная кривая улочка вела к огромному замку с круглыми приплюснутыми куполами. Верблюды вальяжно вышагивали, покачивая головами на длинных изогнутых шеях. Встречный люд почтенно расступался перед княжеской каретой.

– Княжество Гафас простирается вдоль побережья на многие недели пути, – поведал нам Ахиб. – Вглубь материка уходит не далеко, дальше начинается пустыня, за которой расположены другие княжества государства Исмар.

– На всем материке одно государство? – спросил я.

– Одно государство объединило множество княжеств. За его пределами много кочевых народов, не признающих власть Собрания Эмиров. Ими управляют вожди и старейшины. Мы стараемся сосуществовать с ними в мире, нас связывает торговля. Кочевники-скотоводы снабжают княжества мясом и шерстью, мы даем им ткани, изделия ремесленных и гончарных мастерских.

– Почему вы не захватите их земли? – удивился Герт.

– Там ничего нет кроме пустынь и засушливых горных пастбищ, – ответил эмир. – Лишь кочевники приспособлены разводить овец и верблюдов в таких условиях.

– Но можно захватить кочевников, сделать их рабами и пусть разводят скот для Исмара, – не унимался Герт.

– Это вольные и своенравные племена. За каждым рабом надсмотрщика не поставишь…

Карета въехала в белокаменный двор замка. Стражники в цветастых одеждах встречали своего господина.

Нас проводили в просторную гостевую палату, устланную коврами и расшитыми подушками. Великолепие зала поражало богатством и изяществом отделки. Золотой орнамент на стенах и арках переливался и искрился тысячами оттенков. Диваны на резных ножках приглашали присесть. Прямо из палаты можно было попасть в небольшой сад с раскидистыми пальмами и диковинными растениями.

Герт раскрыл рот, уставившись на необычную обстановку:

– Вот это да… К чему такая роскошь?..

– Роскошь не порок, – ответил я. – В моем мире точно.

– Этот замок мне достался от отца, – сказал Ахиб, а ему от его отца. Каждое княжество возглавляет эмир. Эмиры тщеславны и горделивы. Издавна они тягались между собой в богатстве родовых замков. Чем выше статус эмира, тем богаче дворец. Мой замок не самый роскошный по меркам Исмара.

Мы бухнулись на бархатные диваны. Рядом сновали слуги, расставляя на низких изящных столиках восточные яства.

– Я хочу угостить вас вином, – торжественно произнес Ахиб, будто хотел удивить. – Это настоящее вино… Прошу простить меня за некоторую грубость, но та гадость, которую вы пьете на своей родине – не вино. Благородное вино производится из отборного винограда и выдерживается в подвалах многие годы.