Молот. Кровь волка
Шрифт:
Когда двери тронного зала захлопнулись, оставив нас одних, я подошел к трону вплотную и рассказал Тэпии о поджоге, о найденной арабской лампе и беглом рабе.
– Вели схватить арабов и бросить в тюрьму. Уж там я заставлю их признаться, – закончил я свой рассказ.
– Ты слишком подозрителен, Молот. Тени прошлой войны не оставили тебя. Я не верю, что Ахиб захватчик. Слишком сложен и опасен его путь.
– Если сомневаешься, поговори с рабом.
– Утром Ахиб рассказал мне, что от него сбежал раб – в прошлом опасный преступник – шпион и наемный убийца. Меня предупредили, что раб хитер и изворотлив. Чтобы выжить – готов на любые ухищрения. Мои стражники помогали в его поисках, вот почему он прятался на пепелище. Возможно, это он поджег казармы, чтобы очернить эмира и избавиться от хозяев.
– Если не хочешь выглядеть негостеприимной и коварной в глазах подданных, я могу убрать Ахиба сам, по тихому. Одно твое слово и все…
– Он благородный и утонченный человек, я не вижу в нем угрозы.
– Я смотрю тебя эмир очаровал? Ты, как и все умные женщины рискуешь влюбиться по глупости.
– Однажды я совершила такую глупость. Больше такого не повторится.
– За маской галантного и порядочного эмира прячется умелый воин и коварный стратег, арабы пришли в наши земли не случайно. Я велю привести раба, он подтвердит мои опасения.
Я отправил стражника на постоялый двор, где меня ждал Герт, охранявший раба. Через несколько минут привратник распахнул дверь, и в тронный зал, ссутулившись, вошел Герт. Он был один.
– Где пленник? – рявкнул я, чуя неладное.
– Ваше величество, – поклонился Герт. – Прости Молот, но он сбежал от меня…
– Как?!
– Он попросил еды и пока я ходил вниз в таверну, ускользнул через окно, прихватив кое-что из моей одежды.
– Видишь, Молот? – улыбнулась Тэпия. – Это не простой раб. Зачем ему скрываться если он говорил правду. Я верю Ахибу. Оставь его в покое. Я приставлю к арабам охрану, чтобы ты не причинил им вреда. Они скоро нас покинут. Но пока я предложила им побыть нашими гостями.
– Королева и глупость – несовместимы, но глупость этого не знала, – усмехнулся я.
– Как ты смеешь оскорблять королеву?! – лицо Тэпии налилось пунцом, а глаза расширились. – Если бы не твои прошлые заслуги, тебя бросили бы в темницу.
– Боюсь, впереди у меня еще будущие заслуги перед отечеством в грядущей войне. Угроза близка, я это чувствую… Тьфу, тьфу… Мое почтение, ваше величество…
Жизнь в Астрабане текла неспешным чередом. Горожане и приезжие наслаждались мирным и беззаботным существованием. На центральной площади и рынке бойко шла торговля. В кузницах и ремесленных мастерских кипела работа. Из окрестных ферм и дальних деревень стекалась нескончаемая вереница повозок с сельхозпродукцией и изделиями деревенских мастеров. После военного упадка казна города вновь пополнилась налогами.
Вечером начиналась ночная жизнь. Рыбаки, работяги, мелкие воришки, заезжие крестьяне и просто путники – все те у кого не было семей, либо родные были далеко, устремлялись в городские таверны, расположенные на первых этажах постоялых дворов. Там, гуляя и веселясь до рассвета, они пропивали добрую половину дневного заработка, растрачивая медяки и золотые на выпивку, обильную трапезу и трактирных девок.
Мы с Гертом решили задержаться в Астрабане, пока арабы “гостят”. По утрам мы тренировались на заднем дворе гостиницы, упражняясь с оружием. Днем бродили по городу и наблюдали за арабами. Каждый день я пропадал в замке, проводя время с сыном. Эверан стал узнавать меня и каждый раз при встрече пытался мне что-то рассказывать на своем лопочущем языке. Я с интересом наблюдал за ним, как он пытается ходить, как играет с моими амулетами, как радуется и смеется когда подбрасываю его на руках. Я постепенно привыкал к своему новому статусу, испытывая необычное, доселе неведомое чувство. Кем я только не был в своей жизни, но отцом – никогда… Отец – это человек, который ожидает, что его сын будет таким же хорошим человеком, каким он сам хотел быть.
В замке я иногда пересекался с Тэпией. При этом королева всегда куда-то спешила, либо была занята “важными” переговорами, словно избегала меня. Нередко возле нее крутился Ахиб со своим советником Мансуром. Каждый раз, встречая их в замке, я скрежетал зубами. Нехорошее предчувствие меня не отпускало. Арабы раздражали меня все больше и больше, но я умело сдерживал себя. Если на минусы в жизни смотреть сквозь поднятый средний палец – они будут плюсами. Придет время и я расставлю все точки над “ё”, пусть даже ударами молота…
Ближе к вечеру мы с Гертом проводили вторую тренировку и обдумывали, чем нам заняться вечером. Но почему-то список смертных грехов всегда как-то подозрительно смахивал на список наших планов на вечер. Хоть я и старался не давать Герту чрезмерно пить – мал еще – но несколько кружек пива за вечер он умудрялся вылакать. Через пару недель спокойной и размеренной жизни Герт из худого и поджарого парня стал превращаться в раскормленного холеного гуляку. Как-то взвесившись на кузнечных весах, я с грустью заметил, что тоже набрал пяток лишних кило. Да… Надо срочно что-то прекращать! Либо жрать, либо взвешиваться…
После нескольких недель пребывания в Астрабане в один из солнечных и ни чем не омраченных деньков я сидел на резном деревянном балконе постоялого двора и цедил травяной чай. С центральной площади донеслись раскаты горнистов и торжественной бой барабанов. Королевские глашатаи что-то выкрикивали, зазывая народ на церемонию. Герт перекинулся через дубовые перила балкона, уставившись на снующих внизу людей.
– Что случилось? – крикнул он спешащему в сторону городской площади пузатому трактирщику.
– Как? Вы разве не слышали? – задыхаясь на ходу бросил он. – Королеве Тэпии делают предложение!..
– Кто?! – я вскочил с кресла качалки, но трактирщик уже скрылся из виду.
Глава 4
Королевские трубадуры раздували щеки, наполняя площадь громогласным воем медных горнов. Центральная площадь Астрабана кряхтела от переполнявшего ее народа. Красные полотнища флагов трепетали в предвкушении торжества. На помосте, окруженном расчетом гвардейцев на троне из белого камня, восседала королева Тэпия. Серебряная корона, вобрав черный блеск ее волос, сверкала под полуденными лучами словно белое пламя. Безупречный макияж наложен сегодня особенно тщательно, и подчеркивал природную красоту правительницы. Сегодня впервые я увидел Тэпию в белом, а не черном одеянии. Белоснежная парча, расшитая алмазами и кровавыми рубинами, обтягивает грациозный стан. Большие серые глаза наполнены торжеством и умиротворенностью.
Сердце мое сжалось и, казалось, на миг остановилось. Давно я не видел ее такой счастливой… Последний раз она была такой, когда мы провели ночь…
Я стоял в толпе опустошенный, инстинктивно стискивая рукоять кинжала. Тем временем, возле помоста стражники отодвинули толпу, освобождая проход. Процессия из десяти разодетых в шелка арабов с ятаганами на поясах неторопливо приближалась к помосту.
– Ты посмотри! – воскликнул Герт тыча пальцем на свадебную процессию. – Разоделись словно павлины на ярмарке!