Молот
Шрифт:
Не то, чтобы Аня хотела с ним поговорить по душам или узнать, что же с ним случилось, а вообще, надо как-то общаться, хоть минимум слов и фраз для совместного существования в эти дни. Но, видимо, даже этого минимума не будет.
В заботах прошел день, дождь, наконец, закончился, можно было собрать ягоды. Наступил вечер, соседские мальчишки с шумом проезжали мимо окон, а дверь комнаты резко открылась и, загораживая почти весь ее проем, возникла мощная фигура Артема. У Ани так и замерла рука с ягодой около губ.
Сонный, хмурый взгляд, взъерошенные волосы, и
Первое, что увидел Артем, выйдя из комнаты, то, как девушка ела ягоду. Крупная красная малина соприкасалась с ее влажными губами, она, словно в замедленной съемке, открывала их, а потом облизывала, прожевав ягодку.
«Молотов, очнись, ты так скоро станешь маньяком»
Девушка что-то говорила, а он смотрел только на ее губы. Чувствовал, что в плавках начинает оживать его член, потянулся, поправили его рукой.
– Артем! Ты меня слышишь? Я тебе задаю вопросы, а ты начинаешь себя трогать.
Аня соскочила с места, развернулась, уронила со стола ложку, та улетела далеко под стол. Она тут же полезла ее доставать, нагнувшись так, что под тонкими облегающими круглую попку штанишками были видны очертания трусиков.
«Ух ты!».
– Я спрашиваю, как ты себя чувствуешь?
Аня достала ложку, и вопросительно посмотрела на мужчину, стараясь не опускать взгляд ниже его груди.
– Голова болит, кружится?
Артем отрицательно покачал головой.
– Иди в баню, она по дорожке, ты увидишь, там полотенце я оставила, тебе надо помыться и смыть кровь с головы. Ты справишься сам?
Артем пожал печами.
– Пойдем, я тебя провожу, а потом поужинаешь и примешь таблетки. Твой друг дал мне четкие указания. И никаких резких движений, ты понял?
«Она, что, училкой работает? Представляю ее в черной узкой юбке, белой блузке, на высоких каблуках. О, Молотов, все, надо не сотряс лечить, а идти к мозгоправу, как Грач советует давно. А он давно его посылает, в другое место».
– Пойдем, чего ты застыл. Вот, обуйся.
Обувь, чьи-то разношенные калоши, Артем посмотрел на них, надел и направился по уложенной тротуарной плиткой дорожке за девушкой к бане.
Внутри было не так жарко, Артем сел на нагретую лавку, облокотился на стену и прикрыл глаза.
Его жизнь могла закончиться, по всем срокам, давно, еще тогда, на заметенной снегом трассе. А он уже два года продолжает испытывать эту жизнь и себя на прочность, постоянно выигрывая. Судьба словно играет с ним в поддавки, каждый раз лишь смеется в лицо, а он скрипит зубами, потому что сказать ничего не может, и снова кидает ей вызов.
Парни, наверное, потеряли его, хотя Марат не поднимет кипишь, его шеф и не на столько пропадал, хоть на него можно положиться. Что же было тем вечером, что же случилось в промежутке между полуночью и двумя пятнадцатью ночи? Черт, словно провал в памяти, чем его так накачали? Вот бы накачаться так, чтоб не помнить эти два года. Но Грач, птица моя верная, талисман ходячий, достанет его хоть откуда.
Мышцы в тепле расслабились, даже спина перестала ныть, Артем налил воды в таз, разбавил холодной, умылся, намочил волосы, намылил их тем же мылом, которым умывался, слишком резко сдвинулся на лавке, таз с водой упал с грохотом на пол.
– Что случилось?
К нему тут же влетела Аня, она так и осталась на улице, понимая, что мужчине может стать плохо, как тогда, когда она застала его на веранде, выворачивающего свой желудок в ведро. Не понимая почему, но она осталась, хотя могла уйти, заняться своими делами. Волновалась? Переживала? Ну, что себя обманывать, да было такое.
– Подожди, сейчас я тебе помогу, сиди на месте.
Девушка подняла таз, вновь налила в него воды, стараясь не смотреть на обнаженного мужчину, она встала чуть дальше, но у его раздвинутых ног и начала поливать его из ковша, смывая пену с волос и лица. В одежде было жарко, футболка моментально прилипла к телу, леггинсы намокли.
– Не открывай глаза, а то попадет мыло.
Артем не открывал, он лишь чувствовал Анины пальчики на волосах, она массировала кожу головы, от чего хотелось урчать довольным котом. Его руки сами собой потянулись к девушке, большие ладони обхватили тонкую талию, сжали ее. Пальцы девушки замерли, из ковша перестала литься вода.
– Артем, не надо. Не играй так.
Он открыл глаза, встретился с зеленым взглядом Аниных глаз, сразу запахло свежестью и листвой. Еще сильнее сдавил ее талию, руки быстро заскользили по спине, притянули к себе за шею, зарываясь в волосы. Его губы совсем близко, его ладони обжигают, взгляд парализует. Аня смотрит неотрывно на его губы, приоткрывает свои, резкий вздох, горло сушит, хочется пить, и она целует его сама.
Движения, всхлипы, вздохи. Футболка летит на мокрый пол, обнажая грудь девушки. Рука скользит по ребрам, накрывая ее, она идеально ложится в его ладонь.
«Черт, она, правда, идеальна».
Вбирает сосок в рот жадным поцелуем, второй сжимает, выкручивая пальцами. Аня подается вперед, опускает глаза, смотрит, как Артем до боли ласкает ее ставшую такой чувствительной грудь. Его руки стягивают с нее оставшуюся одежду, снова его рот накрывает ее губы, и Аня оказывается на коленях мужчины, с широко раздвинутыми ногами, максимально открытая для ласк.
Артем проскользил пальцами между ее гладкими складочками половых губ, задевая и царапая ногтями клитор, закружил по нему, от чего Аня протяжно застонала, заерзала на коленях.
«Черт, какая же девочка горячая и влажная. Кончу, наверно, только от того, что просто касаюсь ее».
Мужчина ласкал клитор, дразнил вход во влагалище, продолжая целовать девушку. Вновь нашел набухший сосок, прикусил, Аня закричала, давление на клитор увеличилось, он безжалостно натирал его большим пальцем, пока сосал грудь. Аня напряглась всем телом, бедра задрожали, дыхание стало сбивчивым. Оргазм неизбежно накрывал ее, сжимала ноги, тело трясло.