Молот

Авраменко Александр Михайлович

— Кто там?

— Уира, ты тут? Я дома. Так что выходи, поужинаем вместе.

Незуми! Что делать?! Боже мой! Но почему он вернулся так неожиданно?! Аэлла быстро выскочила из ванны. Торопливо вытерлась подогретым полотенцем, набросила на себя пушистый халат, замотала мокрые волосы другим полотенцем. Главное — не выдать себя ни словом, ни жестом, под любым предлогом ускользнуть из комнаты и — бегом в подвал, в убежище…

Она вышла в спальню с улыбкой на лице и чуть не застыла на месте: на кровати сидел… Боже, теперь понятно, почему Уира тем утром переменила свое отношение к

нему! Ведь до этого Аэлла никогда не видела чужака. Какой… Он! И его улыбка. От нее становится так тепло на душе. Марк поднялся ей навстречу, неожиданно ласково обнял, затем заглянул в глаза:

— Привет, малышка! Как же я по тебе соскучился. Представляешь, пришлось сделать невозможное — мне удалось устроить выходной. Как насчет того, чтобы провести его вместе?

— Я… Рада. Очень рада!

Аэлла обняла его, прижимаясь изо всех сил к вкусно пахнущему им мундиру, пряча смущенное, растерянное лицо на его груди. Будь что будет! Но сегодня и она получит свой крошечный кусочек счастья…

Уже поздно ночью, когда Марк после жарких любовных утех крепко заснул, Аэлла осторожно выскользнула из-под одеяла и прокралась в подвал. Открыла дверь и застыла на месте, увидев бросившуюся к ней перепуганную сестру.

— Что случилось?! Почему так долго? Я себе места не могу найти, думала, ты попалась!

Аэлла устало опустилась на диван и тихо произнесла:

— Я и попалась. Марк вернулся, когда я была в ванной… Я не смогла сбежать раньше. Он меня не отпускал ни на минуту…

— Ты…

Старшая сестра что было сил замахала руками:

— Нет, что ты! Все обошлось! Он очень устал за эти дни, поэтому сразу уснул! Не волнуйся насчет этого!..

Уира с подозрением взглянула на нее, потом спохватилась:

— Ладно. Побегу. А то вдруг проснется, а меня рядом нет. Хорошо, что у вас не дошло…

Щелкнули, закрываясь за ней створки массивных дверей. Аэлла устало вытянулась на постели. Боже! Что же она наделала? Но это было… Чудо! Она обхватила себя за плечи, свернулась калачиком и тихо заплакала. Ну почему повезло сестре, а не ей?..

Иван словно очнулся — за дверями воцарилась внезапная тишина. Только что слышались голоса, обычная суета работающих людей, и вдруг словно ножом обрезали звук. Какого?.. Створки распахнулись, и де Берг невольно отступил на шаг. На пороге стояла Юлли-Ярро! Смущенная улыбка, темная кожа, седые волосы, уложенные в знакомую прическу, и, конечно, одежда. Наряд Симбионта… Но это невозможно! Он лично, своими руками положил ее в склеп, выдолбленный в скале! Что за издевка судьбы?! Неужели женщина вернулась с того света?! Или он сходит с ума?

Император побледнел, словно сама смерть, рука потянулась к массивному бластеру в кобуре, но тут ожившая покойница произнесла знакомым голосом:

— Ваше Величество, лейтенант личной гвардии Ююка прибыла в ваше распоряжение.

И склонила голову в привычном поклоне. Кисть, уже сжавшая рукоятку оружия, медленно разжалась. Тайхотсу… Но зачем она сделала это с собой?! Иван вышел из-за стола и приблизился, через силу передвигая ноги. Проклятая кровь человека одержала верх. Посторонние эмоции!..

Поднял пальцами подбородок

женщины, всмотрелся в ненавистные черты, вызывающие боль. Тот, кто делал операцию, невероятно талантлив. Абсолютная копия темного Симбионта! Только глаза… У оригинала — пронзительно зеленые, а у дубликата — карие, оставшиеся от прежней тайхотсу. И в них плещется страх, надежда и что-то еще, непонятное… Де Берг сглотнул непрошеный ком, возникший в горле, изменившимся от волнения голосом произнес:

— Зачем ты это сделала, девочка?

— Ваше Величество… — Хрипло, словно и ей тяжело говорить. — Ваше… Величество, я… не могу без вас жить! И решилась на это в надежде, что хотя бы внешнее подобие умершей поможет мне стать ближе к вам… — Она порывисто подалась к нему, крепко обхватила, прижалась изо всех сил. Плечи дрогнули. — Я… Вы же знаете, что я люблю вас! — выкрикнула в отчаянии.

Иван с трудом поднял руку, погладил ее по голове, по ставшим знакомо мягкими волосам седого цвета. Да. Хвала Первому, это лишь внешнее подобие. Она не Ярро-предательница. Копия. Ничто не сможет создать ему новую половину. Ни один ИИ, ни одна машина. И уж точно ни один человек, каким бы гениальным он ни был!

— Девочка моя… Почему ты прежде не спросила меня? Почему? Это ведь у вас, тайхотсу, говорят, что врагов нужно держать как можно ближе возле себя! А ты… Юлли была самым страшным моим врагом! А ты в слепой вере и блаженном незнании вообразила себе…

Ююка вздрогнула, разжала руки, отпрянула назад, невидяще глядя ему в глаза. Пытаясь разобраться, лжет мужчина или это действительно так. Боль, плескавшаяся в них, заставила поверить в страшную правду.

— Боги!.. Что я наделала?! Простите меня, Император! Простите! Ради всего святого, простите!..

Двери с грохотом распахнулись. На крик женщины в кабинет ворвалась охрана и замерла, пораженная до глубины души, увидев ожившую супругу де Берга, бьющуюся на полу в истерике.

— Врача! Немедленно! — Последнее, что услышала Ююка, перед тем как ее поглотила липкая тьма…

— Что с ней?

Короб немного помедлил.

— Уснула, Ваше Величество. Автомедик напичкал ее транквилизаторами. Так что… — Вновь помолчал, потом добавил: — Я проверил: обратный процесс невозможен. Организм не выдержит. В лучшем случае после возвращения в прежний облик Ююка проживет пару недель. В худшем — скончается прямо в регенерационной ванне.

Де Берг с размаху ударил по прочнейшему полистеклу, закрывающему вход в изолятор медицинского блока.

— Проклятье Тьмы! Зачем только она это сделала?!

— Она любит тебя, Иван. Вот и все.

Тарго отвернулся, не в силах продолжать. Потом глухо выдавил:

— Просто любит…

Де Берга шатнуло. Несколько минут он не мог произнести ни слова, потом все же решился:

— Знаешь, Короб, я боюсь.

У того от удивления расширились глаза, он даже вновь перешел на «ты», сам того не заметив:

— Ты! Боишься?!

— Боюсь. Обычных человеческих чувств. Любви, радости, спокойствия. Просто боюсь. Я — Император, хотя, видят боги, никогда не хотел этого. Мне пришлось стать им. Потому что если не я, то кто?