Момент бури
Шрифт:
– Живой?
– полюбопытствовал я, подходя ближе.
Он только кивнул, вытирая белоснежным платочком губы.
– Проблема в том, - начал объяснять я, - что психокинетическое поле любой сложности и любой направленности передвигается вместе со своим источником, то есть со мной. Именно на это я и рассчитывал, выскакивая из кабины, - я развел руками.
– Вот, получилось, как видите.
– Вы что, никогда не делали такого раньше?
– искренне изумился Ми-Грайон.
– Да как-то случая не подворачивалось, - признался я.
– Давайте-ка глянем, что там с вашим братом…
Раздавшаяся из-под купола ругань ясно сказала о том, что с Ми-Грайоном таргом все в порядке. Через мгновение появился и он сам, закрывая ладонью стремительно заплывающий глаз. Вторая рука висела плетью, и пальцы на ней были выгнуты неестественным образом.
– А я тебя предупреждал!
– назидательно сказал я, тыча в него пальцем.
– Кочка!
– злобно прошипел воин.
– Яма! Ант'пьохаш райедакан пест шагран!
– Что он сказал?
– обратился я к Орнари.
– Э… - смутился тот.
– Он ругается. Арэль, олми исти!
– Дейт'пьохаш пест, райшдакан шагристим пест, атамариек сата!
– не унимался тарг.
– Что это дословно означает?
– потребовал я перевода.
– Это просто такая нелицеприятная характеристика ситуации, выраженная в крайне неприличной форме, - неохотно пояснил Орнари Ми-Грайон, недовольно косясь на воина.
– Надеюсь, данная характеристика относится не ко мне, - мрачно предположил я.
– Нет, нет, что вы, ни в коем случае! Он же не называл вашего имени!
– поспешил успокоить меня Орнари и обратился к не умолкавшему до сих пор брату совершенно другим, жестким тоном.
– Арэль, шаграсти олми истан!
Тарг немедленно заткнулся, с тоской рассматривая поврежденную руку. Дешево отделался, между прочим. Мог ведь и шею свернуть. Орнари вынул свой любимый сканер, провел им над рукой воина и нахмурился. Дрянь дело. Я решил посочувствовать.
– Помочь?
– предложил я, обращаясь к пострадавшему.
– Или до города потерпишь?
Тарг был вовсе не прочь потерпеть и до города. Но глаза у Орнари Ми-Грайона уже разгорелись неуемным любопытством.
– У него сложный перелом кисти и нескольких пальцев, - сказал Чужой, убирая сканер.
– Манфред, вы умеете исцелять?
– Лицензии у меня, конечно же, нет, - задумчиво произнес я.
– Но перелом срастить могу.
– Давайте, - кивнул Орнари, отступая в сторону.
– Болеутоляющее есть? Прими, не пожалеешь. Сам кости себе вправлял, знаю, о чем говорю.
Орнари Ми-Грайон извлек из своей аптечки крохотный бело-голубой полупрозрачный кубик. Приложил его к запястью тарга, и содержимое кубика впиталось под кожу. Я почувствовал, как потускнели в эм-фоне тарга болевые составляющие. Хорошее лекарство, быстро действует.
– Дай на здоровую руку глянуть, - попросил я.
– Надо понять, как у тебя все устроено, чтобы наизнанку чего не вывернуть.
Нехорошо, конечно, но очень уж мне хотелось его, дуболома этакого, попугать. Пусть подрожит, так ему и надо!
Тарг злобно поглядел на меня, но под властным взглядом брата не решился произнести ругательство. Руку он вытянул так, будто вместо меня перед ним находилась гремучая змея или марсианская песчаная ящерица. Я провел ладонью вначале над здоровой кистью, потом над покалеченной. Особый вид психокинетического поля исправно перенес информацию о надлежащем расположении костей со здоровой руки на больную. Как всегда для меня процедура заняла чуть ли не целую вечность времени, а для стороннего наблюдателя минули считанные секунды. И только совсем лишенный способностей к телепатическому общению пень не различил бы ярких вспышек боли в эм-фоне Арэля Ми-Грайона. Оставалось только восхищаться железной выдержкой этого воина, ибо он не издал ни звука и даже в лице не переменился, ничем не выдав своего состояния.
Орнари Ми-Грайон снова включил сканер.
– Поразительно!
– воскликнул он.
– Ни малейших следов перелома! Не поверил бы, если б сам не видел!
– Грубая работа, - самокритично заявил я.
– Квалифицированные целители, такие как Ирина Тропинина, не допустили бы даже малейших признаков боли. Они работают непосредственно с биополем или, иначе, аурой человека. Я же просто произвел механическое сращение поврежденных тканей с помощью психокинетической силы. Так что рука еще болеть будет полдня или день…
Арэль Ми-Грайон пробурчал что-то сквозь зубы, сжимая и разжимая пальцы. Пальцы поначалу гнулись плохо, потом вроде пришли в норму. Я потерял к таргу всякий интерес. Меня гораздо больше занимала пропасть, перегородившая нам дорогу. Подойдя к самому краю, я пнул ногой ближайший увесистый валун. Камень сорвался и ухнул вниз. Слабый хлопок, донесшийся через изрядный промежуток времени, возвестил о том, что валун достиг дна. Немыслимо давно, еще в те времена, когда над Землей светило Солнце, здесь простиралась гладкая как стол равнина. Но под воздействием вырвавшихся на свободу запредельных сил земля треснула, расступилась глубокой раной, не спешившей заживать. Неровный зигзаг гигантской трещины тянулся от одного края мира до другого. Я почесал в затылке. Дрянь дело, что тут скажешь!
– Можно, конечно, попытаться поискать место, где края пропасти почти смыкаются друг с другом, - предложил я подошедшему ко мне Орнари Ми-Грайону.
– Вряд ли это приемлемо, - ответил Чужой.
– Кратчайшая дорога на Катуорнери пролегает здесь. И нет никакой гарантии, что вы отыщете такое место. Разлом имеет длину в семь хатлогов и на севере упирается в Малый Провал, а на востоке уходит под воду Тихого океана…
– Можно спуститься вниз, а потом взобраться наверх, - с сарказмом предложил Арэль Ми-Грайон, сплевывая в пропасть.
– Или в Аян вернуться и приделать к твоему замечательному транспортному средству приличные двигатели. Или, еще лучше, пересесть в нормальную машину!
– и он снова плюнул в пропасть, демонстрируя глубокое презрение ко всем снегоходам земного производства вообще, и к моему аппарату в частности.