Момент истины (В августе сорок четвертого) Изд.1989
Шрифт:
77. Оперативные документы
«Воздух!!!
Егорову
Сообщаю: на Ваш № 47841 Ставка ВГК ответила отказом.
Войсковая операция в р-не Шиловичского массива должна быть осуществлена сегодня до наступления сумерек. Последний срок ее начала – 17.00. Это время сообщено нами в Ставку ВГК как самое позднее, и любая дальнейшая отсрочка будет расцениваться как невыполнение боевого приказа особой важности со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Довожу
Считаю своей обязанностью еще раз со всей ответственностью предупредить, что если дело „Неман“ в ближайшие четырнадцать часов не удастся реализовать поимкой разыскиваемых и захватом рации, Вы и подполковник Поляков будете отстранены от занимаемых должностей и преданы суду специального трибунала.
«Срочно!
Лукину
Задержанных Вами по недоразумению подполковника Еременко и капитана Бодрова немедленно освободите!
Как установлено проверкой, бланки командировочных предписаний старого образца, не содержащие условного секретного знака, в в/ч 06381 не были своевременно изъяты из обращения по халатности одного из офицеров штаба.
«Срочно!
Егорову
В представленных Вами донесениях до сих пор не подтверждено прибытие 27 офицеров Управления контрразведки Карельского фронта, вылетевших к Вам из Петрозаводска сегодня, в 4 ч утра, для участия в розыскных мероприятиях по делу „Неман“.
Проверьте и немедленно доложите.
«Весьма срочно!
Колыбанову На №… от 19.08.44 г.
Арест или задержание находящихся под нашим наблюдением Чеслава и Винцента Комарницких представляются нам пока преждевременными, нецелесообразными.
«Чрезвычайно срочно!
Москва, Колыбанову
Проводимые нами в р-не Шиловичского лесного массива оперативно-розыскные мероприятия по состоянию на 16.00 результатов не дали.
В 16.03 автомашины с подразделениями, предназначенными для войсковой операции, двенадцатью автоколоннами начали движение из выжидательных районов с расчетом выхода на „карусель“ в 16.50.
Во избежание возможных нежелательных огневых контактов между своими всем находящимся в засадах на территории массива оперативным группам в 16.05 передана команда немедленно покинуть лес.
78. Проверка документов
Прошло не десять, а, наверное, больше минут, но на поляне никто не появлялся. Таманцев
Солнце было еще над лесом, светило жаром, и душистый воздух, вдосталь насыщенный пахучими испарениями, заметным маревом струился от продожденной земли. Ветер несколько стих, в траве неумолчно стрекотали кузнечики; и снова высоко в поднебесье, точно прощаясь, курлыкали журавли. Но никаких звуков приближения людей, как ни напрягались, Таманцев и Блинов уловить не могли.
«Неужто „пустышку тянем“?…» – с тоской подумал Андрей и в ту же минуту увидел, как Таманцев предостерегающе вскинул руку; спустя секунды Андрей и сам различил вдалеке еле слышные, тихие голоса.
Таманцев, взглянув на часы – для рапорта, – расслабленно потряс руками, что означало: «Сбрось напряжение», и взялся за кобуру.
Они оба достали оружие: Андрей – ТТ, а Таманцев – безотказный в работе наган, который он в такого рода случаях предпочитал всем другим системам. Кстати, он почти никогда не говорил «достал оружие» или «выхватил пистолет», а обычно – «обнажил ствол». Кобуру со вторым наганом он перетянул с левого бедра на живот и расстегнул.
Андрей беззвучно отвел курок своего ТТ с предохранительного на боевой взвод и замер в ожидании.
Негромкие голоса приближались. Ни Таманцев, ни Блинов, спрятанные в кустах, не могли никого видеть, но Алехин, метрах в девяноста от них, укрывшись за деревьями, уже рассматривал троих в военной форме, вышедших из леса по другую сторону поляны, и внимательно считал их шаги.
Выждав, сколько требовалось, он с помощником коменданта появился на дороге; завидев их, трое, шедшие навстречу, умолкли; пять человек сближались, с интересом разглядывая друг друга.
Они встретились, как и рассчитал весьма точно Алехин, у гнилого пенька, прямо напротив кустов, за которыми притаились Блинов и Таманцев, поздоровались, и помощник коменданта, задержав руку у козырька, предложил:
– Товарищи офицеры, попрошу предъявить документы! Комендантский патруль.
– Ваш мандат на право проверки, – попросил один из троих, бритоголовый, с погонами капитана, так спокойно, будто ему заранее было известно, что здесь, в лесу, у него должны проверить документы и что это малоприятная и пустая, но неизбежная формальность. – Кто вы такой?
Слева от него, ближе к засаде, стоял высокий, крепкого сложения старший лейтенант лет тридцати или чуть побольше, а справа – молодой лейтенант, тоже плотный и широкий в плечах. На всех троих было обычное летнее офицерское обмундирование (у лейтенанта поновее), пилотки и полевые пехотные погоны без эмблем. На гимнастерке у капитана над левым карманом виднелась колодка с орденскими ленточками, а над правым – желтая и красная нашивки за ранения.
Помощник коменданта достал из кармана кителя листок удостоверения, развернул его и, протягивая левой рукой бритоголовому капитану, еще раз легко прикоснувшись пальцами к фуражке, представился:
– Помощник военного коменданта сто тридцать второй этапно-заградительной комендатуры капитан Аникушин…
«Аникушин?… Аникушин!.. Это же Валькин брат!» – только теперь сообразил Андрей и сразу вспомнил, где он прежде видел капитана.
Как-то весной, незадолго до войны, одноклассник и приятель Андрея Валька Аникушин, показав на статного юношу, прогуливавшегося с девушкой по Тверскому бульвару, похвастал: «Мой брат! Консерваторию кончает! Второй Шаляпин! Беш-ше-ный талант!..»
Валька имел слабость приврать, и Андрей не очень-то поверил, но все же ему захотелось получите разглядеть «бешено талантливого» якобы человека, и он с Валькой пошел следом за Аникушиным-старшим, однако тот, случайно обернувшись, заметил ребят и, должно быть заподозрив подвох, так внушительно показал им за спиной девушки кулак, что приятели сразу отстали.