Мона
Шрифт:
Эрик кивнул и взволнованно взглянул на Йенса.
— Я останусь здесь и обговорю действия с доктором. Ты поедешь ко мне домой и заберешь оборудование «Майнд серф». Я напишу список того, что мне нужно.
Он огляделся в поисках бумаги. Томас протянул ему блокнот и маленькую зеленую ручку. Эрик исписал целую страницу и передал Йенсу.
— И еще я дам тебе ключи.
Он хлопнул себя по лбу.
— Нет… Черт, у меня их нет.
Несколько секунд он стоял, опустив руки. Йенс потрогал его за плечо.
— Друг, у меня остались ключи с тех времен, когда я поливал у вас цветы
— Прекрасно! Но предупреждаю, там много всякого. Справишься один?
Йенс скептически хмыкнул, засунул листок в карман и покинул Эрика и Ветье.
Эрик обратился к доктору:
— Сядем где-нибудь? Я попытаюсь объяснить, что собираюсь делать.
Томас покачал головой.
— Давайте без спешки. Йенс ведь не вернется раньше чем через час?
Он вытянул руку и открыл дверь в палату 115.
— Прежде чем мы поговорим о вашей компьютерной программе, вам не помешает посидеть немного у дамы за этой дверью.
У Эрика в горле встал ком. Он намеренно оттягивал момент встречи.
— Вы должны надеть передник, перчатки и маску.
— И что, простите?
Врач зашел в маленький отсек между дверями.
— Маску. Они вон там, в ящике. И не снимайте ее в палате.
Томас отпустил дверь, и она тихо закрылась за ним. Эрик остался один в маленькой прихожей. Он надел маску, набрал воздуха и вошел в палату.
Было почти темно, если не считать слабого освещения с потолка и маленького ночника около одинокой кровати. Кровать стояла в глубине помещения у окна с опущенными занавесками. Респиратор издавал ритмичное щелканье и шипение, а по черным экранам бежали плавные синие линии. Пахло моющим средством. Эрик шел тихо, как будто боялся ее разбудить, и не дышал всю дорогу до койки. Маска давила на нос. Когда Эрик увидел жену, мужество покинуло его, и он расплакался. Слезы копились все последние сутки и раньше просачивались по капле и исчезали. Теперь они лились по щекам, а Эрик крепко держался за серебристую опору у края кровати.
— Милая, милая, любимая. Прости меня. Прости за все. За все, что я сделал.
Слова лились из него так же бесконтрольно, как слезы. Он что-то бормотал и шмыгал носом. Она была такой красивой. Словно фарфоровая кукла. Спящая красавица. Руки лежат на одеяле, ладони сложены в молитвенном жесте. Эрик сглотнул и попытался вернуть себе самообладание. Потом он сел на стул рядом с койкой. Поправил одеяло и осторожно провел тыльной стороной ладони в перчатке по щеке Ханны. Тихо прошептал:
— Я здесь. И я больше никогда тебя не оставлю. Никогда в жизни.
Комната была гигантской. Все вокруг ослепляло белым цветом. Стены, пол, крыша. Она лежала на металлической кровати в центре комнаты. Как на алтаре. Ханна лежала на алтаре, как богиня. Храм! Она в храме. Здесь не было ни окон, ни мебели, помимо стального алтаря. Ханна пыталась поднять голову, но что-то удерживало ее. Ханна была привязана. Белые ремни сжимали грудь, талию, колени и локти. Несмотря на уязвимость и плен, что-то ее успокаивало. Должно случиться что-то удивительное. О чем
Дверь в отделение распахнулась с громким звуком, и Йенс вкатил каталку, нагруженную коробками и пакетами. Томас Ветье поспешил на помощь.
— Везите все в сто пятнадцатую.
Когда они вошли в палату Ханны, Йенс кивнул Эрику и сказал, тяжело дыша через маску:
— Слушай, тебе нужно было не немного вещей. Я вынес целый дом. Я открыл окно, было очень душно. О цветах можешь забыть.
Томас встал у Сёдерквиста за спиной. Он настороженно смотрел на коробки. Может, он уже жалел о согласии. Эрик как раз собирался что-то сказать, когда медсестра с короткими светлыми волосами раскрыла за ним дверь. Она с удивлением посмотрела на присутствующих.
Томас кинул взгляд на Эрика и затем сдержанно кивнул медсестре:
— Привет, Пиа. Все в порядке. Мы будем пробовать новую ЭКГ. Наконец-то.
Невысокая женщина недоверчиво оглядела скованных мужчин, стоящих у носилок с коробками и с пакетами из супермаркета ICA. Она задала вопрос Томасу:
— Новую ЭКГ?
Томас повысил голос:
— Все верно. Буду благодарен, если вы займетесь пациенткой Ланнерстет из палаты сто семнадцать. Она жаловалась на головную боль. Принимая во внимание ее гипертонию и медикаменты…
Медсестра стояла некоторое время, не спуская глаз с носилок, потом покачала головой и вернулась в коридор. Томас обратился к Эрику:
— Пиа — хорошая девушка. Мне при случае нужно рассказать ей, чем мы… чем вы занимаетесь.
— Решать вам. Главное, чтобы ничего не сорвалось и нас не остановили до того, как мы закончим.
Томас промолчал. Его лицо выражало недоверие, когда они вкатили носилки в палату. Мужчины поставили их вровень с койкой, и Эрик тотчас начал перебирать коробки и пакеты. Компьютер он нашел в самой большой коробке. Эрику понадобилось несколько часов, чтобы собрать систему, найти нужные провода, удлинители для электрической составляющей и присоединить все пятьдесят проводов от сенсорного шлема к преобразователю. Сестра Пиа кружила вокруг палаты, и в конце концов Томас увел ее в приемную, чтобы все рассказать. Он проработал с Пией много лет и был уверен, что на нее можно положиться. Йенс не мог найти себе места.
— Ну как?
— Я почти готов. Ты же взял наногель?
Йенс кивнул и начал искать среди пакетов.
— Вот.
Вальберг вытащил тюбик с сиреневой блестящей субстанцией. Томас вернулся с планшетом в руке.
— Пиа, как и я, ничего не поняла в фантастических историях, но она уважает вашу веру в них. Она не помешает.
— Спасибо.
— Не за что. Теперь мне нужно взять некоторые анализы у пациента. Уже несколько часов мы тестируем лекарство-ингибитор «Сентрик Новатрон», о котором я уже говорил. Новый препарат только что одобрили для клинического использования. Мы первыми в Европе будем его использовать.