Монашка и дракон
Шрифт:
«Подарки милорда», – догадалась я, останавливаясь и кланяясь, как и Нантиль.
Старшие конкубины не обратили на нас внимания, и я заметила, что Нантиль приняла это с облегчением.
– Они сестры? – спросила я.
– Да, – ответила Нантиль. – Сначала милорд взял госпожу Ингунду, а потом ее родную сестру.
Я открыла рот, услышав о таком бесстыдстве. Нантиль покосилась на меня и печально усмехнулась.
– Госпожа Ингунда попросила милорда найти достойного мужа ее младшей сестре, а милорд сказал, что не знает никого достойнее себя, и взял госпожу Арнегунду второй конкубиной.
– О-о… – только и могла
– Привыкай, здесь все делается быстро, – Нантиль усмехнулась еще печальнее, и потрепала Самсона по холке. – И не всегда по твоему желанию.
– А детей у милорда нет? – спросила я, вспомнив, что за все время я не слышала ни одного детского голоса.
– У драконов редко рождаются дети, – ответила Нантиль, и голос ее зазвучал, как надтреснутый хрусталь. – Милорд еще не стал отцом. Но это, может, и к лучшему.
«Может и так, – подумала я. – В Писании сказано, что небеса усмотрели в размножении драконов опасность, и поэтому их самки были лишены способности деторождения. Может, поэтому они так ненавидят людей? Потому что понимают, что будущее все равно за нами?»
– Говорят, ты приехала из монастыря? – прервала мои невеселые размышления конкубина. – Это правда?
– Да, я три года прожила в монастыре святой Пучины.
– Это страшный грех – совратить монахиню, – покачала головой Нантиль.
Я покраснела так отчаянно, что она посмотрела на меня удивленно и испугано.
– На самом деле, я не знаю, что меня ждет, госпожа, – сказала я. – Милорд ни слова не сказал, зачем привез меня сюда. Я очень боюсь, потому что неизвестность – хуже всего. Все говорят, что он сделает меня конкубиной… Но милорд не прикоснулся ко мне за время нашего путешествия, и сказал… сказал, что ему не нравится мой внешний вид.
– Вот как? Тогда я ничего не понимаю, – Нантиль посмотрела на меня, сведя брови, как будто определяя, что заставило дракона забрать меня в замок. – Только не называй меня госпожой… Как тебя зовут?
– Виенн.
– Не называй меня госпожой, Виенн. Мой отец – лекарь в конюшне, а сама я всего год назад работала здесь прачкой.
Последовала неловкая пауза, и я торопливо сказала, потому что мы уже подошли к винтовой лестнице, ведущей на третий этаж:
– Хотите зайти ко мне в комнату? Посмотреть, как я устроилась?
– Обращайся ко мне на «ты», – сказала Нантиль и начала подниматься по ступеням. – Мне кажется, я старше тебя всего года на два. Сколько тебе?
– Девятнадцать.
– А мне – двадцать два. Просто – Нантиль. Договорились?
– Да, спасибо, – я улыбнулась, а она улыбнулась мне, оглянувшись через плечо.
Мимо комнаты дракона она прошла, ускорив шаг и стараясь не стучать каблуками.
– Я уже и забыла, как здесь жутко, – сказала Нантиль, переступая порог моей новой комнаты. Она выпустила Самсона, и тот сразу же принялся вычесывать блох. – Мы все поначалу жили здесь, когда милорд обращал на нас внимание. Поэтому… я не знаю, почему он отдал тебе эту комнату, если не считает тебя красивой… Тут везде змеи – на обоях, на покрывалах, – она коснулась пальцем выцветшей свиной кожи, которой были обиты стены. – Говорят, здесь жила леди Мелюзина.
– Прародительница милорда?
– Да, говорят, она построила этот замок, – Нантиль подошла к окну и посмотрела вниз. – И выпрыгнула из этого окна, когда муж прогнал ее, узнав, что она из рода драконов. У них было шесть детей.
– Выпрыгнула из окна? – пробормотала я. – Она покончила жизнь самоубийством? – мне стало жутко в этой змеиной комнате.
– Нет, она превратилась в дракайну и улетела.
– Но если у нее было шесть детей… То как такое могло произойти, если самки драконов бесплодны?
– Глупая! – засмеялась Нантиль. – Это же легенда! Кто знает, что там произошло на самом деле.
– Конечно, легенда, – прошептала я, поставив на стол чернильницу и пузырек, полученный от сэра Нимберта.
– Зачем тебе чернила? – спросила с любопытством Нантиль. – Отец записывает свойства растений, он пишет лекарственную книгу. А что будешь писать ты?
– Не знаю, – я пожала плечами. – Наверное, буду вести дневник… Или запишу историю Мелюзины…
– Отец сразу понял, что ты умная, – сказала Нантиль, ставя локти на стол и рассеянно рассматривая пергамент, который я пришпилила к столешнице. – Он сказал, что у тебя взгляд, проникающий в душу. А мой отец редко ошибается в людях. Ты и в самом деле умная?
– Не то чтобы очень, – сказала я, – так, немного. Меньше, чем ты думаешь.
Мы обе засмеялись, и Нантиль тепло сказала:
– Ты мне нравишься, Виенн. Еще отец сказал, что ты добрая, и не станешь строить козни из-за любви милорда.
– О… я… – я смутилась, не зная, что ответить.
– Я верю отцу, – продолжала третья конкубина. – И мне кажется, что ты и правда добрая. Не старайся победить Ингунду, она… страшная женщина. Лучше не ссориться с ней. Были девушки, которые… – она замолчала и тень пробежала по ее лицу. – Но лучше не будем об этом, – она встряхнула головой и улыбнулась. – Просто не пытайся с ней соперничать, она способна на любое коварство, на любую подлость, она не позволит кому-то забрать милорда.
– Он мне совсем не нужен, – сказала я торопливо. – Но ты говорила, что работала здесь служанкой. Как получилось, что он выбрал тебя? Госпожа Ингунда с этим согласилась?
– Посмела бы она ему возразить, – Нантиль прошла по комнате и присела на корточки возле Самсона, которому вздумалось вздремнуть на солнечном пятне. – Но изводила меня страшно, пока не поняла, что милорд ко мне охладел.
– Мне показалось, он очень нежно к тебе относится, – сказала я осторожно.
– Ты про подарок? Это один из знаков, что ты ему надоела. Так он откупается от тебя. Но это и к лучшему. Я хотела бы жить спокойно, а не бояться, что найду змею в постели.
– Змею?!
– Прости, не хотела тебя пугать, – она быстро посмотрела на меня. – Но и такое бывало. Так что будь осторожна. Сейчас все присматриваются к тебе, и если госпожа Ингунда не обращает на тебя внимания, это не значит, что она тебя не замечает. Она следит за каждым шагом. И очень пристально.
– Спасибо, – искренне поблагодарила я ее.
– Ты любишь охоту? – спросила она.
– Нет, вряд ли. Я не очень хорошая наездница, и убивать животных точно не смогу.
– Жаль, а я люблю охоту, и лошадей, и собак, – она подхватила сонного щенка и пошла к двери. – Мне надо идти, готовиться к празднику. Милорд не любит, когда опаздывают. Приходи ко мне как-нибудь, покажу тебе замок или возьмем коляску и уедем кататься. Папа тоже будет рад тебя видеть, ему не с кем особо здесь поговорить, а он очень ученый человек.