Монастырский дневник

12.10.2010. Сегодня я добрался до монастыря «О. Пустынь». Сейчас сижу на скамейке, около монастыря и не решаюсь зайти внутрь этих древних стен. Тут очень красиво. Несмотря на октябрь, тепло и солнечно. Когда уезжал сюда, многие задавали вот эти вопросы: «Что случилось? Почему в монастырь сбегаешь?» Точно могу сказать, что никуда я не сбежал и проблем у меня нет, абсолютно ничего не случилось со мной такого что могло заставить меня «сбежать». Просто став верующим в сознательном возрасте и еженедельно посещая храм, участвуя в жизни церкви, участвуя в Таинствах понял для себя, что Православия на месте, в нашем городском храме, мне стало мало. Ходишь, ходишь в храм, а как осуждал, так и осуждаешь, как жил непотребно, так и живёшь. Не было почти никакой работы над собой, и я понял, что в церковь можно ходить десятилетиями, лоб разбить об пол, а Бога так и не обрести. Мне это не нравилось. Захотелось узнать о Боге побольше, съездить на послушание, понять некоторые сложные вопросы, связанные с верой, научиться терпению, разумности, смирению. Отца Алексия (настоятель

одного из храмов нашего города- прим. авт.), который некоторое время, просвещал меня, не всегда поймаешь, да он и так много внимания мне уделял – поначалу я спрашивал всё подряд, потому что ничего не знал. Зачем нужны свечки, иконы, кадило, почему люди стоят на службах, что такое Таинства. Получив ответы на вопросы обрядового характера, начал интересоваться другим: что такое душа, грех, покаяние, кто такой Бог. На эти вопросы я тоже получил ответы от о. Алексия. Искренне удивляюсь его терпению. На очередной исповеди, сказал ему что хочу поехать в «О. Пустынь». Примерно на год. Он сказал:

–Хочешь, езжай. Деньги есть на дорогу? Маму на кого оставишь? Если поедешь туда, то святых там не ищи, не обращай внимания на то что увидишь монахов различных по своему характеру, может быть даже далёких от служения несмотря на сан. Такое бывает, не стоит переживать. На себя смотри получше, старайся обрести смирение, а не смиреничанье, доброе слово, а не слово осуждающее, труд в радость, а не работу в тягость. Благословляю. Езжай спокойно. Если что, звони. Буду рад слышать. Деньги у меня были, было желание. Мама осталась дома не одна, в городе меня ничего не задерживало, я собрался и поехал. По приезду к стенам монастыря я сразу достал из сумки тетрадь и ручку. Делать дневниковые записи мне кажется полезным, можно будет возвращаться к записям по необходимости. Может быть спустя многие годы я смогу показать этот дневник своим детям, буду и сам предаваться воспоминаниям. Конечно если я буду писать дневник, никогда не писал ничего подобного. Вообще ничего никогда не писал.

13.10.2010. Сегодня мне дали денёк на «акклиматизацию», а вчера все как-то удачно получилось. Пошел вокруг монастыря, так просто, посмотреть, осмотреться, вижу, идёт какой-то мужчина, на одну ногу хромой. Догнал его и говорю:

–Здравствуйте. Вы не в курсе к кому подходить насчет проживания в монастыре? Приехал пожить, может на год, может раньше уеду. Не знаю.

–В курсе брат. Мое имя Алексей. Пойдем, я тебя отведу к коменданту. Комендант, брат… непривычно было слышать новые слова. Я пошел за ним. По дороге выяснилось, что этот Алексей. старший комендантской службы. Род занятий у них не разнообразный- уборка территории, колка дров, уборка из стойл ну и так, всякие мелочи. Потом состоялся диалог с принимающим трутников монахом. Интересовался не уголовник ли я, зачем приехал, прячусь может быть от кого-то или от долгов, кредитов, есть ли жена, дети. Спросил, что знаю о Православии, какие молитвы, по Писанию немного прошелся. Видимо ответы мои его устроили, он забрал мой паспорт чтобы отвести его в паспортный стол для получения мной временной регистрации по адресу монастыря. Позвонил Алексею и отправил меня с ним на заселение. Что сказать о доме, в котором предстоит жить… старая общага, повидавшая виды, явно под снос. Меня заселили в комнату, разделенной надвое, в одной половине две 2х ярусных кровати и во второй тоже. Хорошо, что мне Алексей указал на вторую. Во-первых, непроходная, во-вторых светлая. И не комната, а келья. Я думал кельи это что-то пещерное, оказалось так называют комнаты. Ближе к 16:00 стала собираться «братия»: Денис, Дмитрий, Эдуард, Сергей, Артём, Игорь, Юрий, Алексей-старший по работе. Познакомились как-то просто, чаю попили, и они ушли на вечернюю службу в храм. Меня ничем не озадачивали, поэтому я просто болтался по территории, сам по себе. Отметил для себя что людей очень много, семьями приезжают, ходят туда-сюда, и трутников дополна. К вечеру, часам к восьми, все собрались в одной келье и начали читать вечернее правило, затем последовал чин прощения (это когда все просят друг у друга прощения, мало ли кого и как можно обидеть за день – прим. авт.). После, легли спать.

14.10.2010. Сегодня я очень удивился! В пять утра Алексей стал ходить с зажжённой свечой и каждого будить на службу, хотя многие и без него были на ногах. Очень непривычно: спишь себе, спишь, а тут: «Вставай брат, на утреню надо». Встал, сходил умылся и пошел на службу. Куда идти я не знал, поэтому, увидев людей просто пошёл за ними. На самом деле было очень здорово – в храме тишина, слышно только хор, темно, свет только от свечей, никто не пихается, никто не суетится. Только служба называлась не «утреня», а «полуночница». В её состав входят утренние молитвы, немного псалмов, славословия и под конец поется песня «Се Жених грядет в полуночи…» которая до глубины души задела меня, очень красивая молитва, особенно в исполнении двух хоров разом. Один хор начинает басить одним звуком, типа «О-о-о-о», второй молиться нараспев. Не знаю, как описать, это надо слышать, заметил, что многие тихонько плакали, даже мужчины. Что говорить… и у самого подкатывали слезы, только не такие, какие бывают от боли, обиды. Другие, тихие, умиротворяющие.

После полуночницы сразу же началась Литургия (её и называют утреня, по-простому), на которой, как мне объяснили, присутствовать необходимо. Простояв на службе кряду 3,5 часа, я устал с непривычки. У нас в городском храме даже по праздникам службы не шли больше трех часов, обычно не затягивались больше чем на два, а тут почти четыре, еще и с самого утра. Но! Таков устав.

–Евгений, пойдет трапезничать, я тебе покажу куда идти, а то ты не знаешь- это был Леха.

Дошли до трапезной. Кушают в 2 смены, потому что много людей. Получается, что на работников пищеблока огромная нагрузка. Мы принимали пищу с 8:30. Перед едой – молитва, обычная, благословение пищи и благодарность Богу за то, что есть на столе. Один из трутников встал с книгой и стал читать что-то из жития Святых, но услышать что-либо было почти нереально. Слишком много жующих и стукающих ложками людей в одном месте. Трапезная представляла из себя большое помещение со множеством длинных столов и скамей. Всё аккуратно, опрятно и чисто. Пища вкусная, но простая: борщ, компот, каша, гороховая каша, хлеб. Мяса нет. Здесь его совсем не едят. После еды, молитва благодарности и на выход. Я старался не потерять Леху из виду, потому что не знал, что нужно делать дальше, но Алексей сам меня подозвал. Он стоял и беседовал с одним монахом, довольно пожилым, но видно, что крепким. «Невольный-не богомольный. Ты по собственной воле сюда приехал?» – сказал он мне, представившись иноком Анатолием. я, в свою очередь, тоже представился и ответил на вопрос утвердительно. Затем Алексей сказал, что нужно идти получать послушания. Пришли на братскую территорию (там находятся только монахи, братья, от того и братская), построились в шеренгу и стали ждать нашего коменданта. Комендантом оказался двухметровый, худой, 32-летний иеромонах Дмитрий. Довольно колоритный… На самом деле я так и представлял монахов – постник, задумчив, немного отрешен и суров, но добр и весел. О. Дмитрий осведомился обо мне и сказал:

–Братья, наши ряды пополнились. Прошу относится с пониманием и терпением к брату Евгению. Помогать, по возможности, поддерживать. Будем надеяться, что Евгений надолго?

–Не могу сказать. Примерно на год хотелось бы. Посмотрим.

–Посмотрим. Итак, молимся и по послушаниям. Сегодня уборка листвы на территории храмов и на общей территории. Листву в мешки и на сжигание в бане, банщик предупрежден. Молитва была на благословение дня и трудов. Мне, как и всем прочим, выдали совковую лопату, мешки, метлу и грабли, в пару дали рыжего мужичка в черном каракулевом бушлате. Честно сказать он был похож на Филиппка. Бушлат был ему большой, из разряда «Мама! Я вырос!», звали его Юра, мы знакомились вчера. Заросший рыжими кудрявыми волосами, невысокий, с детским выражением лица и немного писклявым, тонким голоском, он показался мне выросшим ребенком, хотя по общению, как я понял позже, довольно грамотный человек, хоть и попавший в беду в своё время. Всякое случается… что об этом рассуждать.

Во время выполнения работ мы разговорились:

–Ты откуда приехал?

–Из Хантов, а ты?

–Я из Калининграда, спился здесь, в Москве, приезжал на заработки. Сначала всё было хорошо, но спустя несколько месяцев я купил бутылку и ушёл в запой. Меня выгнали с работы, дали немного денег, но я уже был в запое и все. Ничего было неинтересно кроме как выпить. Я слаб, алкоголик. Жил в коллекторах да на вокзалах, связь с семьей быстро потерял. Жена и так была на грани развода, хотела уйти, потому что в Калининграде работы не было, и я тоже много пил. Мой отъезд на заработки был последней надеждой на сохранение семьи. Все-таки у нас две дочки. Одна правда замужем, а вторая то совсем кроха, в четвертом классе учится. Я жене пообещал, что много денег привезу с вахты. Сам виноват. Ханты – это где?

–Ты созванивался со своими? Домой хочешь? ХМАО.

–Это где Сургут? Нефть, газ? Богатые все? Нет. Не стал звонить, стыдно мне. Уехал ни с чем, а приеду вообще бомж. Хочу паспорт восстановить, монахи помогают с этим. Маленько денег подзаработать и уехать домой. Жалко, что здесь не платят, давно бы уехал.

–До Сургута от нас где-то 500 км. Ну в общем да, в той стороне. Нефть, газ есть, но богачи там это те, кто имеет отношение к «Газпрому»– инженеры, начальники. Простые работяги не много зарабатывают на самом деле…

–А ты кем работал?

–Я магазинчик держал.

–Тебе сколько лет?

–Двадцать четыре.

–Ты в свои годы магазины держал? Родители богатые?

–Нет, что ты. Родители не помогали, потому что мы небогато живём, вообще были против такой затеи. А тут что живешь? Если не платят, а деньги нужны.

–А где мне заплатят? Вся одежда на мне – здешняя, свою потерял, паспорт заложен за пол литра. Даже не помню в каком ларьке. Здесь крыша над головой, работа не тяжёлая, кушаю регулярно, сытно и милиция не пристаёт. Придумаю что-нибудь, документы то восстанавливаются. А ты что приехал? Плохо? Бизнес не пошёл? Долги?

–Да нет, отдел продал, долгов нет, просто захотел в силу того, что стал православным.

–Не был что ли?

–Да как сказать… Как все. Крест на шее болтается, крестили когда-то вот и все православие. Потом просто пошло по-другому, сам бы не дошел до веры, но напротив моего отдела был салон, хозяин которого был баптистом, его окружение тоже. Может быть и не баптисты, возможно неправильно назвал, может быть протестанты. Не знаю, как правильно. Я просто наблюдал за ними: Библию читают, молятся, не пьют алкоголь, не матерятся, против курения и любых видов наркотиков. Стал с ними общаться. Они меня стали просвещать в своей вере. На мои отговорки что я крещеный, говорили, что православие – это мертвая вера, язык непонятный, иконы, свечи и ритуалы, отцами называют священников, хотя так нельзя по их мнению. Некоторые говорили, что православие является некоторым видом колдовства.