Mondengel: Легенда о Ночном Хищнике
Шрифт:
Стоило Матриарху поднять лапу, чтобы в следующую секунду выразить свой гнев методом простого раздавливания обнаглевших нарушителей царского покоя, как вдруг кто-то с силой резко рванул Кайндэ за хвост. Разворачиваясь, она получила мощный удар в бок – Вожак взял разгон, врезавшись в неустойчивую мишень. Падение Королевы сопровождалось жутким давящим на слух визгом. Корабль едва заметно накренился, когда тяжёлая хитиновая туша с грохотом приземлилась на палубу.
– Сеть! Сеть!
Хищники окружили пытавшуюся встать Матку, накинув на неё широкую ловчую сеть. Ячейки среднего диаметра цеплялись за каждую шероховатость, путаясь в спинных шипах, гребне,
Подоспевшие Разайд и Жйо-Ко схватились за волочащиеся боковые цепи, а Жус-Мунд, воспользовавшись тем, что смертельное оружие ксеноморфа было на нужной высоте, нейтрализовал его, приковав при помощи крупной двузубой вилки. Наконец дождавшись удобного случая в игру вступила и Горячая Грация. Несмотря на запрет Вожака, она спрыгнула с рубки прямо на спину Матки. Пока Жёсткое Мясо сопротивлялась Охотникам, Ирмолинд-Зигв’а выпутала неудачно брошенные цепи и перекинула их через чёрное костлявое тело, после чего, используя цепи как канаты, поспешно спустилась. К расстройству уманки, Кайндэ решила в первую очередь покончить именно с Гуан-Тант’ером, уделяя остальным участникам охоты ровно столько внимания, сколько крупный рогатый скот – надоедливой мошкаре. Все неприятности приносил на своих белых плечах именно этот разоритель ульев! Где был он – там начиналась облава, веяло опасностью, существовал риск лишиться убежища и остаться без трудолюбивых боеспособных детей.
Ксеноморф с ненавистью зашипела на альбиноса, при этом боднув его гребнем. Такого Кар’клей от удерживаемой всеми доступными средствами Королевы не ожидал. Белый Хищник упал на пол, сжав клыки – боль становилась невыносимой. Кислород словно опять стал приторно ядовитым, тяжёлым. Лунный Ангел сорвал маску и жадно глотнул свинцового воздуха. Опасно приблизилась истекающая те’дки морда Матриарха. Вожак с ненавистью зарычал на дерзкую дичь, получив в ответ агрессивный оскал – вечный диалог двух противоборствующих сторон. В затянутой сетью пасти мелькнула вторичная челюсть. Секунда – и ячейки были порваны выстрелом смертоносного видоизменённого языка. Готовый к этому Одам-ан’де резко перехватил его, сжав прямо перед своей грудью. Челюсть клацнула.
– Ты принадлежишь мне, тварь. И ты будешь нести яйца для моих нескончаемых, вечных Охот! Ты будешь служить клану «Чёрного Зверя»!
Ангел Ночи отпихнул ногой шипящую морду. Воины натянули цепи, оттаскивая Матку от Вождя. Самка не сопротивлялась, глядя на яута и явно что-то замышляя. Она медленно повернула свою массивную голову в сторону Андрейст... Охотник отреагировал, взревев и заставив себя подняться. Да. Его запах изменился. В нём появился страх. Королева развернулась, волоча за собой Хищников.
«Безупречный экземпляр, явно не из молодых. Странно, откуда она у Пьод Амедха?»
Эндри спасалась бегством, планируя обогнуть рубку и попробовать подняться наверх. Позади, гремя цепями, мчалась
Над самым ухом посвящённой клацнули челюсти.
«Нельзя останавливаться, нельзя, нельзя, нельзя!»
– Ау!
Девушка споткнулась о выступ. Обернувшись, она увидела опускающуюся к ней морду. Руки автоматически нащупали длинный дамасский охотничий нож, когда-то подаренный Филом.
«Я надеюсь, что он будет охранять тебя так же неусыпно, как и меня когда-то», – пронеслись его слова в голове экс-разведчицы.
– Получи!
Она вонзила лезвие в “нос” ксеноморфа. С диким визгом Матриарх отпрянула, наступив при этом на цепь, запутавшись и опрокинувшись назад, загребая всеми передними лапами воздух. Судно вновь слегка накренилось, когда костлявая туша, врезавшись в рубку, завалилась на бок. Лезвие ножа быстро растворилось в кислотной крови. Тихо упала рукоять.
– Ирмолинд-Зигв’а! – раздался рык Вождя с передней части корабля.
Посвящённая быстро поднялась, бросившись назад. Пока Королева распутывалась, Андрейст быстро обогнула её, миновав распластанный по полу хвост. Альбинос стоял на самом носу, упираясь спиной в релинг и держась за него обеими руками. Мандибулы Гуан-Тант’ера заметно дрожали, но шевелились в обычном порядке, словно ничего дурного не происходит. Из-за спины торчала очередная подозрительная цепь.
– Мой Вожак?
Окроплённая заметила, как сильно были напряжены мышцы рук Хищника.
– Уходи.
– Нет!
– Уходи, ты и так многое натворить!
– НЕТ! Твои ноги... ты не можешь сражаться!
– Что?! – Гуан-Тант’ер зарычал с такой злобой, что по телу Андрейст невольно пробежался холодок. – Как ты сметь говорить мне такое?! Тот, кто не в состоянии сражаться – уже МЁРТВ!
Ирмолинд-Зигв’а поняла, что ляпнула нечто очень оскорбительное для яутов.
«У них же есть два состояния – Жизнь и Смерть. Значит, если они не в борьбе и не на Охоте, то... фактически похоронены заживо?»
Диалог прервала наконец освободившаяся от пут Королева. Лязгая цепями, она бежала прямо на союзников. Эндри бросила взволнованный взгляд в сторону Ночного Воина.
– Прошу тебя... – неожиданно спокойным голосом прорычал он.
– Прости. Я...
Предательская слезинка. Выбор. Выбор. Андрейст отпрыгнула в сторону, уйдя с пути Королевы. Неужели он выбрал смерть? Разрываемая желанием прийти на помощь, посвящённая обречённо наблюдала, как избранная Вождём Матриарх приблизилась к нему, оскалив зубастую пасть... Всё было словно в замедленной съёмке. Сердце замерло.
– Сожри! – взревел альбинос и одним резким точным броском швырнул наконечник цепи со специальным кольцеобразным креплением. Оно захлопнулось на вытянутой морде, сомкнув челюсти Матки. – Закольцована!
За спиной Одам-ан’де начал проявляться огромный ман’дака – «Шауб-Де» снимал скрытие. Он незаметно приземлился на воду около десяти минут назад. Жйо-Ко, Разайд и Жус-Мунд тут же налегли на цепи. По трапу на палубу начали спускаться Охотники. Большинство присоединились к погрузке заарканенного Чужого. Теперь это было делом техники. Насид-Меам схватил цепь с “намордником” и потащил упирающуюся Королеву на «Ярость». Громко, протестующе визжа, Матриарх из последних сил сопротивлялась, но сейчас Охотников стало слишком много. Они заволокли её в грузовой отсек, накрепко заперев за собой дверь.