Монета встанет на ребро
Шрифт:
– Всех одинаково?!
– Да. Они воспитывались у разных вельдов, так что, несмотря на одинаковую внешность и имена, путаницы не возникало. Они, в отличие от своей матери, не предали родного мира и не ушли вслед за ней.
Меня покоробила такая безапелляционность.
– Лир, подумай сам, как могла жить в подобных условиях обычная женщина? Она же не святая, в конце концов, чтобы со стоическим терпением выдерживать все подколки и издевки соседей, раз в сутки видеть своего мужа на непреодолимо огромной высоте и целыми днями вышивать крестиком!
Виттар резко повернулся ко мне лицом, в темных изумрудных
– Её никто не заставлял быть примерной женой, Иньярра, - холодно возразил Арлирриг.
– Никто не упрекнул бы её, начни она осаживать обидчиков и плевать на советы "доброжелателей" - поворчали и умолкли бы. Леший с тем, что она изменила Богу и даже родила от любовника трех дочерей. Всё это можно списать на женскую слабость, беспомощность и тому подобное. Но как она посмела бросить на погибель целый мир? Ведь знала, что каждая капля её силы - это распустившийся цветок, раскрасневшаяся в подвенечном уборе невеста и радостно засмеявшийся ребенок. Чем ты можешь оправдать это?
Я не ответила и отвела глаза.
Как можно ответить почти незнакомому человеку на вопрос, который снедает тебя саму вот уже седмицу?
Пещеры темнели зловещими черными зевами на высоте полуверсты, будя во мне ненасытное любопытство, пережившее уже огонь, воду и медные трубы, но всё никак не унимающееся вот уже несколько десятков лет. К таинственно манящим входам вела змеящаяся по склону тропинка, кое-где даже художественно украшенная подобием ступенек и двумя лавочками.
"Икскурсий нет. Са склона падають камни!" - гласило полуобглоданное хорошенькой рыжей дикой козочкой объявление. Козочку я тщетно пыталась подманить минут десять, дабы выяснить содержание съеденной части, но потом отчаялась: рыжая хитро посверкивала янтарными глазами и подозрительно стригла аккуратными ушками, любопытно тянясь к моей перевернутой ладонью вверх руке, но не приближалась ни на шаг, пугливо отбегая при любом резком движении.
– Не подойдет, - качнул головой Лир.
– Они тут пуганые: когда экскурсии бывают - народу много, и каждому непременно приспичит погладить козу. Ладно, если только погладить, а то ведь…
Я с сожалением покосилась на симпатичную рыжую мордочку и вздохнула:
– Жалко. Ну да ладно. Так что, лезем?
Виттар опасливо покосился на меня, проверяя, не шучу ли, но неприлично честная ведьминская физиономия его не вдохновила.
– Иньярра, ты умеешь читать?
– мягко поинтересовался вельд, подходя вплотную к объявлению и пальцем тыкая во вторую строчку.
Я надменно тряхнула волосами:
– Не поверишь: да!
– Тогда будь добра, прочти мне вот это вслух.
Я оскорбленно дернула плечом и сквозь зубы процедила:
– "Со склона падают камни". Ну и что?
– Действительно, какие мелочи!
– Лир, ну здесь же не написано: "подниматься к пещерам запрещено"!
– Ах да, как это организаторы оплошали!
– Лир постучал меня согнутым пальцем по лбу.
– Раньше проезжающим хватало предупреждения о камнях, чтобы народ туда не совался после дождя.
– Раньше здесь не проезжало ведьм!
– резонно возразила я и тут же уступила: - Ладно, если ты боишься - подожди меня здесь: я сама схожу и посмотрю. Могу даже пообещать особо не задерживаться.
– Щас!
– фыркнул виттар, решительно направляясь к полуобвалившейся лесенке и галантно предлагая мне руку: - Пожалуйте, Ваше Ведьмовство!
Моё Ведьмовство с сомнением покосилось на свои двухпяденные каблуки-шпильки, тяжело вздохнуло и очертя голову ринулось на штурм горы.
Тропинка язвительно петляла меж камней, порой делая повороты чуть не на сто восемьдесят градусов, бесстыже заканчиваясь тупиком из поваленного ствола дерева или змеисто разветвляясь на несколько рукавов. Некогда добротно сделанные, а ныне лишь горестно догнивающие ступеньки были склизкими и так и норовили выскользнуть из-под осторожно поставленной на них ноги. Прямо из каменного валуна, по-акульи раззявившего сколотую пасть, хищным извивом тянулась к солнцу береза. Впрочем, учитывая местный климат, тянулась она скорее к тяжелым, грозно нависавшим над нашими бедовыми головами тучам. Земля казалась всё дальше и дальше, а крутизна подъема на каждом шагу предрекала экспресс-спуск до подножья горы. Мной вдруг овладела несвойственная беспечной ведьминской душе нерешительность:
– А если я упаду?
– Я подниму!
– великодушно пообещал легко взбирающийся по склону виттар.
– А поймать?!!
– Это сложно, - пожал плечами вельд.
– А поднимать можно особо и не торопиться…
– Ну ты и… - приличных слов для определения его сущности я сразу не нашла, неприличными с ходу разбрасываться не хотелось, а выдумать что-нибудь оригинальное не позволяла тропинка, отнимающее всё внимание.
– Ага, - с готовностью подтвердил гнусно ухмыляющийся вельд.
– Я такой!
Я с досадой плюнула на подвернувшуюся фиолетовую метелку чертополоха и продолжила бесконечный подъем. И на кой леший мне вообще сдались эти пещеры?..
Черный ход овевал ледяным дыханием разгоряченные после длинной лестницы щеки. Где-то далеко внизу виднелась ровная земля, на которой я, кажется ещё так недавно, спорила с Лиром. Последний с небрежным, совершенно незапыхавшимся видом стоял у входа в пещеру, опираясь плечом о холодный камень.
– Как она хоть называется?
– тяжело вздохнула я, с уже весьма поумерившимся любопытством оглядывая скалистый свод, казавшийся таким занимательным снизу.
– Тайдинская Большая, - охотно отозвался виттар.
– Из неё по лабиринтам есть выход к малой Медвежьей, средней Круговой и Ходу Змия.
– Что ж, будем искать, - бодренько объявила я, исподволь любуясь мученически вытянувшимся лицом своего проводника.
– Вижу я, хвала Хранящим, в темноте как кошка.
– Да ну?
– не поверил вельд.
– Ручаюсь, в тех пещерах и кошка потерялась бы.
Не нравилось мне это. Ох, не нравилось… То он знал о ведьмах до неприличия мало, спрашивая об элементарных вещах, то проявлял недюжинные знания, как, например, в разговоре со жрецом. Словно… проговаривался, досадуя за это на самого себя и тут же пытаясь сгладить эффект, но зарождая только ещё больше подозрений в недоверчивой ведьминской душе. Что он на самом деле знает обо мне? Откуда? И, главное, каким образом узнал?