Монгол. Черный снег
Шрифт:
— А если он узнает? — я прошипел, сжав кулаки так, что ногти впились в ладони. — Если он поймёт, что это подстава? Ты думаешь, он простит себе такую ошибку? Он разорвёт нас. Всех нас.
— Поэтому это должно быть идеально, — вмешался Тархан. Его голос звучал глуже, чем обычно, но он был твёрд, как и всегда. Тархан сидел на краю стола, руки были сцеплены перед ним, а глаза пристально следили за каждым нашим движением. — Тамерлан прав. Это единственный способ. Если он поверит, что Тамерлана больше нет, мы выиграем инициативу. Мы заставим его совершить
— Ты поддерживаешь это? — я резко обернулся к нему, чувствуя, как ярость начинает перекрывать всё остальное.
— Поддерживаю, — он ответил без паузы, без сомнений. Его лицо не выражало ничего, но я знал, что внутри него кипит то же самое, что и во мне. Только он был чёртовым мастером притворства.
Я усмехнулся. Горько, зло. Эта чёртова семья всегда умела ломать меня изнутри.
— Конечно, ты поддерживаешь, — я тихо рассмеялся, качая головой. — Потому что это не ты должен смотреть на это. Потому что это не тебя будут "убивать". И не ты будешь убивать!
— Тамир, — Тамерлан снова заговорил, его голос звучал на удивление мягче. — Я знаю, что это сложно. Но ты должен мне доверять.
— Ты просишь слишком многого, — отрезал я, бросив на него тяжёлый взгляд. — Ты всегда просишь слишком многого.
– Я буду в бронежилете, кровь будет фальшивой…Что может пойти не так?
– Хер его знает!
– Боишься пристрелить меня? М? Вроде ты как-то говорил, что хотел бы чтоб я сдох!
– Да, блядь, боюсь! Ты – мой брат!
Он ничего не ответил. Только посмотрел на меня. Его лицо не дрогнуло, но в глазах я видел это. Это была радость…удовлетворение. Ему понравилось что я сказал.
Я не выдержал.
Сигарета догорала в моей руке, оставляя едкий запах. Я молча выдохнул, сжав челюсти, и снова опустился на стул. Слова застряли в горле. Я ненавидел это. Ненавидел быть тем, кто должен молча смотреть на происходящее. Но я не мог сказать "нет". Не мог остановить его. Мы были в ловушке, а он — единственный, кто видел выход.
— Ладно, — наконец выдавил я, снова закурив. Дым обжёг горло, заполнил лёгкие, но не помог. Ничего уже не помогало. — Но если всё пойдёт не так, я сам тебя прикончу.
Тамерлан кивнул, будто это было всё, что он хотел услышать. Тархан усмехнулся, но в его улыбке не было радости.
Я молчал. Тишина снова окутала комнату, как удушающая волна. И я сидел, затягиваясь сигаретой, слушая, как сердце глухо бьётся в груди, понимая, что, возможно, это последняя ночь, когда мы втроём здесь.
Ночь. Холодная, как лёд. Воздух настолько плотный, что кажется, будто ты дышишь через стальной фильтр. Каждая секунда тянулась, как вечность. И каждый из нас чувствовал эту грёбаную напряжённость. Она была во всём: в медленных движениях, в осторожных взглядах, в прерывистых вдохах, которые все старались делать тише. Это была ночь для смертельной игры. Ночь, когда мы собирались обмануть смерть.
Тамерлан стоял в центре комнаты, совершенно спокойный, абсолютно уверенный. Или, по
Он объяснял всё спокойно, будто это была простая встреча, а не чёртов спектакль с его «смертью» в главной роли.
— Ты выстрелишь в меня с трёх метров. — Его голос звучал так ровно, что меня передёрнуло. — Один выстрел. Сразу в грудь. Кровь выстрелит в нужный момент, я упаду, а дальше — ты и Тархан сделаете всё по сценарию.
Он говорил так, будто это было обычным делом. Словно мы играем в чёртову пьесу. Я смотрел на него, не отводя глаз, чувствуя, как в груди медленно закипает что-то тёмное, вязкое. Он говорил об этом, будто это было… нормально. Как будто его смерть — даже фальшивая — была чем-то, что можно рассчитать, как математическую формулу.
— Тамерлан, — я перебил его, бросив на стол сигарету, которую уже почти докурил. Пепел осыпался на деревянную поверхность. — Ты действительно думаешь, что Батор проглотит это? Что он купится на такой фокус?
Он повернулся ко мне. Спокойный, уверенный. Эти глаза, которые всегда смотрели на меня так, будто я ребёнок, который задаёт глупые вопросы.
— У него не будет другого выбора, Тамир, — сказал он хрипло, но чётко. — Он увидит мою смерть, и это выбьет его из колеи. На этом мы его и поймаем.
Я усмехнулся, коротко, горько. Этот план был не просто рискованным. Он был ебучей катастрофой, которая ждала своего часа.
— Ты слишком уверен в себе, брат, — сказал я. — Тебе никогда не казалось, что самоуверенность иногда ведёт к падению?
Тамерлан не ответил. Он только посмотрел на меня с лёгкой усмешкой, которая выворачивала меня изнутри. Ему было плевать, что я думаю. Он уже решил всё. Решил за нас, за себя, за весь грёбаный мир. И это бесило меня больше всего.
Я стоял в углу, закуривая уже третью сигарету за последние двадцать минут. Дым поднимался к потолку, смешиваясь с тяжёлым воздухом, и я чувствовал, как внутри что-то разъедает меня изнутри. Тревога. Это чувство было таким сильным, что мне казалось, будто оно вырезано прямо на моей коже. Моё тело, мои нервы — всё кричало, что что-то пойдёт не так.
Чёрт. Почему я не могу выбросить это из головы?
Я пытался убедить себя, что всё под контролем. Мы всё рассчитали. Каждую мелочь. Каждый грёбаный шаг. Тамерлан был идеален в таких планах, а Тархан всегда был его надёжным помощником. Я мог бы довериться им. Но...
Инстинкты.
Инстинкты, которые я не мог выключить. Они гудели внутри меня, как сигнал тревоги. Как крик. Что-то пойдёт не так. Это не может сработать идеально. Это слишком… чёрт возьми, тонко. Слишком рискованно.