Моногамия часть 1
Шрифт:
Мысль о физиологии посетила меня совершенно внезапно где-то уже после пятого свидания с Алексом: он исключительно подходил мне. Более того, если учитывать те ощущения, которые дарил мне его… «орган», а это было райское пение птиц, порхание бабочек, журчание живительного ручья и невесомая звёздная пыль, он был создан для меня, лично для меня и в любой позе. Как бы этот парень не вертел меня, ощущения всегда простирались в диапазоне «невероятно, непревзойдённо, фантастически, феерически и незабываемо приятно». Хотя мне и тяжело говорить на эту тему, не буду ханжой и признаю: он был поменьше, вероятно совсем на ту самую малость, какая и мешала мне, но при этом был именно таким, какой и нужен был мне, чтобы доставить весь максимум удовольствия. Не стану скрывать, я пыталась сравнить, чем они отличаются, и это было не так трудно, ведь Алекс совершенно бесстыдно мог расхаживать по своей квартире в чём мать родила, да и вообще никогда не стремился прикрываться, настолько он был уверен в собственной неотразимости. И вот визуально я никаких отличий не заметила, то ли у него был какой-то особый секрет по пользованию этим инструментом, то ли
Но факт остаётся фактом: в плане физиологии и анатомии мы подходили друг другу, как две эксклюзивные детали, примерно так же, как наши голоса сливались в один, дополняя друг друга.
Глава 7
Испания
Наиболее достойные любви наиболее несчастны в ней.
Raised By Swans – Old Fires
В середине сентября Алекс сказал, что хочет показать мне Испанию, родину своих предков. Что тут говорить, это было очень заманчивое предложение, ведь я давным-давно мечтала побывать в «Раю на земле» [1] , а Алекс об этом знал. Мне снова пришлось врать мужу, я сказала ему, что Алёше назначили отдых у моря, это поможет нам пережить зимние простуды с наименьшими потерями для его бронхов, а в Испании воздух пропитан хвоей и это вдвойне полезно … Муж согласился, только он не знал, что лечиться мы едем не вдвоём, а втроём… Вот это враньё было самой омерзительной частью моего романа с Алексом. Но, как известно, какая же бочка мёда, без ложки дёгтя, так что …
1
Так сами испанцы называют свою страну
Мы прилетели в Испанию ночью, самолёт приземлился в Барселоне в аэропорту Эль-Прат, и это было невыразимо захватывающее зрелище, ведь этот волшебный город вытянут вдоль моря, и ночью из самолёта тысячи или даже миллионы городских огней, порт, виадуки, ярко-синяя горящая башня Акбар, подсвеченные соборы Тибидабо и Саграда потрясли моё эстетически восприимчивое сознание своей немыслимой красотой. Барселона оказалась городом моей мечты: готические здания, маленькие балкончики, уставленные причудливыми растениями, улицы, вымощенные гранитной плиткой, восхитительный по своей красоте порт, заполненный круизными лайнерами, яхтами принцев и нефтяных магнатов, лазурное море, кристально чистое даже в порту, и солнце такое тёплое, ласковое и нежное в сентябре. Барселона покорила меня навсегда, и увидела я её благодаря Алексу. А он светился, так светился, что мне казалось уже, с него вот-вот начнёт слетать золотая пыль … Мы гуляли по городу, держа Алёшу за руки, и люди, скорее всего, думали, что мы семья… Похоже, именно это и нравилось так сильно Алексу, ведь он в Испании был далеко не впервые. Он знал Барселону так хорошо, будто это был его родной город. Мы обедали в самых невероятных местах и дегустировали наивкуснейшие блюда и вина, и владельцы этих мест знали Алекса по имени и тепло улыбались ему.
Я спросила его, почему он чувствует себя в этом городе так, будто он у себя дома. Он ответил улыбаясь:
– Моя мама из этих мест!
И я испугалась, что он захочет нас познакомить, чего так и не произошло. Несостоявшееся знакомство было с одной стороны облегчением для меня, ведь я совсем не тот человек, которого стоит знакомить с мамой, но с другой, теперь было очевидно, что Алекс отводит мне ту же роль в своей жизни, что и я сама себе – временной игрушки в его руках. Моя привычка не зацикливаться на плохом выручила меня и на этот раз, я наслаждалась видами, морем, солнцем, невозможной красотой этого города и его людей – улыбчивых, открытых, неизменно приятных.
Tove lo Over
Нагулявшись по Барселоне, мы отправились на побережье Коста Брава, что означает в переводе с испанского Берег Смелых. Я была потрясена: даже в самых радужных моих мечтах и снах никогда не было подобной красоты. Всё побережье Коста Бравы – это чередующиеся золотые пляжи, скалы и их выступы, покрытые хвойной порослью, гроты и бухты, живописные лагуны. Море здесь необыкновенно прозрачное и синее, скорее даже лазурное. Краски настолько сочные, что кажется, будто ты находишься не в реальном месте, а в картине мечтательного и весьма одарённого художника. Кристально чистый морской воздух, тёплый ласковый сентябрьский ветер, солнечные лучи уже совсем не жгучие, а томительно тёплые, буквально растапливающие, призывающие нежиться на золотом чистейшем песке. Пляжи в это время почти пустынны, и мы наслаждаемся этой идиллической красотой практически в полном одиночестве. В это время на испанских курортах отдыхают уже только испанские и английские бабушки: коротко и аккуратно постриженные, в брендовых очках, они скромно восседают в белоснежных креслах на всё ещё открытых террасах набережной. Из молодёжи в нашем Паламосе, похоже, никто больше не отдыхает, но бабушки так упорно не сводят своих жадных глаз с Алекса, что я невольно понимаю, красота – страшная сила …
Море просто волшебное, оно всё ещё теплое, и настолько солёное, что можно просто лежать на воде, почти не прилагая никаких усилий во имя своего спасения. Его цвет, он не просто влечёт, он сводит с ума своей лазурной красотой, вызывая стойкое желание купаться снова и снова, что Алекс и Алёша и делают, почти не вылезая из воды.
Алекс совершенно мокрый и уставший лежит рядом со мной на золотом песке, и я не знаю, чей цвет краше, этого песка или смуглой кожи этого красавца, потемневшей ещё больше от загара. Он щурится из-за солнца, пытаясь смотреть на меня, его чёрные мокрые ресницы смешно порхают, стараясь защитить от солнечных лучей янтарные зрачки, да, здесь на солнце они оказались янтарно карими, а не тёмными, какими я их видела всегда… По его смуглой коже сползают солёные капли Средиземного моря, они сверкают на солнце, и это вызывает во мне непреодолимое желание целовать его широкие плечи, его сильные руки, его мужественную, невыносимо сексуальную и лишь слегка рельефную грудь, вызывающе украшенную тёмными волосами. Я мечтаю собирать с его кожи морские капли своими губами, но, конечно же, сдерживаю себя … Вместо поцелуев касаюсь его плеча кончиками своих пальцев и провожу ими по мягким волнам его красивых, идеальных в своей наполненности и изгибах мышц… Не знаю, почему Алекс так широко улыбается мне, может догадывается, какие потребности вызывает во мне практически постоянное созерцание его невероятной красоты обнажённого тела… Я уже давно подозреваю, что он умеет читать мои мысли, но Господи, как же он красив, как безумно, невозможно он красив… Его тёмно синие шорты, в которых он купается, так сексуально обтягивают узкие бёдра, и этот его живот с дорожкой он сводит меня с ума, и не только меня … Бедные бабушки! Как же мне их жаль! Я то мучаюсь только днём, а ночью … ночью это тело ублажает меня всеми немыслимыми способами, балует и балует, мне кажется уже, что ненасытнее меня и нет женщины на Земле!
The Animals – The House of the Rising Sun
Мы сидим вдвоём в комфортных плетёных креслах за стеклянным столиком на нашей большой террасе. Мы ещё не переодеты, так как только вернулись из ресторана, где вкусно ели и пили. Пили не мало. Я в закрытом коротком чёрном платье и чёрных колготах, потому что вечерами уже холодно, Алекс в джинсах и чёрной рубашке, рукава собраны у локтей – на людях он никогда не носит ничего с коротким рукавом, футболки – только дома. Алёша уже спит – он уснул ещё по дороге, у Алекса на руках, мы бережно уложили его в детской и теперь наслаждаемся тем временем, которое доступно только для нас двоих. Мы пьём мартини и слушаем музыку. Это California Dreamin'– Mamas & The Papas, The Animals – The House of the Rising, James Brown – I Feel Good – плэй-лист из ноут-бука Алекса.
Несмотря на то, что пили мы одинаково, его состояние вполне вписывалось в пределах категории «Немного нетрезв», а вот моё … Вообще, я когда пью, уровень моей активности, и духовной, и физической, растёт в геометрической прогрессии, иными словами, меня всегда сильно тянет на подвиги. И вот, когда я слышу первые звуки Nancy Sinatra – These Boots Are Made for Walkin', и перед моими глазами полуобнажённые девицы в чёрных колготах из клипа вытанцовывают сексуальные па, я уже не могу сдержаться, бегу к шкафу надеваю короткие чёрные шорты, туфли на высоченном каблуке, скидываю платье, оставляя на себе лишь чёрный бюстгальтер, и в таком виде предстаю перед Алексом. Я вообще обожаю танцевать, а когда выпью – особенно. И обычно, чем больше пью, тем круче танцую, а сегодня я выпила много … Глаза Алекса горят, но он не двигается с места, а я, ну что греха таить, веду себя как совершенно развязная женщина, потому что помню, что последний секс был вчера вечером, а утром Алёша проснулся раньше обычного, и мы просто не успели… А для Алекса, которого к этому моменту я уже успела чуть-чуть узнать– это не много, это очень много … И вот я танцую … Это даже больше похоже на стриптиз-танец нежели на просто танец, я только не снимаю с себя ничего, оставлю это удовольствие ему … Но он непоколебим, поэтому я разворачиваюсь спиной и наклоняюсь вперёд оставляя ноги выпрямленными, затем снова приподнимаюсь и уже теперь двигаю бёдрами, глядя искоса на него… Я знаю, как это выглядит, и понимаю, что его терпение на пределе. Это он не в состоянии выдержать, встаёт, наконец, и подходит ко мне, но не совершает ничего из того, что я ожидаю от него – он начинает танцевать и делает это сногсшибательно! Алекс идеально чувствует ритм и своё тело, но наша песня кончается, а следующая в плей-листе Rolling Stones – Angie – не совсем наш случай. Алекс говорит:
– Не двигайся, сейчас всё будет.
Быстро ныряет в свой компьютер, и через мгновение я уже слышу первые аккорды Pulp Fiction Dance Scene– шармовая сцена танца в фильме «Криминальное Чтиво», одном из моих любимых, между прочим. И на этот раз мы уже отрываемся вместе, все движения этого танца я знаю наизусть – не раз танцевала его дома с Алёшей, Алекс, похоже, тоже отлично его знает. Он в ударе: что мои несчастные взмахи рук, Алекс – горячий танцор, в нём совершенно точно потерян талантливейший исполнитель Фламенко. И вот когда он энергично двигает плечами, склонившись перед моим носом и закусив губу, теперь я уже не знаю, как держать себя в руках. Сразу за этой песней – Pulp Fiction – Girl, You'll Be A Woman, Soon, о Боже, думаю, вот оно! Сейчас всё случится! Но не тут-то было, Алекс быстро подхватывает меня, и теперь мы уже танцуем жаркий парный танец. От Алекса пахнет каким-то сногсшибательным парфюмом, он вообще знает в них толк, тело его разгорячённое от танца, а глаза горят так, что я боюсь, редкая одежда на мне вспыхнет посредством самовозгорания … Но он не предпринимает ни одного, ни единого сексуального жеста, даже ни одного поцелуя с его стороны. Это странно, очень странно, потому что необычно, он даже днём так много целует меня, практически постоянно, и всё время норовит прикоснуться, погладить по руке или животу… Неестественная сдержанность с его стороны разжигает меня ещё больше. Я прямо как в плохом любовном романе – «вся горю»!
На террасе разливаются звуки James Brown-This is a mans world, Алекс обхватывает мою талию, моя рука в его руке, его движения изысканно гибки, плавны, почти сексуальны… Внезапно он говорит:
– Пошли купаться?
– Сейчас?
– Да, смотри какие звёзды, когда они отражаются в воде – очень красиво!
– Если честно, я – ну совсем не любитель подобных утех, ночью, в темноте лезть в холодную воду, брр…
– Ночью вода теплее, – говорит он мягко, почти шепотом, нежно ведёт меня в танце, и его губы почти касаются моей щеки …