Моногамия часть 1
Шрифт:
И дело даже не в тупике, в который он вогнал меня этим предложением, а в том, что я внезапно осознаю, что Алексу страстно хочется что-то подарить мне. Мой отказ, очередной отказ от его предложений и подарков больно хлестнёт его… И вот это, такое простое понимание, заставляет меня ответить ему следующее:
– Мне нравится эта.
Он расплывается в счастливейшей, довольнейшей улыбке удовлетворения, тут же подходит и, обнимая, нежно целует меня.
Глава 10
Adam Lambert – Outlaws Of Love (Full)
Парижские апартаменты Алекса шикарны и унылы одновременно. Шикарны, потому что он не изменяет
Я заметила, что постель не убрана, из чего следовало, что прислуги здесь нет. Важнее было другое, бельё было смято только с одной стороны, с другой – идеально ровная простынь и нетронутая никем подушка… У меня снова защекотало в животе – значит в этой квартире он не спит ни с кем… Это было приятно, очень!
Я приняла душ, вышла – Алекса в спальне не было, легла на его подушку, от неё пахло им, Алексом… Мне сделалось так хорошо и так похотно… Я жду его, мне не то что не терпится, мне невыносимо необходимо это, ведь желание сжигает меня уже давно, оно мучило ещё дома, но в аэропорту достигло своего апогея, недвусмысленно напомнило о себе в машине, и вот теперь я уже не в силах сдерживать его, ведь моё сознание в курсе, что всё случится уже очень скоро. C усилием сжимаю свои бёдра – от постели так сладко и так пряно пахнет Алексом, в какой-то момент мне даже кажется, что я готова дойти до финальной точки только лишь от этого аромата… Господи, что он там возится на этой своей кухне!
Встаю, одеваюсь, иду к нему. Алекс, уже переодет в футболку, сексуальный до изнеможения из-за проступающих сквозь тонкую ткань очертаний его мышц на спине, на руках, из-за своих широких плеч, кричащих о незаурядной силе и мужественности, из-за обтянутых джинсами идеальных в своих контурах и объёме ягодиц, при созерцании которых живот просто скручивает невыносимый сексуальный голод, из-за своих волос, которые слегка завитыми прядями уже полностью скрывают его шею, из-за босых ног, которые тоже сексуальны, и одна из ступней стоит вертикально, опёршись на другую… Алекс, похоже, понятие не имеет, о том, что со мной происходит в эту секунду, он старательно чистит и режет фрукты, укладывая их на стеклянное плоское блюдо, и одновременно что–то готовит. Присматриваюсь – это устрицы! Они уже политы каким-то соусом в чёрной пластиковой одноразовой кастрюле и разогреты в микроволновке. Это полуфабрикат, гениально придуманный для тех, кто любит лакомиться, но не умеет готовить. На большом стеклянном столе разложены пакеты с незнакомыми мне продуктами, французские багеты, круассаны в корзинке, картонные коробки с причудливыми пирожными. Похоже, к моему приезду Алекс сделал покупки…
Yoste – Haku
Подхожу тихо, обнимаю его сзади… Да, обнимаю! Потому что моя гордость и холодность давно проиграли решающую партию моей сексуальности. С недавних пор она не только есть у меня, но и уверенно перенимает бразды правления в свои руки…
Алекс разворачивается и, улыбаясь, тоже обнимает меня, обнимает сладко, долго, не может отпустить, зарывается носом в мои ещё влажные волосы и говорит:
– Ты перестала пахнуть собой, так сладко было нюхать тебя в аэропорту, обязательно было мыться так сразу?
– Я думала, мы не будем откладывать наше основное занятие на потом, а как обычно займёмся им сразу. Но ты, я смотрю, увлёкся тут не на шутку…
Алекс смеётся, намеренно целует меня не в губы, а в щёку, говорит:
– Должен же я накормить тебя!
– А меня в самолёте накормили!
– Но если ты поешь ещё, тебе это только на пользу будет!
– Разве?
– Конечно!
– Понимаю, ты хочешь сделать меня толстой…
– Вы женщины, похоже, мало что понимаете в своей же женственности! Прям оголтело-повсеместное увлечение худобой, чрезмерной, я бы сказал!
– Специфическое у тебя мнение, замечу.
Но его тёплые руки уже у меня на талии под халатом, по бокам, а у меня это особенная зона, его прикосновения в этом месте всегда имеют последствия, он это чувствует и тут же убирает их, и я …. Я снова не понимаю, что происходит! Нет сомнений, что он хочет меня – его темнеющий взгляд я уже не спутаю ни с чем, но он упорно сдерживает себя, так же, как когда-то в Испании, когда я выяснила, что секс и алкоголь в неумеренных количествах несовместимы в понимании Алекса. Но сегодня мы не пили … Так в чём же дело?
Мы садимся за стол, едим, Алекс не сводит с меня своих тёмных глаз, улыбается, пытается шутить, но у него не слишком гениально это выходит, и я чувствую напряжение. Наконец, он приносит два изящных бокала и наполняет их белым вином, а я думаю: ну давай, напои меня ещё вином, а потом займёмся тем, что станем ждать пока протрезвеем… Но сам Алекс почти ничего не ест, а вино лишь пробует. Я стараюсь повторять за ним, и он делает мне замечание, что он старался, а я обижаю его своим плохим аппетитом, но я как всегда нахожусь, что ответить – в самолёте покормили очень сытно, и я пока ещё не голодна …
Я не перестаю мысленно вопрошать к небесам, когда же эта пытка закончится? Я хочу и хочу сильно, и скоро уже стану материться… Я не была такой никогда – он это сделал со мной, сделал и теперь дразнит… Как, как сказать ему, что у меня всё ноет внутри, стонет, нет, изнывает от желания слиться с ним? Как вообще женщина может признаться в этом и не опустить себя? Поэтому я молчу…
Наконец, он уходит в душ, предупредив, что убирать не нужно, он сделает это сам. Ага, как же! И я буду ждать потом, пока он наведёт порядок на своей кухне? Конечно, убираю всё сама. Жду.
Waves by Mattia Cupelli
Алекс выходит, бёдра в полотенце, глаза темнее некуда, серьёзен, а это уже говорит о неотвратимом приближении того, чего я так жажду. Я нарочно ложусь на его подушку, он – рядом, и не обнимает меня, а смотрит в глаза долго … Я в шоке и полнейшем недоумении… Что он делает? Но моя роль очень маленькая в этом спектакле, главная всегда принадлежит ему, и я не имею ни малейшего желания что-то менять: во-первых, в сравнении с ним, я знаю слишком мало о сексе, можно сказать почти ничего не знаю, я – младенец в этом вопросе, а он, не то что знаток, он эрудит, если бы за это давали научную степень – он получил бы её первым … Во-вторых, я до ужаса боюсь сделать что-то не так. Ведь он уже убрал однажды мои руки со своей головы… Больше я к ней не прикасаюсь, а так хочется! И ещё в постели у нас возможна любая поза кроме той, когда женщина сверху, и это под давлением его незаурядного мастерства в вопросах интима наталкивает на очень глубокие и тревожные мысли… Я не знаю ничего, он не рассказывает никогда о себе много, может поделиться лишь обрывками каких-то событий, которые по сути маловажны, и поэтому, замечая все эти его особенности, соединяя их в единое целое, я ощущаю всем своим подсознанием, да и сознанием тоже, множество скрытых в нём тайн… Уверена, он скрывает много больше, чем истинную причину своей нелюбви к любованию его обнажённым телом.