Монпансье
Шрифт:
Лев ходил по кухне кругами и не знал, что ему сейчас делать. Ему останавливать Олю или Анастасию? Кто для него важнее?
Пока он раздумывал, обе женщины выбежали из дома, и одна за другой сели в такси.
По иронии судьбы их машины ехали в одном направлении, и в какой-то момент они оказались параллельны, так, что обе дамы смогли рассмотреть друг друга. За время езды в такси Оля успела купить себе билет на самолёт до Краснодара. Каково же было её удивление и возмущение, когда она увидела, что другая тоже приехала в аэропорт и входит в здание.
Не
На какое-то время Оля потеряла даму из поля зрения:
– Ну и хорошо, иначе я наброшусь на неё, и тогда меня не остановить, – хорохорилась Оля.
В ожидании посадки она зашла в магазин, её взгляд привлекла коробка монпансье с изображением Царского Села. Она так мечтала там жить, любить и быть любимой. Оля подошла к кассе и увидела, что другая тоже покупает монпансье, но с изображением Эрмитажа.
Они вместе летели в одном самолёте, и хорошо, что их не посадили рядом, Оля не смогла бы это пережить. Она размышляла: «Как так, значит, она тоже из Краснодара, поет хорошо, но как-то странно, это не эстрадное исполнение, а какое-то специфическое, народное».
И в этот момент Олю осенило – это же «пожилая» учительница по вокалу, которая очень ругалась, когда Лев отвечал на звонки во время урока.
Чёрная конфета оправдала свою суть. Теперь Оля сидит у себя в квартире в Усть-Лабинске и нервно ест монпансье, как будто в них можно найти записку с ответом на вопросы: «Почему он так с ней поступил?», «Почему эта „пожилая“ учительница оказалась у него дома?» и «Что, мать твою, ей теперь делать?» Работы нет, «мопедика» опять нет, а ей уже даже не 40 лет!
Оля вспомнила про Виктора, нашла в мобильном его номер, нажала зелёную кнопку вызова, встряхнула белобрысой головой и игриво сказала:
– Привет!
Часть II. Эрмитаж, или жизнь слишком коротка
Анастасия негодовала: второй раз он её обманул, и второй раз в жизни она попадает в любовный четырёхугольник! Да-да, именно четырёхугольник, ведь, помимо этой белобрысой, есть ещё и Катя, его жена.
– Как говорится, «будь проще, и люди на тебе оттянутся», вот и оттянулись, – грустно улыбнулась Настя.
Она ехала в такси и рыдала. В момент, когда машины двигались параллельно друг другу, Настя успела рассмотреть белобрысую: моложе лет на пять, крашеная блондинка, пышнотелая, всё так, как любит он, и, ну да, с наращенными веером ресницами.
Таксист Насти проскочил на светофоре, а Олин притормозил, и машины разъехались. Приехав в аэропорт, Настя пошла в кассу и купила билет на ближайший рейс в Краснодар. Быстро пройдя все проверки, надела на подбородок маску и прошла в зону ожидания. Пока она шла от зоны проверки до зоны ожидания, мысленно считала шаги: «Девяносто девять, сто, сто один…» – это её успокаивало. В зоне ожидания делать было нечего, работал всего один магазин. Увидев его, Настя вспомнила, что обещала сыну привезти подарок из Питера, если он будет хорошо
Настя посмотрела по сторонам: плюшевые игрушки, чай, мёд, шоколад и монпансье с видами Питера. Сыну 14 лет, какие, к чёрту, игрушки, мёд и чай для пенсионеров, а на шоколад у него аллергия. Подумав, Настя подошла к полке с металлическими коробочками и выбрала ту, на которой был изображён Эрмитаж. Почему именно эту? Что их связывает? Потому, что они планировали в субботу днём пойти в Эрмитаж, а вечером в Мариинку.
Она так мечтала попасть в Мариинку…
И снова её мечтам не суждено было исполниться.
В октябре 2014 года Анастасии Валериановне позвонила её бывшая студентка Маша Петрова и очень просила помочь. Она рассказала, что у неё новый шеф и что очень переживает, так как он её может уволить, – кому нужна секретарша предшественника? Но тут в разговоре выяснилось, что он хочет научиться петь, а если она найдёт ему суперучителя, он же не будет её увольнять из чувства благодарности.
– Ладно, приводи своего начальника, посмотрим, – ответила Настя и положила трубку.
В субботу Маша привела к Анастасии на прослушивание Льва. Он был статным, улыбчивым и всё время подшучивал, на вид ему было года 43–45, стройный, седина уже коснулась его волос, но это его не портило. Как и многие варяги из столицы, он приехал строить олимпийские объекты и остался – работа ответственная! Лев любил петь в караоке, особенно «Рюмку водки на столе» и «Аэропорты», а также другую попсу.
Анастасия Валериановна посмотрела строгим взглядом и сказала: «Ну что же, подходите к инструменту. Маша, ты можешь идти», – привычным тоном учителя она всем выдала задание.
Лев улыбнулся, но послушался. Стоя у пианино, он выполнял всё, что она говорила: мычал, странно фыркал губами, но подчинялся, ведь все эти задания ему давал педагог, он не придумывал их сам.
Класс в региональном институте культуры выглядел стандартно убого: голубые стены, зеркало с проступающей патиной, мебель из разных комплектов, металлическая вешалка, приколоченная к стене, а гардина без занавески как бы завершала всю картину, ставя жирную точку. Плюсом этого помещения была шикарная акустика, обеспеченная высокими потолками, и большое окно с широким подоконником.
Во время занятий Лев не понимал, что от него хочет Анастасия Валериановна. Он не пел, в большинстве случаев он кричал. В первую очередь надо было научить его правильно дышать и не форсировать звук, нужно было делать упражнения, но он хотел побыстрее начать петь. Через месяц занятий Лев пришёл и сообщил, что им надо выучить песни: «Милая», «Зеркала» и «Они знакомы давно», так как с одной своей знакомой он запланировал их записывать в конце ноября.
Анастасия поинтересовалась, что за знакомая, профессионально ли она поёт, и где они будут записывать песню. Лев рассказал, что знакомую зовут Ася, она тоже учится вокалу, и что записываться они будут в профессиональной студии.