Монстр полнолуния

Поллотта Ник

На заднем сиденье РВ громогласным «аминь!» заключил свои молитвы рыжеволосый гигант отец Майкл Ксавьер Донахью. Сдвинув с воротника фиолетовую орденскую ленточку, он снял облачение, сложил в аккуратный мешочек, а мешочек поместил в маленький чемоданчик, где держал остальные принадлежности своего сана: четки, Библию, наплечник, ну и дробовик, конечно. Добропорядочный падре совершал религиозные отправления, как всегда, в неизменной черной сутане, черных брюках и походной обуви.

— Боже Всевышний, что знаем мы об истории Хадлевилла? — вопросил святой отец, в его звучном басе чувствовался сильный ирландский акцент. — Какие-то известные миру привидения? Местные легенды о чудовищах? Культы дьявола? Клуб молодых республиканцев?

Господи,

как я понимаю этого мастера плести словеса! Конечно, чем больше у нас сведений — тем лучше.

Пристроив тридцатипятимиллиметровый фотоаппарат «никон» в футляре на переднем сиденье, между нами, Джессика, моя жена, нажала на несколько кнопок приборного щитка, подключая монитор маленького встроенного компьютера, набрала секретный код и вызвала сведения по Западной Виргинии. Этот штат вечно отличается: горячая точка самой разнообразной сверхъестественной активности. Вот и приспособились, когда колесим, выходить из положения — использовать клеточный модем платного телефона: загружаем нужный файл в память фургонного компьютера и перекачиваем информацию из нашего большого сетевого аппарата, что базируется в Чикаго.

Тонкий палец Джессики порхал по клавиатуре — на экране стали появляться слова.

— Город основан в тысяча семьсот семьдесят четвертом году, — считывала информацию Джессика. — До тысяча девятьсот пятого года, пока месторождение не истощилось, — шахтерский поселок. Численность населения сразу упала с двадцати тысяч до четырехсот... Ого! В тридцатые годы — активная бутлегерская деятельность. В пятидесятые город обратился к туризму. Построен роскошный отель, оборудованный специально для проведения всевозможных конференций и съездов: профсоюзы водопроводчиков; хранители святынь; покровители лосиных заповедников и так далее. Западный конгресс — это что-то вроде симпозиума по проблемам научной фантастики... В общем, что угодно для души. Проходят все эти форумы примерно раз в месяц. Прекрасно, посмотрим, что дальше. В настоящий момент мэр — Юджин Синдер; шеф полиции — Стивен Киссел. Владелица и директор-распорядитель отеля — Гертруда Вилсон. Очевидно, эти трое и держат в руках город и его окрестности.

— Интере-есно... — Донахью заталкивал новые патроны в свой «ремингтон». — Значит, самый обычный провинциальный городок: изолированность, невинность и кровосмешение.

— Исключая тот факт, что этого городка больше не существует, — уточнила Джессика.

Что верно, то верно: мы уже были в пути, и тут из полиции штата пришел телекс — наше прежнее, мирное задание, относящееся к Хадлевиллу, превратилось в серьезную операцию по детальному исследованию обстановки. Представьте только: город перестает отвечать на телефонные звонки, специальные теле— и радиозапросы; немеют компьютерные модемы, телеграф, факс и так далее — естественно, возникают определенные подозрения. А тут еще именно в этот момент происходит межпространственный разрыв. Ого-го! Вот в таких случаях и вступаем в действие мы — максимально быстро, неотвратимо, в полной экипировке, с оружием наготове.

Но я еще не всех наших представил. Бледный, худой человек на третьей скамье, тихонько поругиваясь, воюет с дорожной картой, безуспешно пытаясь ее развернуть, — ну никак! Это наш маг Рауль Хорта. Приятно сознавать, что и у магов бывают проколы. Этим утром он оделся как обыкновенный смертный. Черная футболка-безрукавка, расцвеченная целой звездной россыпью, а на Млечном Пути крошечной красной стрелочкой и лаконичной надписью «Ты — здесь!» обозначено местонахождение землян — нас, многогрешных. Неоново-голубые прогулочные шорты свидетельствуют: их хозяин явно не следует призыву русского поэта — «О, закрой свои бледные ноги!» Костлявые ступни прячутся в мокасинах «а-ля яхтсмен» — полный набор шнурков, якорей, иллюминаторов и выполненный декоративной строчкой рулевой штурвал.

— Или до въезда в этот Хадлевилл

осталось несколько миль, — раздался из-за развернутой наконец карты голос Рауля, подставившего ноги океанскому прибою, — или я не умею читать карту и мы находимся в Бразилии.

— О'кей, а как насчет указателей? — Я делал героические усилия, пытаясь удержать РВ на неровной дороге.

Тысяча чертей и одна ведьма — как говорится в одном славном пиратском романе, — неужто те, кто строили эту дорогу, не слыхивали о таком великом изобретении человечества, как линейка?

— Указатели? — Карта развернулась вверх ногами, покачалась туда-сюда и приняла прежнее положение. — Ага, мы вот здесь... «Слева поворот — осторожней, шофер»: крутой спуск!

— Сие высказывание, подтвержденное цитатой, несомненно, войдет в историю! — ехидно провозгласил Джордж из-под козырька камуфляжного кепи.

Скрестив на груди руки, сей «волшебный стрелок» надвинул кепи на глаза и откинулся назад: опытный солдат, мистер Ренолт попытался хоть немного вздремнуть, — ведь, скорее всего, нас ждет бой. Поэтому суровый профессионал и снарядился соответственно: пятнистая зеленая форма американской армии, высокие, шнурованные армейские походные ботинки; на плетеном ремне, в кобуре, — автоматический кольт сорок пятого калибра. Рядом, на сиденье, — обыкновенное банджо, только оно, как ни странно, сильно продавливает кожаную обивку.

— Ну, не совсем так, — не согласилась с Джорджем Джессика, заряжая запасной «никон» обоймой игл с транквилизатором, — ее фотоаппараты обладают широким спектром действия. — Скажите «чииз» [9] — или умрете! В Западной Виргинии говорят: «Осторожно, крутой спуск!», а подразумевают: «Берегитесь, в городе тьма туристов!».

— Ха-ха, я и умираю — со смеху, — сонно отозвался Джордж и опустил козырек — мы услышали легкое похрапывание.

Амиго проявлял солидарность — деликатно вторил. Джессика заботливо устроила «никон» в матерчатой сумке с телефотолинзами и заряжала теперь инфракрасной пленкой камеру для подводной съемки. Мало того что любовь моей жизни — славная Джесс так изящно скроена и все у нее в меру, все радует глаз, — она еще и делает прелестные фотографии (иной раз просто для нас бесценные).

9

«Чииз» (англ. «cheese») говорят для того, чтобы получилась широкая улыбка: когда произносят это слово, губы сильно растягиваются.

— Сейчас должен быть въезд в Хадлевилл. — Минди, специалист по единоборствам, заканчивала точить свой длинный, кривой меч.

Практичная ниндзя — в своей любимой удобной форме: боевые тенниски, ловко пригнанный, но не стесняющий движений серый походный костюм. Я изо всех сил таращился на дорогу.

— Что? Где въезд в Хадлевилл?

Ох и тряхнуло же нас! И еще разок!

Мисс Дженнингс бесстрастно водила по краю клинка урановым бруском — как будто не она высказалась только что насчет въезда. Тонюсенькая стружка сверхпрочного металла отделялась от бруска и с еле слышным шелестом ударялась о покрытый паласом пол. Немало нашлось бы людей, которые решились бы на убийство, лишь бы завладеть таким мечом. Но Минди Дженнингс выпустит свой смертоносный меч из рук разве что вместе с руками.

Через минуту наш фургон свернул, и мы действительно увидели въезд. Должен же я когда-нибудь понять наконец, как, черт побери, удается ей это определять! По запаху краски на дорожном знаке, что ли?

По одну сторону от дороги выстроились обезглавленные деревянные столбы — светлое, чистое наверху дерево ясно свидетельствовало: некогда здесь размещались указатели. Вот так так... Это еще что за штучки? Кто-то пытался скрыть сам факт существования города? Или просто дать от ворот поворот любопытствующим бездельникам?