Монстр
Шрифт:
– Послушай, ой, а я ведь даже имени твоего не знаю, неудобно как-то разговаривать не познакомившись. Как тебя зовут, то есть твою хозяйку?
– Что? Какую-такую хозяйку? Нет у меня хозяйки, я сама по себе. Мы с Маришкой одно целое, - и она закусила губу, поняв, что проговорилась. Зато мне стало гораздо веселей.
– Хорошо, буду называть тебя Маришей, а ты можешь называть меня…
– Урод!
– подсказала Маришкина душа и засмеялась противным смехом.
– Да
– я решил давить на жалость.
– А то! Чудище с косолапыми ногами, четырьмя руками, полосатым голым как у крысы хвостом и головой…
– Хватит, хватит! Понял, не продолжай, - жалобно сложил в умоляющем жесте все четыре руки. Надо же, всегда думал, что хорош собой, какое разочарование.
– Не перебивай, уродец! Дай мне закончить. Так, на чём я остановилась? А, голова у тебя похожа на вытянутую дыню с огромным широким носом и малюсенькими глазками. А ушей, похоже, вообще нет, вот смех-то! И на коже такие жёлтые пупырышки, фу, какая гадость, откуда только такие берутся! Ну, колись, помесь крысы с утконосом, с какой помойки сбежал?
Она меня просто добила своим «утконосом»! Я пощупал нос. Да, он у меня немного широковат, ну и что тут такого? Но сравнивать меня с каким-то «утконосом» - просто беспредел. Пусть только покажется мне на глаза умник, внушавший во сне, мол, «девичья душа ранима, доверчива, склонна к фантазиям и легко управляема». Вот негодяй, если она маленькая такая, то что с ней будет, когда подрастёт? Это же не девочка, а настоящая катастрофа.
Я был подавлен, можно сказать - разбит на голову. Опять проиграл, даже не начав. Может, произошла какая-то ошибка, и я просто не гожусь для такой работы? Слишком нерешительный и слабовольный, мне только грудных детишек пугать. Подумал и расчувствовался. Даже всхлипнул. И тут же получил хороший подзатыльник.
– Эй, уродец, перестань мне тут сырость разводить. Я тебя всё равно не пожалею, потому что сильная и Маришку такой же выращу. В нашей жизни по-другому никак нельзя, кругом одни придурки, - она тяжело вздохнула и улыбнулась, - а ты забавный, когда дрожишь, из тебя отличная собака получится.
И проклятая душонка стала ходить вокруг меня кругами, как акула вокруг добычи, придирчиво рассматривая со всех сторон. Я встрепенулся и попытался перехватить у неё инициативу.
– Но, но! Никакой собаки! Что это ты задумала? Не хотел тебя обижать, надеялся, по-хорошему договоримся, но, видно не получится. У меня, знаешь ли, тоже сила есть и не маленькая. Да я могу тебя одной рукой … Ой, что ты делаешь, проклятое отродье?
– Как, что? Ошейник на тебя надеваю, собачка!
– Ну, понял, что не с той связался? Если понял - кивни. Вот так-то лучше. Что ты там хрипишь - умоляешь отпустить? Прости, не могу, моя задача охранять Маришку от таких монстров, как ты. Да-да, думал, не догадаюсь, кто ты? Могу выкинуть тебя из тела, и все дела, - услышав это, я радостно замотал головой, - но не буду. Ты же сразу другую жертву найдёшь, и не отпирайся, насквозь тебя вижу, уродец!
– и она недвусмысленно на меня замахнулась. Я так испугался, что закрыл свою несчастную голову всеми четырьмя руками.
А моя мучительница тем временем достала из кармана не очень чистой кофточки два чупа-чупса и сняла с них обёртки. Один из них она засунула себе в рот, а второй - дала мне. Конфета была сладкой, и вкусной. Это же была первая конфета в моей жизни. И как у неё получилось, не понимаю, она же дух? Негодяйка посмотрела на меня с насмешкой и потрепала по пупыристой голове.
– Хорошая собачка, как же мне тебя назвать? Шариком? Точно, Шариком, твоя голова на вытянутый шарик похожа. Да ты не грусти, привыкнешь, будешь мне помогать, а я тебя - разными конфетками угощать. Сейчас уроки кончатся, домой пойдём, мультики смотреть будем. Любишь мультики? Я тоже. Значит, договорились, а пока — спи. Нужен будешь, разбужу.
Вот так и решилась моя судьба. Поначалу я очень грустил, всё надеялся, что Маришкина душа верёвку из рук выпустит, но потом понял, что растёт этот кошмар прямо из её руки. Если только руку перегрызть? Но и тут она меня опередила, намордник надела, какое унижение! Так мы теперь вместе Маришку и растим, год за годом; я помогаю, чем могу, в основном советами, вредными, конечно. Но девчоночья душа только смеётся, говорит, что «это её веселит».
Да поручи мне начальство сейчас в шкафу или грязной подсобке сидеть, людей пугать, расцеловал бы. Но нет, пустые мечты, про меня все забыли, и, правда, что неудачника вспоминать? Если и удастся из плена сбежать, своим же на корм пойду, так что я смирился, не сразу, но привык. Маришка наша растёт красавицей и умницей, не дерётся больше, учится хорошо, если честно, горжусь ею. Сентиментальным стал, так стыдно, зато каждый день могу ужастики по телеку или интернету смотреть. Мариша их тоже любит, хоть какое-то моё влияние, эх…