Монстры Марса

Гамильтон Эдмонд Мур

Почему же тогда материя не могла быть послана таким же образом? Долгое время считалось, что материя – это всего лишь еще одна вибрация эфира, подобная свету, тепловому лучу, радиовибрациям и тому подобному, имеющая меньшую длину волны, чем любая из других. Предположим, мы берем материю и, применяя к ней электрическую силу, изменяем ее длину волны, повышаем ее до длины волны радиовибраций? Затем эти вибрации могут быть переданы с передающей станции на специальный приемник, который снова понизит их с радиовибраций до вибраций материи. Таким образом, материя, живая или неживая, может быть перенесена на огромные расстояния за секунду!

Это сказали нам марсиане и сказали, что

они установят передатчик и приемник материи на Марсе и будут помогать и инструктировать нас, чтобы мы могли установить аналогичный передатчик и приемник здесь. Тогда часть нас могла бы быть отправлена передатчиком на Марс в виде радиовибраций. Через несколько мгновений радиовибрация перелетела бы через залив на Красную планету и была бы преобразована обратно из радиовибраций в вибрации материи приемником, ожидающим нас там!

Естественно, мы с энтузиазмом согласились построить такой передатчик и приемник материи, а затем, постоянно следуя их инструкциям, приступили к работе. На это ушли недели, но, наконец, только вчера мы закончили его. Две кубические камеры этой штуковины предназначены одна для передачи материи, а другая для ее приема. В согласованное вчера время мы протестировали эту штуку, поместив морскую свинку в передающую камеру и включив приводное усилие. Животное мгновенно исчезло, и через несколько мгновений пришел сигнал от марсиан, в котором говорилось, что они приняли животное целым и невредимым в своей приемной камере.

Затем мы протестировали это другим способом, они послали нам ту же морскую свинку, и через несколько мгновений она вспыхнула в нашей приемной камере. Конечно, понижающая сила в приемной камере должна была работать, поскольку, если бы ее не было в этот момент, радиовибрации животного просто бесконечно вспыхивали бы в бесконечном пространстве. И то же самое случилось бы с любым из нас, если бы мы вспыхнули и не включили приемную камеру, чтобы принять нас.

Мы просигналили марсианам, что все тесты прошли удовлетворительно, и сказали им, что на следующую ночь ровно в полночь по нашему времени мы сами высветимся во время нашего первого визита к ним. Конечно, они пообещали, что их приемная камера будет работать, чтобы принять нас в этот момент, и я планирую пробыть там двадцать четыре часа, собирая достаточные доказательства нашего визита, а затем вернуться на землю.

Нельсон должен остаться здесь не только для того, чтобы отправить нас сегодня вечером, но прежде всего для того, чтобы приемная камера работала, чтобы принять нас в назначенное время двадцать четыре часа спустя. Мощность, необходимая для приведения ее в действие, слишком велика, чтобы использовать камеру более нескольких минут за раз, поэтому, прежде всего, необходимо, чтобы приемная камера была готова для нас в момент обратной вспышки. И поскольку Нельсон должен остаться, а нам с Ланье нужен третий, мы телеграфировали тебе, Рэндалл, в надежде, что ты захочешь отправиться с нами в это путешествие. Ты откажешься?

Когда вопрос Милтона повис в воздухе, Рэндалл глубоко вздохнул. Его глаза были прикованы к двум огромным кубическим помещениям, и его мозг, казалось, пришел в бешенство от того, что он услышал. Затем он поднялся на ноги вместе с остальными.

– Откажусь? Вы смогли бы удержать меня от этого? Да это же величайшее приключение в истории!

Милтон схватил его за руку, как и Ланье, а затем физик бросил взгляд на квадратные часы на стене.

– Что ж, у нас осталось мало времени, – сказал он, – потому что у нас едва ли час до полуночи, а в полночь мы должны быть в этой передающей камере, чтобы Нельсон превратил нас в вспышку!

Впоследствии Рэндалл лишь смутно

помнил, как прошел этот напряженный час. Это был час, в течение которого Милтон и Нельсон с озабоченными лицами и тихими комментариями переходили от одной части аппаратуры в комнате к другой, тщательно осматривая каждую, от огромных динамо-машин до передающей и приемной камер, в то время как Ланье быстро вышел и приготовил грубые костюмы цвета хаки и оборудование, которое они должны были взять.

До полуночи оставалось всего четверть часа, когда они, наконец, надели эти костюмы, каждый убедился, что у него есть небольшой личный набор, указанный Милтоном. Он включал в себя для каждого тяжелый автоматический пистолет, небольшой запас концентрированных продуктов и небольшой ящик лекарств, выбранных для противодействия более разреженной атмосфере и меньшей гравитации, которые, как предупреждали Милтона, ожидались на Красной планете. У каждого были также надежные наручные часы, все трое точно синхронизировались с большими лабораторными часами.

Когда они закончили проверку этого оборудования, более длинная стрелка часов указала почти на цифру двенадцать, и физик выразительно указал на передающую камеру. Ланье, однако, на мгновение подошел к одной из дверей лаборатории и распахнул ее. Когда Рэндалл выглянул вместе с ним, они посмотрели далеко за бушующее море, тускло освещенное огромным куполом летних звезд над головой. Прямо в зените среди этих звезд ярче всего сияла багровая искра.

– Марс, – сказал Ланье полушепотом. – И они ждут нас там сейчас – там, где мы будем через несколько минут!

– И если они не ждут – их приемная камера не будет работать…

Но спокойный голос Милтона донесся до них через всю комнату:

– Пора, – сказал он, входя в большую передающую камеру.

Ланье и Рэндалл медленно последовали за ним, и, несмотря ни на что, легкая дрожь сотрясла тело последнего, когда он вошел в механизм, который через несколько мгновений отправит его вспыхивать сквозь великую пустоту в виде неосязаемых эфирных вибраций. Милтон и Ланье молча стояли рядом с ним, не сводя глаз с Нельсона, который теперь настороженно стоял у большого коммутатора рядом с кабинетом, его собственный взгляд был устремлен на часы. Они видели, как он прикоснулся к рычагу, потом к другому, и гул огромных динамо-машин в конце комнаты стал громким, как рой рассерженных пчел.

Более длинная стрелка часов переползала через последнее пространство, чтобы прикрыть меньшую стрелку. Нельсон повернул ручку, и батарея больших стеклянных трубок вспыхнула ярким белым светом, от них исходил треск. Рэндалл увидел, как стрелка часов перешла последние деления, и когда он увидел, как Нельсон взялся за большой переключатель, им овладел дикий порыв выбежать из приемной камеры. Но затем, когда его мысли закружились подобно водовороту, раздался звон часов, и Нельсон опустил выключатель, который держал в руке. Ослепительный свет, казалось, вырвался из камеры; Рэндалл почувствовал, как титанические, непостижимые силы швырнули его в небытие, и больше он ничего не помнил.

Когда Рэндалл пришел в сознание, в ушах гудело, а острая боль пронзала легкие при каждом вдохе. Он почувствовал, что лежит на гладкой твердой поверхности, и услышал, как гудение прекратилось, а на смену ему пришла полная тишина. Он открыл глаза, поднялся на ноги, как это сделали Милтон и Ланье, и огляделся вокруг.

Он стоял со своими двумя друзьями внутри кубической металлической камеры, почти точно такой же, как та, которую они занимали в лаборатории Милтона несколько мгновений назад. Но это было не то же самое, как сказал им их первый изумленный взгляд через открытую сторону.