Монстры
Шрифт:
Но сейчас они нацелились на мой живот. Я больше ничего не чувствую в том месте, но знаю, что сейчас к коже прижимается инструмент. Они всегда начинают оттуда.
Интересно, повернут ли мой стол, чтобы поставить меня вертикально. Слышу хруст простыни внизу. Что ж, почему бы и нет, ведь я замотан так надежно, что не могу пошевелить и пальцем. Слышу лязг хирургической стали. Начинается.
— Мне жаль, — говорит дежурный врач, быстро пряча бледные, запорошенные тальком руки глубоко в карманы мятого, замаранного кровью белого халата. — Но уже слишком поздно что-либо предпринимать для спасения вашего мужа. Мы провели все стандартные проверки для удостоверения факта смерти и не получили ответа, никакого. Мне жаль. Так что… — Он всплескивает ставшими бесполезными руками и беспомощно разводит ими, как бы оправдываясь.
Жена разражается слезами разочарования и гнева:
—
Доктор уклоняется от ее леденящего взгляда и, послюнив палец, ворошит свои бумаги:
— Позвольте показать вам его ЭКГ. Вот, убедитесь сами, ни малейшей активности. Мне жаль, но нам надо продолжать, понимаете? Риск разложения увеличивается, а этого мы позволить не можем. Нам надо обсудить другой пункт, самый главный.
Ради любви Господа, я ничего не чувствую, но слышу, как похрустывает кромсающий плоть скальпель. Почему я ничего не чувствую? Должно быть, они наконец-то применили анестезию, но все равно я знаю, какие они злодеи. Кажется, я всегда знал. О, теперь отвратительный звук всасывания становится тише, даже если учесть, что слух отказывает мне и влажная ткань раздается. Они высасывают мою кровь, разрез открывается вторым влажным ртом, какое-то чудовищное кесарево сечение, я слышу щелканье блестящих ножниц, они режут ткани, режут жир, автоматические скальпели играют в крестики-нолики на моем торсе, и я знаю, что они забирают меня, кровь в моей голове звенит и течет вниз, вниз, и я почти исчез о что это что они делают со мной со МНОЙ эти монстры этого не может быть только не так нет нет мои бумаги они не могут ТАК поступить не могут нарушить условия там же написано черным по белому НЕТ все должно было быть как в те прошлые разы я видел переделанный экземпляр собранную особь сшитого Того Кто Ждет плавая в жидкости новый мозг бритая кожа пересаженные когти страшная пасть удаленный горб обещали давным-давно подкожная карта израненных тварей я призываю вас.
— Главный пункт.
— Н-но это было обусловлено, прочтите!.. — Она задохнулась, ее трясло мелкой дрожью так, что казалось женщина вот-вот растечется колыхающейся лужей прямо здесь, в больничном коридоре, но она попыталась в последний раз: — Он… он заключил договор, хотел получить своего рода дополнительное страховое пособие, выплачиваемое в случае смерти, для детей. Однако это означало для него больше, много больше. Для него это был действительно последний шанс сделать что-то для других, для человечества. Но он был одержим техническим вопросом умирания, понимаете? Конкретным мгновением смерти. Когда? Он никогда не был уверен. Когда это произошло? Вы можете привести доказательства?
— Моя милая леди, сердцебиение и дыхание прекратились, мышцы расслабились…
— Проклятие, ты, холодная рыба! Тут требуется ЭЭГ! [7]
Врач попятился, напустив на себя профессиональный вид:
— Ваш муж согласился продать нашему банку трансплантатов свои годные к использованию внутренние органы за обычную цену, которую вы, как его наследник, получите в течение шестидесяти дней. Ни вы, ни ваш супруг не предприняли никаких шагов, чтобы разорвать контракт до его сегодняшней… э… кончины, и, таким образом, боюсь… я не уполномочен предпринимать что-либо еще. Стандартные проверки произведены в соответствии с законами штата, и теперь его внутренние физические останки принадлежат найборнской клинике. Его личные вещи, конечно, остаются вашими — кстати, уверен, они уже в регистратуре, — как и его… э-э-э… бренное тело, которое выдадут вам для похорон или кремации. Утром. А сейчас, если позволите, миссис…
7
Электроэнцефалограмма.
Она разрыдалась. А что ей еще оставалось?
Я зову вас сейчас как всегда вы должны вернуться как сладка месть этим настоящим монстрам врываетесь ворота шлюза открываются дамбу прорывает стеклянная крыша разбивается смертельным весом лампа опрокидывается лопасти падают люк открывается резервуар раскалывается жидкость хлещет контакты замыкает заменитель манекен имитатор возвращается люди-звери кричат РАЗВЕ МЫ НЕ ЛЮДИ? наконец-то трансплантаты поднимают мятеж придатки возрождаются чтобы убивать я зову вас обратно я зову вас сейчас не ждите
Вакуумный контейнер запечатан. Органы помещены в жидкий азот. Тяжелая изолирующая дверь закрыта, хромированный засов заблокирован. Резиновые перчатки стянуты. Останками занялись санитары. Все равно им отправляться в морг. Но ради бога, пусть они не снимают простыню с лица, так странно исказившегося в последний миг.
Операция прошла успешно.последнее что я вижу чернота
Рональд Четвинд-Хейс
Шедмок
Рональд Четвинд-Хейс был известен как "британский принц ужасов" в те времена, когда хоррор представлял собой еще довольно мягкий жанр. За свою литературную карьеру, длившуюся более сорока лет, Четвинд-Хейс выпустил одиннадцать романов, более двухсот рассказов и составил двадцать пять антологий.
Он стал писать в начале 1950-х годов, а в 1959-м в издательстве "Badger Books" вышла его первая книга — научно-фантастический роман "Человек из бомбы" ("The Man from the Bomb"). Анализируя книжный рынок начала 1970-х, Четвинд-Хейс обратил внимание на обилие произведений в жанре хоррор и предложил двум издательствам одновременно сборник своих рассказов. Писатель был порядком озадачен, когда оба издательства согласились напечатать книгу; она вышла в мягкой обложке под заголовком "Непрошеное" ("The Unbidden").
Четвинд-Хейс решил полностью посвятить себя творчеству и написал множество рассказов о привидениях и страшных историй, по большей части отмеченных свойственным ему чувством юмора, которое способствовало созданию оригинальных ужастиков: "The Нoppity-Jimp", "The Jumpity-Jam", "The Slip-pity-Slop", "The Fly-by-Night", "The Gale- Wuggle", "The Humgoo", "The Curnberloo", "The Gibbering Ghoul of Gomershal".
Его произведения публиковались в многочисленных сборниках: "Леденящий страх" ("Cold Terror"), "Ужас в ночи" ("Terror by Night"), "Стихийное" ("The Elemental"), другое название — "Из могилы" ("From Beyond the Grave"), ""Ночные вурдалаки" и другие ужасные истории" ("The Night Ghouls and Other Grisly Tales"), "Клуб чудовищ" ("The Monster Club"), "Страшилки и фэнтези" ("Tales of Fear and Fantasy"), "Трепет и дрожь" ("Shudders and Shivers"), "Вампирские истории Четвинда-Хейса" ("The Vampire Stories of R. Chetwind-Hayes"), другое название — ""Где бы насосаться" и другие вампирские истории" ("Looking for Something to Suck and Other Vampire Stories"), "Призраки и демоны" ("Phantoms and Fiends"), "Страх и причуды" ("Frights and Fancies").
По мотивам произведений Четвинда-Хейса были сняты фильмы "Из могилы" ("From Beyond the Grave", 1973) и "Клуб чудовищ" ("The Monster Club", 1980). В последнем, основанном на едва ли не самой популярной из книг писателя, Джеймс Лоренсен играет роль влюбленного Шедмока, а роль самого автора исполняет ветеран ужастиков актер Джон Кэррадайн.
В 1989 году Четвинд-Хейс получил награду от Общества американских писателей жанра хоррор (Horror Writers of America) и Британского общества фэнтези (British Fantasy Society) за вклад в развитие жанра, а в 1997 году был приглашен в Лондон на Всемирный конвент фэнтези (World Fantasy Convention) в качестве почетного гостя. Умер Четвинд-Хейс в 2001 году.
Вампиры пьют, вервольфы — охотятся, вурдалаки — рвут на части, шедди — лижут, мэдди — зевают, моки — дуют, шедмоки — всего лишь свистят.
По пустынной проселочной дороге ехала машина.
Такая машина могла принадлежать только человеку, щедро обеспеченному благами мира сего и подсознательно склонному к афишированию этих благ. Машина была изготовлена господами Роллс-Ройсами, видимо, в период временного умопомрачения: корпус бил в глаза ярко-красным цветом, синее хромированное покрытие передних фар так и сияло, а радиатор венчала обнаженная бронзовая дама. Убранство салона имело целью еще более подчеркнуть богатство и изысканный вкус владельца: сиденья были отделаны дорогой ярко-желтой кожей, приборная панель ломилась от изобилия всяческих хитроумных приспособлений, и надо всем витал тонкий аромат дорогой сигары и лосьона после бритья.
Человек за рулем представлял собой легко распознаваемую породу тех современных волков, что скрываются в кондиционированных офисах на верхних этажах многоэтажных коробок и начальственным рыком с легким привкусом коньяка "Наполеон" приводят в страх и трепет нижерасположенные этажи. Это был крупный мужчина с мясистым, грубоватым лицом, прищуренными голубыми глазами и пышной гривой седых волос. Его широкие плечи и тяжелое, грузное туловище были облачены в ярко-синий костюм, по-видимому сотворенный слегка сдвинутым дизайнером и демонстративно отторгавший компанию фиолетовой рубашки и зеленого галстука.