Монтаж памяти

Elian Julz

– Это кошачьи засосы, – не мог не улыбаться подозреваемый, оголяя ряд ровных некрупных зубов с выразительными клыками, хотя ситуация была совсем неподходящая для веселых историй.

– Михаил, Вы шутите? Так вот, наша беседа записывается на во-о-он ту камеру, как я Вас и предупредил в самом начале. Всё будет запротоколировано, поэтому, пожалуйста, говорите только по делу.

– О, прошу извинить, если я повел себя как-то неподобающе. Просто это действительно очень занятно. У неё был такой огромный пушистый рыжий кот с зелеными глазами. Почему я сказал «был»? Он и сейчас есть и жутко скучает по хозяйке. Его забрали от мамки-кошки

слишком рано. Не насосался, бедняга. Так с этой травмой теперь и живет всю свою оставшуюся кошачью жизнь. Ему уже, наверное… – Михаил прищурился, что-то считая в уме, – десять лет. Стоило ей устроиться на диван или прилечь на кровать, этот несчастный тут же начинал сосать пальцы, утробно урча и кайфуя, периодически грыз и покусывал. А она, добрая душа, терпела. Вычитала где-то, что это у котов от стресса, и нельзя им запрещать. По мне так полная чушь. Но стоило его отогнать, так выть начинал, что соседи прибегали жаловаться. И ведь, зараза, не оставит в покое, пока не проделает эту процедуру с каждым пальцем. Только большие пальцы были ему не по вкусу – неудобные, видимо. А протянет руку, чтобы погладить этого озабоченного, котяра тут же с гордым видом спрыгивал и уходил подальше, демонстративно усаживаясь к ней спиной.

Михаил грустно улыбнулся. Но сотрудника полиции трудно было провести эмоциональным спектаклем. Он не раз видел, как совершившие убийство на почве ревности мужчины рыдали на могилах своих женщин, как матери бились, словно рыба об лёд, и готовы были покончить с собой после того, как убили младенца по неосторожности. Но перед законом они были преступниками. Эмоции ничего не значат, важны поступки.

– А мозоли? Тоже кот виноват? – с нескрываемым недоверием Белозерский продолжил допрос.

– А вот это мне незнакомо, – коротко стриженный брюнет закусил губу, бессознательно выписывая фигуры под столом ботинками песочного цвета. – Не обратил внимания тогда от волнения. Сам не знаю, если честно. Работа у неё ведь не физическая. Да Вы и сами, наверное, уже выяснили, чем она занималась.

1860 год

– Ох, надеюсь, Харрис ещё не спустил собак. Ну где же ты, Томас? Поторопись, – причитала Кэролайн, меряя нервными шагами комнату, в полной готовности, пока я чуть ли не умирала от удушья (спасибо её тяжёлым духам).

Злые собаки не входили в мой план побега. Может быть, я все-таки слишком преждевременно задалась этой целью. Катастрофически мало информации. В какой стороне город? Насколько большая эта плантация и кем охраняется? Что за её пределами?

Но ещё одного дня здесь просто не вынесу. Да и как притворяться тем, кем не являюсь. Будет только хуже. Сама судьба предоставила такой шанс, грех не воспользоваться.

– Это он! – девчонка запрыгала и начала хлопать в ладоши, поворачиваясь ко мне. – Нелли, я не ошиблась, распознав его послание.

Я первой вышла на балкон осмотреться, нет ли любопытных посторонних глаз поблизости. Потом жестом поманила Кэролайн. Как представлю, что она будет перелазить балюстраду в своем костюме, а потом висеть почти над головой Томаса, держась за фигурные балясины. Да только за это шоу он уже должен будет на ней жениться, если джентельмен.

Мои догадки оправдались – разглядев ближе мужчину на вороном коне, пришла к выводу, что ему не меньше тридцати

лет. Выглядел он элегантно и безупречно: черный цилиндр на голове, такого же цвета фрак и брюки с лампасами, белоснежный жилет, на шее искусно бабочкой завязан черный платок, а из кармашка жилета тянулась цепочка от часов. Он спешился и снял перед Кэролайн шляпу. Удивительно, но кавалер оказался невероятно предусмотрительным, ведь привел для леди второго гнедого коня. А я до этого всё ломала голову, как они будут вдвоем скакать на одной лошади или пешком станут гулять по полям.

Лицо выдавало его – в глазах брюнета читалось озорство, а вздернутые от предвкушения уголки губ щекотали усики. Понятное дело, что к своим годам он уже набрался опыта и далек от непорочности.

– Маленькая мисс Хьюз, Вы и правда собираетесь прыгать? – он приготовился к авантюре Кэролайн, угадав её замысел по взгляду, изучающему ограждение балкона, и охотно расставил руки в рвении поймать девушку.

– Закройте глаза, мистер Уильямс, – строго приказала современная Джульетта.

– А как же я Вас тогда поймаю? Вы упадете и подвернёте лодыжку.

– По крайней мере пока я буду перелазить через перила. Ну же, – девушка притопнула ножкой.

Ох, знаю же, будет подглядывать плут, но прикинулся, что зажмурился.

Кэролайн перебросила одну ногу, сев поперек перил, затем поставила её с обратной стороны и протащила затем вторую. Чуть согнувшись, перехватила по очереди руки ниже за балясины.

– Нелли, встань на колени, просунь руки между столбиками и потяни мою юбку на себя. Всё, ловите меня, Томас, – и тут же отпустив руки, полетела спиной вниз.

У меня чуть сердце не оборвалось. Но не зря Грейс называла дочь ягненочком. Она, действительно, словно тростинка, весит вряд ли больше барана. Думаю, Томас не надорвался. Да и не так уж высоко расположен балкон.

Она поправила свой наряд и уселась боком на лошадь, позабыв о моем существовании, как и Томас. Ну конечно, кто отвешивает поклон и прощается с рабынями, и уж тем более благодарит.

Проводив их скрывающиеся вдали фигуры, я не услышала при этом лая собак. Надо торопиться.

Побоялась повторять за Кэролайн, ведь ещё впереди нешуточная пешая дистанция. Наверное. Отбитые пятки и ушибы – не самые лучшие помощники беглых рабов. Стащила простынь с кровати. Интересно эти фокусы точно работают? Но альтернативы нет. Через главный вход выбираться слишком рискованно. Завязав двойным узлом простынь за балясину на балконной балюстраде, попробовала потянуть ткань на себя, проверяя на прочность. Ох, и почему я такая толстуха? Но это, видать, ненадолго, с такими голодными приключениями скоро догоню Кэролайн. Кстати, о еде в пути я даже и не подумала. Как же всё сложно. А сколько можно прожить без воды? Ну, максимум, наверное, пару дней. Здесь есть река, но грязная вода – верный путь к дизентерии, и тогда далеко точно не убежишь.

Перелезаю через ограждение и хватаюсь руками за привязанную простынь, упираясь ногами об стенку. Ой, мамочки, а дальше-то что? Страшно отпускать руку, чтобы перехватиться ниже. Вроде и высота от силы 2,5-3 метра, но с этим весом я такая неуклюжая.

Начинаю буквально ехать руками по обжигающему кожу материалу. Как же больно. Кожа на ладонях горит. Не выдержав пытки, отпустила руки на безопасной высоте, хотя в пятках моментально отозвался удар грузного тела об пыльную рыже-червонную землю.