Монтаж памяти
Шрифт:
Ужас высекал искры перед глазами, ведь я не имела ни малейшего представления о планах возмездия Харриса. От страха тошнило, а по лицу струились дорожки липкого пота.
Харрис держал над костром во дворе за рукоятку какую-то металлическую палку с наконечником, и при этом смотрел на меня в упор, чуть склонив голову.
– Всё думаю, куда тебе метку поставить. На руку или по старинке на лоб?
Мои ноги и руки были привязаны к столбу за спиной. Никто из рабов и не подумал бы противиться ублюдку, а уж хозяевам и вовсе плевать, лишь бы до смерти не забили их собственность. Надсмотрщик, словно растягивая удовольствие, медленно направился в мою сторону, смакую свою самокрутку, попеременно выпуская дымок
Тело всё напряглось и горело, сильнее вжимаясь в столб, словно тот мог меня поглотить и спрятать внутри.
В этот самый момент со спины я услышала приближающийся топот копыт и наполовину понятную мне брань:
– Merde, 11 – слово, которое моментально заставило Харриса растерять свою развязность и наконец потушить курево остроносым ботинком. – Будь ты проклят, тряпочный кекс 12 .
Ну и странные у них ругательства. Неужели мистер Хьюз решил вступиться за меня? Но тут надзиратель повернул голову в сторону хозяйских построек поблизости он невольничьих хижин. И только сейчас я заметила слабый дым из окон одной из них. Харрис тотчас взобрался на лошадь.
11
Merde – ругательство на французском языке, обозначающее фекалии. Натчез ранее был под властью французов, поэтому этот язык был распространен среди населения несмотря на то, что в 19 веке земли принадлежали американцам.
12
Ragamuffin – никакой не тряпочный кекс, как это буквально поняла Нелли. Старое английское слово обозначает оборванца и является ругательством.
– Сколько раз я предупреждал твою дымящую задницу! Конюшня горит. Живо тушить.
Два десятка рабов побежали к источнику пожара, так и оставив меня привязанной к столбу. Но лучше уж так, чем быть припечатанной раскалённым металлом.
В этот момент двери постройки распахнулись и оттуда выбежал рыжий конь с черной гривой и горящим хвостом, а за ним и мальчишка-раб. Скакун помчался в сторону реки. Но тут же раздались тревожные крики: «Аллигатор!».
Светлокожий пацанёнок, отчего-то одетый в больно простую рубашку и штанишки, развязал мои затекшие руки и ноги. И я понеслась к остальным рабам.
Хозяин поспешил на помощь жеребцу, другие копали червонную землю и наполняли емкости, третьи таскали ведра и засыпали огонь землей. Благодаря большому количеству шустрых рабов пламя не успело быстро распространиться. Харрис прокричал: «Бросаю гранату». 13 И с размаху запустил в огонь какой-то изящный бутыль, с виду напоминающий дамский парфюм большого объема. Не знаю, как такое возможно, чтобы граната потушила пожар, но средство действительно сработало. Для верности группа мужчин засыпала сверху ещё несколько ведер рыжей земли.
13
Гранатами в 19 веке также назывались стеклянные бутылки с солевым раствором, прототипы огнетушителей. Их бросали в огонь. Разбиваясь, они тушили пожар. Но нередко такой способ был малоэффективным.
Теперь внимание переключилось на мечущегося в агонии и ревущего рыжего страдальца, с крупа которого свисал и болтался кусок шкуры, оголяя кровавую плоть животного до самых голеней. Аллигатор, видимо, крепко прикусил его, но
Хозяин, согнувшись пополам и схватившись за голову причитал:
– Бедный Персик! Кэролайн не переживет, – потом он резко обернулся в сторону Харриса, который по виду наложил от страха в штаны, и, стиснув зубы, прошипел в жутком гневе. – Катись ко всем чертям, Харрис. Сегодня же. О расчете и не мечтай, ты ещё должен мне за причиненный ущерб, дымоход чертов. Ещё чуть-чуть, и хлопок бы начал гореть на поле.
Затем мистер Хьюз всадил пулю из револьвера в Персика и поскакал в сторону дома. Я поторопилась скрыться вслед за ним, пока Харрис не привел свою угрозу в действие, оставив мне прощальный «подарок».
Я боялась Харриса, пряталась от Грейс и стыдилась встречи с Кэролайн, затаившись на кухне вместе с Роуз.
– Нелли, тебе придется выползти из этого прикрытия, если хочешь остаться живой. Ты разгневаешь госпожу ещё сильнее.
Роуз положила на тарелку желтые кексики, щедро сдобрив их сверху растопленным маслом. Рядом пристроила тарелку с кусками окорока. Отломила свежую ароматную булочку от её соседок, которых только вынула из печи. Я готова была захлебнуться от вкусного зрелища, но вместо этого вождь кухни почти силой выпнула меня с подносом в сторону господских спален.
Кэролайн ревела, уткнувшись в подушку, и велела мне выметаться вместе с осточертевшей едой. Видать, отец уже передал ей известия про Персика и пожар.
– Ну право же, мисс, поешьте. Хлопнетесь в обморок, а сечь будут меня.
– Моего Персика не стало. Ничего ты не соображаешь. Не до еды мне, – не унималась бедняжка. Животину ей жалко, а если бы пристрелили меня, она бы только обрадовалась небось.
– Вдруг мистер Уильямс младший сегодня к нам заглянет, а Вы раздетая, в чепце и нечесаная тут чахнете. Так он развернется и уедет, раз Вам нездоровится, – мой голод на протяжении целых суток давал о себе знать, перебивая слова умоляющим протяжным урчанием.
Отщипнула кусочек от кексика. Не думаю, что Кэролайн заметит, что их было два, а не один. И ощутив вкус сладко-соленого облачка со сливочной кислинкой на языке, прикрыла глаза от удовольствия. Как от такого можно отказаться?
– Ммм, а кексы сегодня у Роуз удались на славу, – решила дожевать «негодную» по мнению своей хозяйки пищу.
– А ну не трогай, негодяйка!
– Так всё равно выбрасывать свиньям.
Тут красноносая Кэролайн подскочила и схватила второй кексик, демонстративно откусывая его передо мной и продолжая шмыгать. Резко развернулась, взмахнув волосами, и уселась напротив подноса.
Январь 2014 года
Михаил
– Что было дальше, Михаил? – Татьяна пыталась расслабить затёкшие плечи и шею. Почему-то как бы она не села, было неудобно: то ли слишком старалась не сутулиться, то ли постоянное напряжение Миши ей передалось. Он не елозил на стуле, не дёргал себя за волосы и не вскакивал со стула, как Анатолий, но в его строго контролируемых позах ощущалась дикая закрытость.
– Год спустя я возвращался на машине в будний день с родительской дачи. Тем летом я стал свободным человеком с дипломом архитектора в тумбочке.
Дороги почти опустели. Свет фар выхватил из темноты хрупкую фигурку на остановке. Кому в голову придет ждать трамвай в двенадцатом часу ночи? Пригляделся. Опять она! Да что же это такое. Образ этой брюнетки вечно будет меня преследовать? И где её малолитражка? Проехал было, но тут же дал по тормозам и вышел из машины. Блин, на панели горит красная лампочка. Бензина в обрез. Вдруг не хватит до дома.