Монументы Марса (сборник)
Шрифт:
За занавеской раздался многозначительный кашель.
– Что случилось? – В голосе Регины звучал металл.
– Может, вам нужно…
Рука Станислава появилась из-за занавески. Он протягивал – даже сразу не сообразила – мужское белье. Чистое, как и все в этом курятнике.
– Спасибо, не надо, – отказалась Регина, безуспешно стараясь придать голосу строгость. – Надеюсь, что буря к ночи прекратится и за мной пришлют флаер.
– Белье лежит в правом верхнем ящике, – сказал Станислав. – Буря сегодня не
Станислав успел быстро приготовить обед. Раздобыл откуда-то два высоких бокала, протер до блеска, тонко порезал картошку. Регина вытирала волосы и смотрела, как лучи солнца, прорываясь сквозь завесу пыли и влетая в окно, искрились на стенках бокалов. Индивидуальность дома, сошедшего с конвейера, воплощается лишь в мелочах. Бокалы были первой мелочью. Картинка на стене – резкий пустынный пейзаж – второй. Обычно здешние жители старались повесить на видном месте изображения березок или прохладных озер. Станислав был не сентиментален.
– Как вы себя чувствуете? – спросил он, ставя на стол шипящую сковородку с яичницей. Редчайшее угощение. Регина могла это оценить.
– Как будто и не выходила на улицу.
Господи, он извлек откуда-то белую сорочку. Представляете, притащил сюда, через половину Галактики, белую сорочку.
– И давно вы здесь? – спросил Станислав голосом вежливого хозяина. Оказывается, он умеет принимать гостей.
– В Пустыне? Третий день. Я работаю на Первой базе.
Он больше не иронизировал. Регина подумала, что у него очень приятно вьются волосы.
– Вы задумались? – спросил Станислав.
– Нет. Ничего. У нас там океан, скалы, брызги до самой базы долетают. И видно километров за десять. Вы не были на Первой базе?
– Нет, никогда. Я тут почти безвылазно, четвертый месяц. Вот кончу через две недели серию опытов, может быть, побываю у вас. Хотя вряд ли. Меня ждут на Ваяле.
– Я тоже полечу на Ваялу. Не знаю, скоро ли? Наверное, здесь одному очень скучно?
– Мне некогда скучать. Скука – это занятие для бездельников.
– Я не так выразилась. Я хотела сказать – грустно.
Станислав улыбнулся. Пожал плечами.
– Вы ешьте, а то остынет.
У него были красивые кисти рук. Сухие, с длинными плоскими пальцами.
– Простите, – сказала Регина, – что я заставила вас выбираться в такую бурю.
– Вы же не нарочно заблудились, – возразил Станислав. Видно, это было единственное оправдание для нее, которое он смог изобрести.
Мирная атмосфера чаепития в гостях – вот уж чего Регина час назад подозревать не могла. Во всем виновата она одна. Зачем винить геолога, который вынужден был бросить свои дела и разыскивать в пустыне чечако?
– Вы геолог? – спросила Регина.
– Да. Вам чай покрепче?
И
Сам хозяин к чаю почти не прикоснулся. Да и яичницу не ел.
– Я не люблю апельсинов, – сказала Регина.
– Не понял.
– Я читала как-то исторический роман. Там была бедная семья, и мать говорила детям: «Я не люблю апельсинов». Ну, чтобы им больше досталось.
– А я в самом деле не люблю яичницу, – сказал Станислав.
– Держите яйца для гостей?
– Дом всегда должен быть готов к приему гостей.
Для него это дом. И все курятники, палатки, пещеры, где ему приходится жить, – все это дом. Бывают же на свете люди, которые умеют придать любому жилью нормальный человеческий вид.
– Возникает новая проблема, – сказал Станислав. – Вам ведь здесь придется ночевать.
– Но, может быть, еще…
– Думаю, что буря скоро не кончится.
Регина понимала, что он прав. Буря разошлась так, что от ее порывов вздрагивали стены вросшего в скалу курятника.
– Так в чем же проблема? – сухо спросила Регина. – У вас есть свободная койка.
– Понимаете, – Станислав смотрел ей в глаза серьезно, словно собирался предложить ей руку и сердце, – обычно я сплю на нижней койке, и я даже привык к этому. Но если вам лучше внизу, я перенесу свое белье наверх.
– И в этом вся проблема?
– Разумеется, – ответил Станислав. Он собрал со стола и принялся мыть посуду.
– Давайте, я вам помогу, – предложила Регина. – Я это сделаю лучше.
– Вы гостья, – сказал Станислав. – Кроме того, я не понимаю, почему вы умеете мыть посуду лучше, чем я? Вы специально этому учились?
Он не шутил. Он просто интересовался.
– Нет, – засмеялась Регина. – Я следую традиции.
– Вы не ответили мне о койке, – напомнил Станислав.
– Я очень люблю спать наверху, – заверила Регина.
– Этим вы сняли с моих плеч большую проблему, – сказал Станислав. – Я открою вам правду – я боюсь спать наверху. Боюсь упасть.
И опять непонятно – шутит он или слишком серьезен. Где у него грань между юмором и наивностью?
– Я не упаду, – в тон ему ответила Регина.
– Если вы не возражаете, я бы теперь немного поработал, – признался Станислав.
– Разумеется. У вас не найдется какой-нибудь женской работы для меня?
– Что вы имеете в виду под женской работой?
– Штопка, шитье, стирка…
– Вон там, на полке, последние номера «Биологического вестника Ваялы». Вы их, наверное, еще не видели.
– Нет. Вы их привезли с собой?
– Полистайте. Наверное, это лучший вид женской работы.
Регина рассеянно проглядывала номера журнала, беззастенчиво исчерченные, с восклицательными знаками на полях, загнутыми углами страниц…