Мор
Шрифт:
– Помогай! – позвал я прикрывшего дверь Дрозда, и вдвоем мы перетащили на кровать сначала одного мертвеца, а потом другого.
– Запускай экзорциста, – попросил я и кинул одеяло на уже начавшую просачиваться в щели кровь. Драка дракой, но, если в квартире под нами с потолка красным закаплет, соседи сразу неладное заподозрят.
После заглянул в соседнюю комнатушку и с интересом уставился на примотанного к добротному стулу бесноватого. Спеленали его будь здоров: лодыжки привязаны к ножкам, руки прикручены к спинке, да еще и стянуты за спиной. Во рту кляп, на глазах повязка, уши заткнуты ватой.
Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу.
Насчет последнего, правда, сомневаюсь…
– А там самая веселуха начинается, – заметил стоявший у окна Валентин. – К морячкам подкрепление прибыло. Того и гляди, стражники пожалуют.
– Да и Святые с ними, – буркнул я и спросил Марка: – Ну что скажешь?
Брат-экзорцист отвел взгляд от мертвецов, сваленных на пропитавшийся кровью соломенный тюфяк, и подошел к бесноватому. Хотел было прикоснуться, но не стал и лишь провел рукой над головой.
– Безнадежный случай, – вынес он вердикт. – Душа его полностью изъедена, ему не помочь.
– Да мы и не собирались, – фыркнул я. – Сможешь на время усыпить беса, чтобы пообщаться с человеком?
– Нет, – без колебаний ответил Марк. – А если изгоню нечистого, он сразу умрет.
– Ясно.
– Как бы бунт не начался, – хохотнул Дрозд и озабоченно почесал затылок: – Право слово, лучше бы дом подожгли…
– Да закрой ты окно! – рявкнул я, заметил стоявший в углу бочонок с водой и перетащил его к бесноватому. – Помогай!
– Что надо делать? – моментально позабыл Валентин про драку.
– Берись за спинку и наклоняй стул. И смотри, не прикасайся к нему.
– Это варварство! – засуетился Марк, сразу разгадавший мою задумку. – Так давно уже не изгоняют бесов, вы только утопите его!
– Говорю же – не надо нам беса изгонять. – Я взялся за спинку и скомандовал усачу: – На счет три. Раз, два, три!
Мы накренили стул и макнули одержимого головой в бочонок. Вода моментально промочила кляп и полилась в нос; бедолага судорожно задергался, пытаясь освободиться, но тщетно.
– Давай!
Выдернутый на воздух парень глухо закашлялся, и я сразу велел макнуть его обратно. Вода запузырилась, бесноватый рванул так, что едва не разломал стул, но вскоре обмяк и на этот раз приходил в себя куда дольше.
– Это бессмыслица какая-то! – всплеснул руками брат-экзорцист. – Вы ничего этим не добьетесь!
Я пропустил высказывание Марка мимо ушей и продолжил пытку.
Вдох – выдох. Воздух – вода. Вдох – выдох…
И с каждым разом, предчувствуя неминуемую гибель ставшего темницей тела, бес все яростней и яростней рвался на волю, пытаясь покинуть чуждый ему мир и вернуться в Бездну. Пустоту, в которой никогда ничего не происходило и никогда ничего происходить не будет.
Почувствовав, как сжался в комок готовящийся к побегу нечистый, я избавил одержимого от кляпа и вновь макнул головой в воду. Бес рванулся прочь, и мы с Валентином тотчас выдернули голову парня из бочонка.
– Говори! – заорал я. – Рассказывай, что с тобой произошло!
А тот в ответ лишь невнятно захрипел.
– Убить Ласкеса, убить Ласкеса, убить Ласкеса, – как заведенный все повторял и повторял бесноватый, а потом на его тощих руках вдруг забугрились мускулы, и стул хрустнул, разваливаясь на части. – Убить!
Валентин врезал парню ребром ладони по шее, и потерявший сознание бедолага растянулся на полу. Миг спустя его телом снова завладел нечистый, но ненадолго – я опустился на колени и, положив руку на мокрую макушку, вцепился в саму сущность беса.
Потусторонняя тварь дергалась и пыталась освободиться, но я смял его волю, будто сжатую в кулаке краюху свежего хлеба. А потом вырвал порождение Бездны из дергавшегося тела и зашвырнул на самое дно своей души.
Ах! Сразу будто ледяной водой окатили. Заломило зубы, в ушах зашумело, а перед глазами замелькали невнятные видения.
Люди, люди, люди. Сменяющиеся один за другим дома и снова – люди. Лица, имена, должности. А потом все затмил собой нарисованный чьей-то мастерской рукой портрет.
Одно лицо, один человек, один враг, которого следовало уничтожить любой ценой.
Всего аж от бешенства заколотило, так хотелось вытрясти из него душу.
Граф Мигель Луис ди Ласкес, начальник ночной гвардии Драгарна…
И тут меня второй раз окатили холодной водой. Точнее – окатил Валентин.
Я помотал головой, понемногу приходя в себя, кивнул опустившему на пол пустой бочонок усачу и прошелся по комнате.
Вот, значит, как. Вот, значит…
– Себастьян! – всполошился Марк. – С вами все в порядке?
– Уже да, – отмахнулся я и встал у окна.
В порядке? Как бы не так! Бес оказался по-настоящему силен. Его переполняла не только потусторонняя сила, но и тщательно взлелеянная злоба. И, даже будучи заточенным в самый глухой закуток души, нечистый пытался повлиять на чувства взявшего его в плен человека.
Создание Бездны было нацелено на убийство, и теперь у меня просто чесались руки свернуть кому-нибудь шею. Пусть даже это будет и не Мигель Луис ди Ласкес, пусть даже не он…
Мотнув головой, я сбросил наваждение и облокотился на подоконник. Невесть с чего накатил приступ меланхолии, и захотелось просто взять и сигануть головой вниз. Чтобы уж наверняка…
– А вот хрен вам! – В голос выругавшись, я отступил в глубь комнаты и уставился на перепуганных подельников: – Чего встали? Уходим.
– Командир, с тобой все в порядке? – поспешил за мной обеспокоенный Валентин.
– Да! – рявкнул я, чувствуя странную пустоту в душе.