Мораль и Догма Древнего и Принятого Шотландского Устава Вольного Каменщичества. Том 2
Шрифт:
Древнеримский год изначально также начинался в день весеннего равноденствия. Июль первоначально назывался Quintilis, то есть «пятый» месяц, август – Sextilis, то есть «шестой» месяц, сентябрь – September («седьмой»), октябрь – October («восьмой») и т.д. Персы также отмечали Новый год в это время праздником Навруз, когда Солнце входило в знак Овна одновременно с восходом созвездия Персея, названное в честь героя, впервые принесшего на Землю священный небесный огонь5, которому поклонялись в древнейших храмах в ходе священных церемоний, предназначенных для того, чтобы вызвать в сознании участника или зрителя образ обновленной Природы и торжества Ормузда, солнечного бога, над силами тьмы во главе с принципом Тьмы – Ариманом.
Великий Законодатель
Орион, находящийся на одном меридиане с созвездием Тельца, умирает от жала небесного Скорпиона, восходящего, когда заходит Орион; точно так же умирает и бык Митры; и именно среди звезд, сопровождающих осеннее равноденствие, мы находим тех злых гениев, которые вечно воюют с Принципом Света и Добра и отбирают у Солнца и Неба жизненную силу, которой они обычно делятся с Землей.
Весеннее же равноденствие сопровождают звезды, одинаково важные и для пахаря, и для морехода, потому что они управляют началом навигации и прекращением периода штормов на море. Когда Близнецы бросаются в солнечный огонь (то есть исчезают за линией горизонта), они вместе с Солнцем нисходят в пучину. Эти гении – хранители мореходов, Диоскуры, или главные кабиры самофракийских жрецов, отправились вместе с Ясоном на поиски Золотого руна – небесного Овна, чей утренний восход знаменовал вхождение Солнца в Тельца, в то время как Змееносец-Ясон восходил в тот же вечер одновременно с Диоскурами, в силу чего считался их братом. А Орион, сын Нептуна и главный хранитель бушующих морских глубин, определявший своей волей, когда им бурлить, а когда сохранять спокойствие, восставал сразу за Тельцом, радостно возвещая начало нового астрономического года.
Летнее солнцестояние было не менее важным этапом годичного странствия Солнца по небосклону, чем весеннее равноденствие, особенно для египтян, которые видели в нем не только предел роста светового дня и день наибольшего могущества Солнца, его максимального восхождения над Землей, но также и ежегодное начало явления, характерного исключительно для Египта – летнего разлива Нила, который, казалось, во всем следовал на Земле небесным передвижениям Солнца, потому что переполнялся водами и разливался именно тогда, когда дни становились длиннее, а Солнце – поднималось выше всего, а потом уровень воды в Ниле спадалтоже именно в тот период, когда на спад шел световой день; самый низкий уровень воды в великой реке наблюдался в день зимнего солнцестояния, а самый высокий – в день летнего солнцестояния. Поэтому египтяне полагали, что разливами Нила управляет Солнце, и день вхождения Солнца в точку солнцестояния, когда начинался период разлития Нила, был избран для обозначения начала нового года, который они называли Годом Бога, а также Сотиатического периода, или периода обращения звезды Сотис – Собачьей звезды, которая, восходя утром, отмечала начало этого времени, столь важного для каждого египтянина. Этот год назывался также гелиатическим, или солнечным, или каникулярным6. Этот год состоял из трехсот шестидесяти пяти дней, не считая позднейшей вставки, дополнительного дня каждые четыре года, или каждый период протяженностью в четыре раза по триста шестьдесят пять дней – всего 1460 дней, чтобы календарь полностью соответствовал солнечному циклу. Таким образом, большинство народов в древности прибавляли (и прибавляют в наши дни) по одному дню к каждому четвертому году, состоящему изначально из 365 дней; однако египтяне поступали не так: они ничего не прибавляли к обычному году из 365 дней, и таким образом, по истечении периода в 120 лет, то есть 30 раз по 4 года, оказывалось, что календарь отстает от солнечного цикла на 30 дней, или один средний месяц; то есть необходим был еще один месяц для того, чтобы привести астрономический календарь в соответствие с периодом в 120 полных солнечных циклов обращения, по числу действительно прошедших лет. Определенно, начало нового, сто двадцать первого, года не совпадало с днем летнего солнцестояния, на месяц его опережая, поэтому, когда Солнце возвращалось в точку солнцестояния, откуда оно отправилось в путь по небосклону и куда оно неизменно возвращается по окончании каждого цикла, заканчивался введенный египтянами дополнительный, формально – первый, месяц сто двадцать первого года солнечного цикла.
Следовательно, если, в соответствии с этим календарем, каждые 120 лет начало года запаздывает на месяц (зо дней), то по истечении периода в 12 раз по 120 лет (всего 1460 лет), оно возвратится в день летнего солнцестояния, то есть в отправную точку. Солнце к тому времени совершит 1459 обращений, хотя считается 1460, а следовательно, необходимо добавить еще один календарный год. Ведь Солнце завершит 1460 циклов обращения только к концу 1461-го года по 365 дней каждый, хотя каждый цикл обращения в действительности составляет не 365, а 365,25 дней.
Этот период в 1461 год по 365 дней, при котором Солнце открывало и закрывало каждый год в точке летнего солнцестояния при восходе Сириуса в течение 1460 оборотов, назывался в Египте сотиатическим периодом, начало которого выпадало на день летнего солнцестояния, когда Солнце сначала пребывало в знаке Льва, потом – Рака, каковому созвездию и принадлежит Сириус – символ всего этого периода. Порфирий пишет, что именно в день летнего солнцестояния, совпадавшего с новолунием и восходом Сета – Собачьей звезды – было установлено начало года, символизировавшее также зарождение жизни на Земле и более того – самой Земли.
Не только Сириус считался провозвестником разливов Нила: также и Водолей, его кувшин и изливающийся из последнего водный поток располагались противоположно зодиакальному знаку, управляющему днем летнего солнцестояния, обители Солнца, и тем самым открывали шествие Ночи по миру, принимая полную Луну в свои объятия и покоя ее на дне кувшина. Вместе с Водолеем, чуть выше, восходит Пегас, и его копыта практически совмещаются со звездами водного потока, символизируя, что крылатый конь выбивает из скалы живительный источник, из которого, по легенде, пьют воду музы. Созвездия Льва и Пса не только указывали время разливов Нила, но и, как считалось, вызывали их, а потому им воздавали божественные почести. Когда Солнце проходило знак Льва, глубина реки практически удваивалась; поэтому древние фонтаны и источники традиционно украшали львиными головами, из пастей которых и текла вода. Созвездие Гидры, восходящее по времени между Сириусом и Львом, словно обвивает нижние части трех знаков Зодиака: голова ее – у Рака, тело – у Девы, хвост – у Весов. Разлив Нила продолжался до тех пор, пока Солнце не проходило всю Гидру.
Непрестанная борьба принципов Света и Тьмы за овладение лунным диском, в которой каждый из них является то победителем, то побежденным, неизменно воспроизводилась на Земле под Солнцем, ежегодно свершающим свой один и тот же путь от одного солнцестояния к другому. Смена лунных фаз так же обожествлялась и мифологизировалась, как периоды обращения Солнца и, соответственно, солнечный, астрономический год, потому что тоже олицетворяла взаимную смену периодов тьмы и света. Все пребывающее выше Луны, пишет Плиний, чисто и наполнено Божественным светом, потому что там заканчивается тень, отбрасываемая Землей, служащая источником вообще всей тьмы этого мира; там заканчивается царство тьмы и ночи; до этой границы существует атмосфера, но по ее пересечении попадаешь в сферу чистого эфира.
Египтяне приписывали Луне творческую энергию Демиурга-Осириса, воссоединявшегося с ней в брачном союзе весной, когда Солнце передавало ей жизнепорождающую энергию, впоследствии рассеиваемую ею вокруг себя в воздухе и всех остальных стихиях. В древней Персии жрецы учили, что Луну оплодотворяет небесный Бык – первый из весенних знаков Зодиака. Во все времена общепризнанным считалось, что Луна обладает огромным влиянием на растительный мир и рождение и рост животных; в наше время вера в это также очень сильна, и влияние это продолжает оставаться таинственным, необъясненным и необъяснимым. Не только астрологи, но и натуралисты вроде Плиния, философы вроде Плутарха и Цицерона, теологи вроде египетских жрецов и метафизики вроде Прокла, – твердо верили во влияние Луны на земную природу.
«Египтяне, – пишет Диодор Сицилийский, – признавали двух великих богов – Солнце и Луну, или Осириса и Исиду, управлявших миром и всеми вещами в нем посредством смены времен года... Такова природа этих богов, что они излучают действенную и плодотворную силу, которой и творится зарождение жизни на Земле; Солнце порождает жар и преобразует свой дух в дуновение ветра; Луна порождает влагу и сухость; оба они обладают властью над воздухом, разделяя ее между собой... За счет этого благотворного влияния все зарождается, растет и процветает. Таким образом, все единое тело земной материальной Природы творится совместным влиянием Солнца и Луны и их пятью основными качествамипринципами духовности, огня, суши, влаги и воздуха».