Мораль и Догма Древнего и Принятого Шотландского Устава Вольного Каменщичества. Том 3
Шрифт:
Тебе уже известно несколько определений масонства. Но самое истинное и значительное тебе только предстоит выслушать. Определение нашего Ордена давали тебе в степени Ученика, в степени Подмастерья, в степени Мастера и во всех градусах, в которые ты был посвящен прежде, чем удостоился посвящения в этот. Это были определения, повествующие о том, что есть наше Братство вообще, каковы его цели, каковы его суть и его дух; для всех нас эти определения имеют силу и святость Божественного закона и на каждого из нас налагают определенные священные обязательства.
В нем наставляют каждого Ученика – и тебя в том числе – циркуль и наугольник, на которых, равно как и на Книге Священного для тебя Закона, и на книге статутов и уложений шотландского масонства, ты приносил все многочисленные
Для Ученика обе лапы циркуля накрыты сторонами наугольника. Для Подмастерья одна из лап циркуля открывается. Для Мастера циркуль открывается полностью; он укладывается поверх наугольника, чтобы управлять, руководить и повелевать материальной, или человеческой, природой.
Франкмасонство состоит в подчинении человеческой природы в каждом отдельном человеке Природе Божественной, в одержании разумом и нравственным чувством победы над страстями и чувственностью, в постоянной и неизменной ожесточенной борьбе, в войне духовного с чувственным, материальным. Только одержав и закрепив победу в этой войне, может победитель успокоиться в чертогах Священного Царства и насладиться заслуженными лаврами.
Дабы достигнуть этой цели, масон сначала должен обрести твердое убеждение, основанное на разуме, что в нем живет духовная сущность, душа, которая не умрет, когда умрет и разложится его материальное тело, но продолжит жить и совершенствоваться во все века неизмеримой Вечности, станет видеть окружающее все более ясно и отчетливо, все более и более приближаясь к Богу, к Свету Божественного Присутствия. Этому учит каждого масона вся философия Древнего и Принятого Шотландского Устава; она же побуждает его продолжать жить в соответствии с этими принципами, убеждая его в том, что его добрая воля пребывает в полном соответствии с Божественными всемогуществом и вездесущестью, что Бог беспределен не только в мощи и мудрости, но и в милосердии и неизменном сострадании и любви к несовершенным и слабым Своим творениям.
Каждый градус Древнего и Принятого Шотландского Устава – с первого по тридцать второй – своими церемониями и наставлениями учит нас тому, что достойнейшей жизненной целью и высшим предназначением человека в этой жизни является непрестанное и решительное устремление к возвышению всего, что в нем есть духовного и Божественного, над всем материальным и чувственным, дабы в нем, как и во всей Богом сотворенной Вселенной, справедливое равновесие породило совершенные гармонию и красоту.
Этому учили тебя степени Ложи Усовершенствования, в которой особое внимание придается наставлениям в практической нравственности масонского Ордена. Хранить верность и говорить правду при любом искушении солгать или предать; быть честным во всех предприятиях даже под угрозой крупных материальных потерь; быть милосердным, даже если эгоизм побуждает покрепче сжать кулак с подаянием, даже если творение блага ближнему может привести к утрате собственных богатств и удобств; судить честно и беспристрастно, даже в собственном деле, даже если низменные побуждения заставляют вынести неправедное решение во имя прибыли или оправдания себя самого; быть терпимым, даже когда страсти побуждают к нетерпимости и преследованию инакомыслящих; делать то, что праведно, пусть даже неправедное деяние сулит несравненно большие прибыли; не творить зла никому и ни в чем, как бы легко ни было обогатиться за счет ближнего или добиться каких бы то ни было преимуществ, – во всем этом и еще много в чем ты принес присягу в различных градусах, дабы душа твоя узнала, что есть праведность, и возобладала над страстями и низменными чувствами.
Философские градусы научили тебя ценить знания, истину и возвышенный умственный труд, ценить и любить свою душу, осознавать значение великих и достойных мыслей; они предназначены помочь тебе возвыситься над собственными животными страстями и чувствами, позывами алчности и низменного честолюбия, находить чистые радости и достойные цели в жизни, стремиться к знаниям, расширять горизонты своего разума и толковать смысл Священного Писания Господа по начертанному на страницах великой Книги Природы.
Рыцарские градусы вели тебя тем же путем, наставляя в величии щедрости, доброты, прощения обид, великодушия, презрения к опасностям и в примате обязательств чести и долга. Они учили тебя преодолевать страх смерти, посвящать труды свои великой цели достижения гражданской и религиозной свободы, быть воином справедливости, долга и истины, посреди эпидемии оставаться верным своему высокому титулу Рыцаря Командора Храма, никогда, ни здесь, ни где бы то ни было еще, не покидать свой пост, чтобы трусливо бежать при виде врага. Всем этим ты снова и снова доказываешь верность тому, что есть в тебе духовного и Божественного. Ни низменный страх опасности или самой смерти, ни убогое честолюбие, ни грязная алчность, ни презренная расчетливость не могут и не должны бесчестить шотландского Рыцаря, то есть делать его разум и душу рабами страстей, эмоций, иначе говоря, материальной, животной природы, эгоистичной и грубой.
Невозможно построить истинное Братство на представлении об изначальных грубости и низости человеческой природы и на абстрактных теориях относительно свойств природы Божественной, количества Его ликов или иных тонкостей религиозной веры; невозможно его построить и на основе системы взаимного вспоможения членов, в соответствии с каковой каждый своевременно вносящий заранее количественно определенный взнос получает право на заранее же количественно определенное вспомоществование в случае болезни или смерти, на погребальные расходы.
Истинное Братство не может существовать без взаимного уважения, почтения, взаимного милосердия, взаимного снисхождения к проступкам и слабостям. Только те, кто изначально думает о своем ближнем только хорошее, кто высматривает только то хорошее, что есть в ближнем, кто привычно закрывает глаза на все злое, что в нем есть, могут быть друг другу настоящими братьями в истинном значении этого слова. Всякий злорадствующий о проступках ближнего, всякий полагающий своего ближнего изначально злым и низменным, считающий, что им правит Зло и в природе его нет места Добру и Совершенству, никому не способен быть другом, тем более братом.
Никто не имеет морального права плохо думать о своем народе, если только он так же не думает о себе самом. Он оценивает весь характер своего ближнего по единственной его ошибке, по одному проступку; он воспринимает один-единственный просчет как свидетельство общей порочности природы ближнего и неправедности всей его жизни; но в таком случае, ему необходимо согласиться с тем, что окружающие будут судить его самого по тем же законам, и смириться с их неправедным, по его мнению, суждением о себе. Однако такое станет невозможным, если при взгляде на каждого человека он будет напоминать себе, что в каждом человеке есть бессмертная душа, вечно стремящаяся поступать только праведно и достойно, луч, пусть тонкий и практически невидимый, но проистекающий от великого Источника Света и Разума, вечно стремящийся ввысь сквозь препоны разума и препятствия страстей; что в жизни каждого человека этот луч ведет непрестанную войну со злыми страстями и неуправляемыми низменными чувствами и, даже затухая время от времени, никогда не умирает и не исчезает совершенно. Ибо тогда человек осознает, что не победа, но сама борьба заслуживает истинной похвалы, ибо в ней, как и вообще ни в чем, никакой человек не может неоспоримо и окончательно объявить себя победителем. Во тьме заблуждений, нужды и неудач человек всегда прибегает к силам своей души, борющейся за победу Добра над Злом в его природе, в нерушимой вере в то, что, несмотря на все его просчеты и неразумные деяния, Бог все равно заботится о нем, сочувствует ему и любит его; и тогда человек начинает верить в то, что даже самый закоренелый грешник – его брат, достойный его сочувствия и связанный с ним нерушимыми узами товарищества.