Мораль и Догма Древнего и Принятого Шотландского Устава Вольного Каменщичества. Том 3
Шрифт:
Все это – не отступления от закона справедливости, пускай здесь, как и во всех прочих случаях, когда ранение или смерть одного человека означают спасение многих, когда интересы одного человека, одного класса, одного народа приносятся в жертву общественному благу или благу более совершенного народа, практика способна уязвить какого-нибудь теоретика, мечтающего об идеальной справедливости. Однако каждое отступление от реальной, практической справедливости неизменно сопряжено с исчезновением самого творящего несправедливость, пусть об этом иногда ничего не узнает общественность. Несправедливость, частная или общественная, как любой другой порок, любое другое преступление, неизбежно порождает определенные следствия. Самовлюбленный, алчный и жестокий человек, несправедливый и безжалостный работодатель, жестокий хозяин отвратительны в глазах общественного мнения, в то время как добрый хозяин, щедрый и великодушный, человечный и справедливый работодатель
Только необходимость и соображения наибольшего блага наибольшего возможного числа людей могут пересекаться и вступать в противоречие с идеалом торжества абсолютной справедливости. Государство не должно, не имеет права усиливать сильных, ослабляя слабых, поддерживать капитал, душа налогами труд. Сильный и могущественный ни при каких обстоятельствах не может требовать себе исключительного права на ту или иную разработку или наем рабочей силы; государственные деятели обязаны, принимая решение, учитывать не только соображения осмотрительности и нужд сегодняшнего дня, но и обязательное соблюдение приближенной к идеалу справедливости; о справедливости никогда не следует забывать, даже отстаивая свои интересы; политическая мораль никогда не должна приноситься в жертву политической экономике; не следует предпочитать национальное благосостояние национальной организации на основе закона справедливости и истины.
Все мы различаемся по абстрактным правам: у этого вопроса очень много сторон, а практически все мы склонны рассматривать лишь несколько из них, многие – вообще только одну сторону. Но все мы способны различить жестокость, несправедливость, бесчеловечность, пристрастность, честолюбие, лживость по их знакомым и таким отвратительным внешним проявлениям; чтобы распознавать, ненавидеть и презирать их, нам нет нужды воображать себя судьями великого апелляционного суда, пересматривающего и отменяющего законы Провидения Господня.
В наши дни цивилизация определенно несет в себе множество зол, и многие проблемы человечества позабыты и до сих пор остаются нерешенными. Ужасный лик нищеты, отвратительные пороки наших городов своим красноречивым молчанием или неразборчивым бормотанием сообщают нам, что богатые, знатные, образованные и власть имущие не исполняют свой долг по отношению к бедным, слабым и невежественным; каждая страдалица-нищенка, только Богу ведомо как живущая пошивом рубашек по шесть пенсов за штуку, свидетельствует о вселенской несправедливости и бесчеловечности человека. Люди жестоки к рабам, еще более жестоки к животным, лишены сострадания к оступившимся, сами легко и без зазрения совести преступают законы и правила взаимоотношений, сотворенные и установленные для них Богом.
Всякой несправедливости Богом давно вынесен приговор, который начертан Его перстом повсюду в природе человека и природе Вселенной, ибо он был вынесен Беспредельным Богом. Верность своим способностям, своим убеждениям есть справедливость к себе самому; жизнь в соответствии с этими убеждениями есть верность человечеству. Зло не может вести к успеху. То, что приобретено несправедливостью, в действительности потеряно; приносимые ею удовольствия в действительности являются страданиями. Несправедливость часто кажется нам процветающей, но в действительности ее успех – это ее поражение и позор. Спустя сколь угодно продолжительное время неизменно наступает день отмщения – как для каждого человека, так и для каждого народа. Мошенник обманывает сам себя. Скряга, заставляющий голодать тело ближнего своего, вместе с этим обирает собственную душу, и в миг смерти он покинет свой богатый дворец, сокровища которого были нажиты несправедливостью и преступлениями, голый и босый, нищий и презренный. Всякий избегающий исполнения своего долга вместе с этим теряет возможность многое обрести. Внешнее суждение часто бывает ошибочно, но внутреннее чувство справедливости не ошибается никогда. Стоит человеку лишь на миг возлюбить зло и начать творить зло, хлеб, который он ест, немедленно обращается в камень, справедливость в быстром беге настигает его, следуя по ариадниной нити последствий свершенных им преступлений, – и вот уже он чувствует ее стальную хватку на своем горле. Убежать от нее невозможно, ибо от себя не убежишь. Справедливость – это ангел Господень, пролетающий с Востока на Запад, и где бы она ни распростерла свои широкие крылья, она передает людям Божий совет и окормляет их хлебом ангельским.
Нравственная Вселенная недоступна нашему пониманию. Небесный свод огромен, и наш взгляд не способен проникнуть за его пределы; мы не способны вычислить его дугу и при помощи одного только своего зрения завершить построение его геометрической формы; но совесть наша позволяет нам проникнуть в его суть, и мы знаем, что суть эта – справедливость. Справедливость неуничтожима, пусть пороки зачастую и кажутся невероятно сильными и могущественными, и на их стороне – огромные армии и властные троны, богатства и слава мира сего, в то время как добродетель прозябает в нищете, холоде и голоде. Справедливость никогда не потерпит поражение и не умрет в мире людей, как никогда не добьются окончательного и всемирного торжества порок и несправедливость, противоречащие Богом сотворенному закону. Могущество, мудрость и справедливость Бога всегда на стороне праведной мысли, а следовательно, она не может умереть, как не может умереть Сам Бог.
В делах людских Господня Справедливость должна осуществляться также через людей. Люди – это орудия претворения в жизнь Господних велений; наша нравственность – это орудие Господней справедливости, непостижимой для нас, а потому зачастую творящей в наших глазах неправедные дела под аккомпанемент счастливого смеха грешника и мерзавца. Справедливость – это всеобщий закон человеческой жизни, записанный в самой природе людей. В повседневной жизни – в поле, дома, в мастерской, в конторе или в суде – мы всегда трудимся во имя грядущего торжества справедливости, которое приближается медленно – часто настолько медленно, что многие теряют всякую надежду, – но верно. Справедливость, воплотившаяся нашими стараниями на Земле, благословляет нас и в этой жизни, и потом, и по смерти своей мы присоединяем ее к запасам общечеловеческой сокровищницы справедливости. Всякий масон, который, творя только то, что возможно и практично, превозносит и претворяет в жизнь справедливость человеческую, тем самым углубляет и расширяет русло реки, в которой текут воды справедливости Господней; а обломки зла, ныне мешающие им свободно и привольно течь, будут его стараниями сметены и унесены прочь. Давай же, брат мой, в этом и во всех прочих случаях стремиться неуклонно исполнять все свои обязанности как масонов и просто как честных людей!
31. Верховный Князь Царственной Тайны (Sublime Prince of the Royal Secret)
Оккультная наука магов древности скрывалась под пеленой античных Мистерий; впоследствии ее приблизительно и несовершенно передавали, немилосердно искажая при этом, своим адептам гностики; ее следы можно обнаружить в туманных отчетах о выдвинутых против тамплиеров ужасных обвинениях; ее же можно отчасти проследить под кажущимися непроницаемыми символами и аллегориями высших степеней масонского Ордена.
Магизм был наукой Авраама и Орфея, Конфуция и Зороастра. Постулаты именно этого учения были вырезаны на каменных скрижалях Хануха и Трисмегиста. Моисей очистил их от позднейших наслоений и заново скрыл (re-veiled) от непосвященных, ибо именно таково потаенное значение слова «откровение» (revelation). Новый покров тайного учения был сотворен им, когда он сделал священную Каббалу важнейшим наследием исключительно народа Израиля, нерушимой тайной его священства. Мистерии Фив и Элевсина сохранили для народов мира некоторые ее символы, пусть и уже и претерпевшие определенные изменения, а между тем ключ к толкованию их уже к тому времени был утрачен в процессе формирования народной религии и многочисленных иных суеверий. Иерусалим, во все времена пожиравший своих пророков и столь часто постыдно продававшийся богам соседних Вавилона и Сирии, в свое время также утратил Священное Слово, когда новый Пророк, пришествие Которого возвестила явившаяся магам звезда Посвящения, заставил разорваться надвое завесу старого Храма, дабы наделить церковь новыми покровами символов и легенд, которые с тех пор и доныне скрывают от профанов и открывают только истинным посвященным всё те же древние истины.
Воспоминания именно об этом научном и религиозном Абсолюте, этом учении, основные положения которого сводятся к одному слову, о самом этом Слове то утрачивались, то снова обретались избранными адептами практически всех известных Мистерий древности; именно эти воспоминания сохранялись, пусть и в предельно искаженном виде, в Ордене тамплиеров, превратившемся для всех окружающих в тайное сообщество, в Ордене Розы и Креста, в Ордене иллюминатов, в герметических сообществах франкмасонов; именно эти воспоминания легли в основание их необычных ритуалов, системы их более или менее условных знаков и, в первую очередь, их тесной связи между собой и их могущества.