Морана
Шрифт:
– Пора мне…
Проводив гостя, вернувшийся обратно Ефим Акимович заметил оставшуюся ему на память от Носа початую коробку папирос и коробушку спичек – и задумчиво хмыкнул. Меж тем, ученица тоже принялась собираться: встала, гибко потянулась, и убирая замки со своим набором «слоников»-отмычек, негромко заметила:
– Прямо как в зоопарке побывала – поглядела на поведение мелкого уголовника в естественной среде.
Дернув плечами из-за стянувшей кожу полосы мази на хребте, мужчина буркнул:
– Не такой уж и мелкий. Хотя Нос всегда таким был.
Надев тонкое светло-серое пальтишко из перекрашеного шинельного сукна, беляночка стянула с себя косынку – из-под которой на спину тут же упала толстая коса молочно-белых волос. Пристроив на голову синий беретик, она перевесила с гвоздя на плечо лямку ученической сумки.
– Перед сном
Поймав себя на том, что с улыбкой кивает, Ефим Акимович тут же вновь нахмурился и привычно проворчал, блюдя свою независимость:
– Чапай уже…
Закрыв дверь на мощный засов (который снаружи только тараном выносить), Ефим вернулся к столику и бутылке водки. Налил, употребил, опять налил – и подтягивая к себе остатки колбасной нарезки, пробормотал:
– В зоопарке побывала, ишь ты. А я в этом зверинце уже какой год живу!
В каждом казенном учреждении есть кабинеты или просто места, которые работники предпочитают избегать, ну а если это невозможно, то хотя бы не заглядывать без действительно веской необходимости – и в минском детском доме номер четыре этими местами были приемная директора с сидящей там строгой секретаршей, и медицинский кабинет. Последний пользовался недоброй славой из-за кое-каких обязательных процедур, вроде еженедельного приема полной столовой ложки рыбьего жира (бе-е, какая гадость!), применения жгучей зеленки для обработки ранок на содранных до мяса коленках и локтях, ну и конечно главный ужастик всех детей – больнючие уколы!.. В общем, медсестру боялись и уважали лишь самую малость меньше, чем зубного врача в поликлинике: там вообще был беспросветный страх и натуральные ночные кошмары, потому как обезболивающее стоматологи кололи только самым меленьким пациентам, и зубы сверлили так страшно, что… Брр!!!
Неудивительно, что выстроившаяся первого марта тысяча девятьсот сорокового года возле медкабинета очередь из школьниц седьмых классов была за редкими исключениями тиха и чуточку бледна: несмотря на то, что грядущий медосмотр был плановым, они все равно немного нервничали и «предвкушали». Может, если бы все процедуры делала знакомая с детства медсестра, они бы были поспокойнее, но конкретно в этот день ради них из районной поликлиники прибыл небольшой «десант» полноправных врачей – которые (по опыту прошлых мероприятий) устраивали своеобразный конвейер, не особо заморачиваясь удобством оного для детдомовцев. Ну, то есть, для взрослого-то это было бы вполне нормально – но для юных девиц нежного возраста, совмещать осмотр у гинеколога с опросом-обследованием у терапевта, хирурга и лора было делом довольно… Непривычным, да.
– Следующие!
Открывшаяся дверь выпустила пару облегченно вздыхающих и поправляющих платья семиклассниц – и медленно закрылась за новыми «жертвами». Меж тем, в очереди подошло пополнение в виде двух хорошеньких и на диво «монохромных» девочек: присев на подоконник, смуглая жгучая брюнеточка продолжила на что-то жаловаться очень светленькой блондиночке – которая несколько раз понимающе кивнула, и в один момент даже сочувствующе улыбнулась. Остальные сиротки лишь неслышно вздыхали, слушая темпераментную и совершенно непонятную трескотню Машки Испанки… То есть Марии-Соледад Родригез, которой гораздо спокойнее отвечала известная молчунья Морозова – причем на родном для юной каталонки языке, отчего русские девчонки могли только гадать, что именно прямо при них обсуждают две ровесницы.
Бум!
Через резко распахнувшуюся дверь в коридор буквально вывалилась рослая четырнадцатилетняя школьница с густым румянцем на лице; следом за ней торопливо покинула кабинет вторая девица с пунцовыми щечками.
– Так, следующие! Не задерживаем, проходим быстрее!..
Понемногу очередь сокращалась (хотя любительниц испанского языка подперли с тыла еще три девочки) и через каких-то полчаса смуглянка и белянка зашли в царство страшных медиков – где их тут же обязали раздеться до трусов, и быстренько распределили по специалистам. Конкретно Александру поставили к стенке… Пардон, к большой линейке, распорядились держать голову ровно и не ерзать, после чего терапевт на мгновение прищурилась и сообщила делающей записи в карточках медсестре:
– Метр шестьдесят три! Так, теперь на весы.
Постояв на зыбкой металлической платформе, Саша узнала, что ее тушка весит целых сорок девять килограмм двести грамм – но последнее неточно, потому сей измерительный
– Садись и положи ногу на ногу: я сейчас буду молоточком…
К тому времени, когда из-за чисто символической ширмы вышла розовая от смущения испаночка, терапевт как раз заканчивала греть кругляш стетоскопа о девичью спинку – в очередной раз сообщив для медсестры, что все в норме. Заминка случилась во время довольно неприятного осмотра у гинекологини: в один момент женщина в белом халате с завязками на спине как-то резко посуровела, налилась праведным гневом и явно формально поинтересовалась:
– Каким-нибудь видом спорта занимаешься?
Вместо подозреваемой в жутком разврате тринадцатилетней детдомовки ответила усталая медсестра из-за стола:
– Художественной гимнастикой, почти три года.
И о чудо! Александру из падших женщин разом вернули в категорию хороших и целомудренных советских девочек. Продиктовав медицинской сестре целую фразу на латыни, гинекологиня жестом предложила освободить кушетку, отошла к раковине и подхватила обмылок: каково же было ее удивление, когда недовольная чем-то тринадцатилетняя сопля певуче сказала ей что-то на безупречно-чистом языке древних римлян. Не дожидаясь, пока дипломированные специалисты отойдут от удивления (а девочки наденут платья), хозяйка кабинета решительно придвинула к себе три последних медкарты и возвысила голос:
– Следующие!
В результате, половину пути до общей спальни Мария-Соледад молчала, и лишь возле лестницы на второй этаж осторожно, и как бы в воздух пожаловалась:
– Словно каких-то телок в коровнике осмотрели-общупали…
Все еще недовольная Александра «успокоила» каталоночку:
– Радуйся, что бычка на случку не привели.
Растерянно сморгнув, Родригез зашла в детдомовский «дортуар» и только там от всей души расхохоталась – обратив на себя недоуменное внимание остальных девиц спальни номер три, которые после недавнего осмотра веселым настроением отнюдь не блистали. Тем не менее, полненькая татарочка Гульнара, привстав со своего койко-места, показала на новенький (и чем-то плотно набитый) рюкзак, который кто-то прислонил к тумбочке Саши – и нейтральным тоном известила:
– Татьяна Васильевна принесла.
– Спасибо.
Без спроса подсев к блондиночке (что позволялось только ей), Мария поглядела, как та натягивает на себя рейтузы – и вполголоса поинтересовалась тем, что терзало ее последние пять минут:
– Са-аш, а что ты сказала врачу, что она так… Эм, вылупилась?
Соседки по спальне тут же навострили ушки.
– Что ощущаю себя так, словно на осмотре у ветеринара побывала.
Замерев и моментально припомнив свои недавние слова, испаночка вновь прыснула смехом – а следом за ней захихикали и остальные жертвы врачебного «конвейера». Меж тем, закончив утепляться, Александра подтянула поближе странный рюкзак, и чуть повозившись с застежкой, откинула клапан – сразу же увидев почтовый конверт с каким-то посланием. Хмыкнула, чуть тряхнула головой, отбрасывая с лица непослушный локон, и зачем-то начала освобождать нижнее отделение прикроватной тумбочки. Совсем было настроившаяся немного поскучать русская каталонка тут же начала читать названия появляющихся книжек: самой первой ее добычей стал толстенный том «Справочник технолога», на корешке которого более мелкими буквами было оттиснуто уточняющее «Обработка металлов резанием». После него на столик шлепнулась «Теория обработки металлов давлением, том первый», с заметно потрепанными страничками. Пяток школьных учебников за восьмой класс Родригез просто проигнорировала, неподдельно заинтересовавшись «Сборником задач по неорганической химии для учащихся высших учебных заведений». Вернее, ее необычным видом: она мало того что была раза в полтора толще справочника технолога, так еще и обильно уснащена закладками из полосок газетной бумаги, на которых Сашиной рукой нанесли какие-то непонятные значки. Придавившие этот бумажный одуванчик «Процессы и аппараты химических производств» лишь немного уступали толщиной задачнику, но начисто проигрывали «Металловедению и термической обработке металлов, том первый». Две последние книжки легли не совсем удачно, и потворствуя своему интересу, Мария-Соледад оторвала уже довольно округлый зад от тонкого шерстяного одеяла, сделала ровно один шаг и поглядела на корешки одинакового темно-коричневого цвета.