Мордант превыше всего!
Шрифт:
— Тем не менее, это правда.
— Тогда… — вскричала Элега, но тут же взяла себя в руки; мысли замелькали в ее глазах настолько явно, что, казалось, поднапрягшись, их можно было прочесть. — В таком случае, вам необходима защита.
— Защита?
— Король не станет заниматься этим. Он не понимает, что происходит. А так как король не разбирается в обстановке, то Смотритель не может предпринять конкретные шаги. Он слишком ограничен в своих действиях. И он понимает, что не может помешать даже появлению Гарта в Орисоне.
Лорды провинций тоже не могут оказать вам
Элега, казалось, заколебалась, стоит ли ей заканчивать начатую фразу. Но нерешительность была чужда ее натуре. И, словно доверяя Теризе очень многое, она сказала:
— Вы должны позволить мне защищать вас.
Териза настолько изумилась, что не вымолвила ни слова.
— В настоящий момент, говоря откровенно, — поспешила заявить Элега, — я не могу помочь вам ничем, кроме как спрятать. Но спрятать вас я смогу очень надежно. Мои знания секретов Орисона весьма обширны. Однако вскоре я буду способна защитить всякого, кого мне будет угодно. Я могу гарантировать вашу безопасность, если вы доверитесь мне.
Ей очень хотелось рассуждать логично (это было очень важно — рассуждать логично), и потому голова Теризы шла кругом. Ей казалось, что она поняла Элегу. С другой стороны, она получила бы больше информации, если изобразила бы непонимание. И в то же самое время ее щека болела, она беспокоилась об Артагеле и Джерадине и боялась, что Элега значительно хитрее. И поэтому чувствовала раздражение…
С трудом Теризе удалось заставить себя вместо того, чтобы потерять терпение, спросить:
— Как? Вы достаточно долго объясняли мне, что вы ни в чем не замешаны. Что вы не имеете никакого отношения к тому, что здесь происходит. Как же вы собираетесь меня защитить?
Элега встретила взгляд Теризы спокойно.
— Я могу гарантировать вашу безопасность, — повторила она, — только если вы доверитесь мне. — Затем добавила: — Териза, неужели вы сомневаетесь в моем отношении к вам? Я желаю только добра вам — и спасения Морданта — и покончить со всем недобрым в королевстве. Но если вы не доверитесь мне, я ничего не смогу поделать.
У вас наверняка есть какие-то предположения, почему Гарт хочет убить вас.
Это было слишком.
— Для этого вам нужно будет использовать власть, — резко сказала Териза. — А откуда вы собираетесь ее взять? Я знаю только один источник. У вашего отца. Но он просто так ее вам не отдаст. Он никогда не пойдет на это. Значит, вы собираетесь предать его. Вы собираетесь каким-то образом сместить его с трона. Вы, вместе с принцем Крагеном. — Она едва успела притормозить и не сказать: и с Найлом. — Вы даже брата Джерадина настроили против него. — Выражение ужаса на лице Элеги свидетельствовало, что Териза зашла уже слишком далеко. — Я не хочу иметь с этим ничего общего.
— Но почему? — Сквозь изумление леди прорвалась ярость: — У вас есть какая-то альтернатива? Вы настолько чисты, что можете найти решение проблем Морданта без предательства?
— Он ваш отец. Это должно приниматься во внимание в первую очередь.
Элега выпрямила спину и расправила плечи. Фиалковые сполохи глаз придавали ей уверенный царственный вид, вид женщины, умеющей пользоваться своими правами.
— Уверяю вас, миледи, — сказала она сурово, — что это принимается во внимание в первую очередь. Вы понимаете меня настолько хорошо, что мне печально видеть, как мало вы во мне понимаете.
И, кивнув Теризе на прощание, так четко и заносчиво, словно вызывая ее на дуэль, леди Элега покинула комнату.
Териза долго смотрела на дверь после того, как та закрылась. Она допустила серьезную ошибку; она лишилась последней возможности выяснить, каким образом Элега и принц Краген собираются отобрать Мордант у короля Джойса. Она собралась уже было осыпать себя проклятиями — но душа у нее к этому не лежала. Ведь то, что предлагала ей Элега, не имело никакого смысла.
Спрятать ее. Надолго? До конца зимы? До тех пор, пока не появится армия Аленда? До тех пор, пока Орисон не будет в кольце осады? Двадцать, тридцать, сорок дней?
Это не имело смысла.
Териза не хотела даже думать об этом. Это было безумно и невозможно. Чего она сейчас хотела — так это знать, что случилось с Артагелем и Джерадином.
И кроме того, она хотела знать, что сделало ее столь ценной, что люди готовы были ради нее рисковать своими жизнями. Неужели с ней все же было связано что-то очень значительное, заслуживающее ненависти Гарта и крови Артагеля?
А за окном ярко светило солнце, словно радуясь самому факту своего появления.
Если бы Териза долго оставалась в одиночестве, она совершила бы какую-то глупость. Точнее сказать, она совершила бы что-то, и была уверена, что чего бы она ни сделала — это было бы глупым. К счастью, пока она собиралась с мыслями, у дверей ее комнат появился Джерадин.
Багровые пятна горели на его щеках, взгляд был почти остекленевшим; он хмурился, как будто испытывал боль; его пальцы постоянно порывались чем-то заняться, хотя руки он держал прижатыми к бокам. И тем не менее он пришел к ней.
Выросшая в доме, где проявления чувств были редки, она не бросилась в объятия Джерадина, чтобы успокоить его и себя. Она втянула его в комнату, закрыла дверь и, проглотив комок в горле, тихо спросила:
— Как он?
Джерадин приложил усилия взглянуть на Теризу — вырваться из своего оцепенения и посмотреть на нее. Затем осторожно протянул руку и легонько коснулся кончиками пальцев ее порезанной щеки. Каким-то образом ему удалось улыбнуться.
— Больно? Выглядит не так уж страшно. Я рад, что с тобой все в порядке.