Мордант превыше всего!
Шрифт:
Сейчас самое сложное заключалось не в том, чтобы их не остановили. А в том, чтобы знать, куда они движутся.
— Откуда ты знаешь, что мы не заблудились? — крикнула она в пелену дождя.
— Дождь! — Несмотря на потоки, текущие по его лицу, Джерадин улыбался. — В это время года он всегда приходит с запада! Мы направляемся на юг, и все, что нам нужно, это держаться под прямым углом к ветру!
Это произвело бы на нее впечатление, если бы ее телесная оболочка не страдала так отчаянно. Тем не менее, они продвигались вперед, подбадривая друг друга. До поры враги были ослеплены. Дождь
— Завтра. — В голосе Джерадина слышалось облегчение; никогда еще он не выглядел таким утомленным. — Мы будем в Демесне завтра утром. Завтра вечером или ночью мы достигнем Орисона.
Чтобы сказать хоть что—нибудь, Териза пробормотала: — Если принц Краген не даст нам переодеться в сухое, клянусь, я плюну ему в лицо.
Джерадин кивнул. — Только не пинай его. Я слышал, принцы страшно обижаются, если их пинают.
— Меня это не волнует, — ответила она. — Я сидела на лошади ужасно долго, даже не помню сколько, и все тело у меня болит. Я буду пинать любого, кого захочу.
И снова он кивнул.
— Делай что хочешь. — Он явно думал о другом. — Мы насобирали за это время много вопросов. Завтра начнем получать на них ответы. А ты… можешь пинать первого встречного.
Териза не удостоила его ответом. В данный момент ей хотелось одного: оказаться в теплом и сухом месте.
Обитатели Орисона вели себя совсем иначе; они молились, чтобы дождь не переставал.
К несчастью, их молитвы не были услышаны. На следующее утро земля просохла настолько, что принц Краген возобновил атаки.
Грязь по—прежнему была непролазной; Орисон окружало море этой жижи. Но за десятилетия или века полотно дороги утоптали, и алендцы использовали эту более—менее устойчивую часть почвы, чтобы пустить в дело таран.
Загораживаясь щитами, около тысячи человек собрались у ворот, обороняя таран, который бил в ворота. Каждый удар отдавался в камне от вершин башен до дна подземелий.
В ответ стражники Смотрителя Леббика использовали метательные устройства, достаточно мощные, чтобы пробивать железо и разломить дерево. Выпускаемые ими снаряды почти без труда прошивали щиты, превращая укрывающихся за ними в трупы. Но у Леббика было мало этих подобий арбалетов. Поэтому укрытия вокруг тарана его людям приходилось обстреливать обычными стрелами с металлическими наконечниками.
Медленно, неотвратимо, удар за ударом, ворота начали поддаваться.
Дерево начало проминаться и лопаться, железные полосы — гнуться; из камней, держащих ворота в стенах, посыпалась известка; болты начали расшатываться.
— Завтра, — пробормотал Леббик, осматривая бревна глазами эксперта. — Эти дерьмоеды будут здесь завтра. Ровно столько нам и осталось жить. Он не выглядел расстроенным. Он даже не гневался.
Выполняя свои обязанности, он послал рапорт королю Джойсу. И по возможности уменьшил стражу. Всех, кого можно было снять с поста, отправил по домам, провести побольше времени с семьей и друзьями. Его жена была бы довольна. Артагель насмешливо сказал:
— Как ты думаешь, что предпримет король Джойс, чтобы спасти нас на этот раз?
Внезапно Леббик впал в ярость.
— Судя по всему, что происходит, — он сжал челюсти так сильно, что, казалось, они треснут, — он пошлет этому сукину сыну, принцу Крагену, вызов на дуэль.
С яростью, растекающейся жарким огнем по всем мышцам, он покинул ворота и площадь. Пока в нем кипела ярость, он не мог видеть, что происходит. Как и принц, он не имел ни малейшего представления, что Териза и Джерадин уже в Демесне.
В тот же вечер они бесстрашно подъехали к первому попавшемуся алендскому патрулю и потребовали, чтобы их отвели к леди Элеге.
Их окружали мечи и недоверие. Лошадь Теризы постоянно выказывала желание куда—то сбежать; приходилось быть начеку, чтобы обуздывать животное. Териза обратила внимание на то, что после вчерашнего дождя похолодало—Алендцы? — удивлялась она. Не Кадуол? Значит, Орисон устоял? Но она не собиралась задавать вслух никаких вопросов. Ведь эти солдаты были одеты и вооружены точно так же, как люди, похитившие королеву Мадин. Начальник патруля буркнул:
— С чего вы взяли, свиные рыла, что у вас есть основания увидеть леди принца?
На губах Джерадина застыла улыбались, но голос был тверд.
— Мы слуги, — ответил он с ноткой угрозы в голосе. — Наши родители служили ее семье до нашего рождения. Мы выросли вместе с ней.
Мы прибыли из Ромиша. Нас прислала королева. Начальник выругался.
— Королева? Мадин, жена этого чертова Джойса? Попытки сдержать лошадь превратили лицо Теризы в маску. Лицо Джерадина было непроницаемым; лишь глаза могли бы выдать его.
— Значит, вы слышали о ней, — сухо заметил он. — Славно. Тогда вы понимаете, что леди Элега не потерпит, если вы не позволите передать ей сообщение.
— Королева Мадин? — повторил алендец сердито. — У вас сообщение от королевы Мадин?
Рот Джерадина снова растянулся в улыбке.
— А вы быстро соображаете. — И он тихо добавил: — Отведите нас к леди Элеге.
Легкая дрожь пронизала Теризу, когда она заметила, сколько властности было в его тоне.
Начальник патруля колебался; он отступил — и сам поразился. Чтобы искупить свою нерешительность, он пробормотал грязное ругательство. И добавил: — Думаю, принц захочет выслушать ваше сообщение.
— Когда мы будем беседовать с ней, — ответил Джерадин, — пусть кто угодно слушает нас. Мы можем встретиться и с ними обоими. А ну—ка пошевеливайтесь.
К собственному изумлению начальник патруля принялся организовывать Теризе и Джерадину эскорт до лагеря. Двое алендцев поскакали вперед; остальные сгрудились вокруг пленников.
Внезапно почувствовав огромное облегчение — может быть потому, что лошадь наконец перестала беспокоиться, — Териза рискнула подмигнуть Джерадину. Тот сделал вид, что ничего не заметил. Они были ближе к войскам, чем им казалось. Вскоре они увидели армию Аленда и Орисон.