Море и берег
Шрифт:
Но Эль-Нассар дышал, совершенно не ощущая запаха дыма или тяжести дыхания такой странной дыхательной смесью. Да, и со стороны других людей не слышалось никаких похрипований, частых или тяжелых дыханий. В какой-то момент в голове повелителя Эль-Нассара наступило просветление, он всей своей сутью прямо-таки ощутил, как в этой завесе дымного облака начала зарождаться великолепная мелодия заклинания. Заклинание сначала произносился высоким дискантом. Через мгновение к дисканту присоединился баритон, а затем великолепный бас. В одно мгновение произошло единение красивых мужских голосов, которые слились в единый унисон. И эта чудесная мелодия голосов, то поднималась до небес, то рушилась до земных недр.
В какой-то момент в палатке возникло
Ярко-голубое свечение позволило всем присутствующим в палатке увидеть, как медленно поднялись веки глаз шамана, который с явным изумлением стал всматриваться в сумрак, окружающий его со всех сторон. Он даже попытался подняться на своем ложе, опершись на локоть, но неведомая сила крепко удерживала его на месте. Шаман оказался не в силах преодолеть силу, удерживающую его на этом ложе, поэтому он бессильно снова откинулся на подушки изголовья. Слегка поморщившись от боли, пронзившей его тело при этой попытке, шаман прикрыл веками глаза и стал нашептывать заклинание освобождения от пут.
Но внезапно из окружающей шамана темноты появилась человеческая рука, которая ладонью коснулась его лба. Появление этой руки оказалось для него настолько неожиданным, что шаман сильно вздрогнул всем телом. Эль-Нассару со стороны было хорошо видно, каких внутренних сил шаману стоила это столь неожиданное появление руки и ее прикосновение к его лбу. Резким отталкивающим движением головы он попытался от нее избавиться, но не смог сделать этого. Еще некоторое время продолжались какие-то судорожные движения тела, головы, рук и ног шамана. Эль-Нассар хорошо видел, что шаман изо всех сил чему-то сопротивлялся, его лицо то белело, то синело, то исходило какими-то пятнами, но вскоре все это прекратилось. Шаман внешне успокоился и затих, продолжая лежать на своем ложе с глазами, плотно прикрытыми веками.
– Теперь этому шаману можно задавать ваши вопросы.
Внезапно прозвучал замогильный голос, который сильно выделялся на фоне других голосов, мелодичным речитативом повторяющих слова заклинания.
– Кто ты?
– Ивонн Де ля Рунж задала свой первый вопрос.
– Я - Поморец Чернокнижник, хранитель древних знаний пятого порядка. Вот уже двести лет несу службу хранителем в Храме Великого Духа, являясь его ярым поклонником и соратником. Как только я появился на свет, в младенческом возрасте меня забрали в Храм, где я провел свое младенчество, детство и юношеские годы, обучаясь великому искусству черной магии и служения Великому Духу. По завершению учебы был выпущен в свет младшим хранителем без ученого звания. Годы провел в странствиях по государствам северного Поморья, выполняя отдельные задания и служа помощником и соратником Великого Духа, пока не достиг первой ученой степени и не стал хранителем старинных знаний первого порядка. Мое усердие в освоении наук черной магии, а также успешное выполнение отдельных поручений и заданий позволили мне подниматься по иерархической лестнице. Звание хранитель древних знаний пятого является одним из высших исполнительских званий, после которого следует звание полного хранителя, которым наделены всего десять человек и они составляют ближнее окружение Великого Духа, архонта Арбакаса.
– Кто, почему напал и захватил султанат Гурам?
– Спросил Эль-Нассар.
– Окружение Великого Духа давно планировало развал и падение существующих на Тринидаде империй, графств и султанатов с целью их полного себе
– Местное самоуправление, народные выборы, - что это такое?
– Спросил Эль-Нассар.
– Это все фикция, рассчитанная на дураков и простаков.
– По-простому ответил шаман.
– Чтобы отвлечь внимание народа от идей патриотизма, возрождения родины и вооруженной борьбы за ее свободу, мною была придумана идея управления государством посредством народного волеизлияния в форме проведения выборов народного самоуправления, члены которого, якобы, и управляют государством. Но их даже близко не подпускают к кормилу власти, а разрешают только, широко раскрывая пасть, орать о народном самоуправлении, власти народа и его уполномоченных. Они просто дурят головы себе и другим, не помышляя о возможности реального сопротивления нам.
– Кто же на деле управляет султанатом Гурам?
–
Поинтересовался Эль-Нассар. Этот допрос дался ему не так-то просто. Его лицо то бледнело до синевы, то покрывалось красными пятнами, а руки нервно теребили эфес сабли. Но внешне он сохранял спокойствие, прилагая все усилия, чтобы обуревавшее его волнение не прорвалось наружу.
– Кто лично занимает престол правителя султаната?
– Никто персонально, не проводилось никаких мероприятий или церемоний по возведению на престол султаната какого-либо определенного лица или существа.
–
Начал отвечать шаман и внезапно он содрогнулся всем телом. Если до этого момента он спокойно и монотонно отвечал на задаваемые ему вопросы, то сейчас, отвечая на последний вопрос, он впервые продемонстрировал, что все это время его одолевали сильные боли.
– Как ни удивительно для вас это будет звучать, но сегодня во главе государства Ромшер, это новое название султаната стоят органы самоуправления, избранные народным голосованием.
– Последние слова шаман произнес с явно очевидным сарказмом.
– Но руководители этих органов самоуправления, словно марионетки в театре кукол, находятся под моим полным психологическим воздействием. Они послушно выполняют все то, что я им не прикажу или мысленно не внушу. С моей смертью, а она наступит скоро, они некоторое время будут бесхозными, а затем их подчинят другому хранителю древних знаний пятого порядка, которого назначит сам Великий Дух. Если отбросить в сторону всю эту чепуху с органами местного самоуправления, то в действительности вся власть на всех захваченных территориях принадлежит Великому Духу, архонту Арбакасу и только ему. А мы поморские шаманы являемся его верными слугами, инструментами власти на захваченных территориях.
– Шаман произносил все слова словно робот, по-прежнему оставаясь с закрытыми глазами.