Море Имен
Шрифт:
Алей больше не мог ни о чем думать. Останься у него хоть толика хладнокровия, он, пожалуй, продолжил бы цепочку поиска и закончил ее, поняв несколько важных вещей; но любые важные вещи могли подождать, пока брат был в опасности. До этих пор Алей еще мог думать, что отцу, бывалому и тертому человеку, стоит доверять, что ему можно доверить ребенка. Теперь стало очевидно, что это не так.
«Папа, что с тобой стало? – отчаянно спросил Алей. – Зачем ты это делаешь? Я не знаю, но я тебе не позволю. Играй в свои игры, но без Иньки».
…А ситуация обрисовывалась – хуже не придумаешь. Мир брошенных изб и взведенных курков Алей видел только мельком, в галлюцинации, в полузадушенном состоянии. Он еще сумел бы заставить Эна провесить тоннель именно в этот мир, но ориентировался там не в пример хуже, чем на собственной даче. Сказать по чести, никак не ориентировался и точных координат задать не мог. Это значило, что Эн имел полное право выкинуть его за десяток километров от цели, в лесу или в чистом поле, где люди безоружными не ходят. А демон, по присущей ему злобности, не упустил бы шанса позабавиться…
Но на самом деле было еще проще. Кто-то смотрел на поле из леса – кто-то, в кого отец пустил пулю, то есть заведомо недобрый и хищный. Алей не мог выйти рядом с избушкой, нельзя было возникнуть из небытия на чужих глазах. Нужно было выходить вдалеке и идти к домику через туман, поле, может быть – через лес… это было просто очень опасно.
Алей рывком сел. Голова закружилась, в виски ударила боль. С досадливым стоном он обхватил голову руками и скорчился.
Он не мог ждать. Физически не мог лежать и плевать в потолок, размышляя о вечном, пока Инька оставался в этой чертовой черной избе в диких полях. Нужно было выручать его. Как угодно, но выручать.
Алей больше не колебался.
Он взял телефон и набрал номер, и после двух бесконечных гудков трубка ровно ответила ему:
– Слушаю.
И он тихо проговорил:
– Здравствуйте, Летен Истин.
Глава 8
Спам
Они стояли внизу, у машины – двое мужчин, похожих как братья. Рослые, плечистые, с одинаковыми армейскими стрижками, одинаковыми скупыми движениями. Воронов при них выглядел не то третьим, старшим братом, не то молодым дядькой: мужиком матерым и бывалым, чье главенство признают без споров и без обид.
Отойдя на два шага, Летен говорил с кем-то по мобильнику, а они ждали, оглядывая двор. На дороге чуть в стороне играли в футбол мальчишки; пущенный мяч угодил под машину, и один из них тотчас присел, доставая его, а потом азартно и ловко запустил обратно, к хозяевам.
Алей смотрел на них в окно, присев на подоконник между стопками учебников.
Машину Воронов пригнал другую – тоже черную и крупную, но какую-то обыкновенную. Безликую, невнушительную. Такая не притянет лишнего взгляда. Алей плохо разбирался в автомобилях. Ни у кого из родни Обережей не было машины. Он различал пяток отечественных моделей, а в остальном мог только смутно догадываться, что к чему. «У папы теперь есть машина, – подумал он, отворачиваясь от стекла. – Красная «Листвянка». А раньше он и без машины неплохо себя чувствовал. И без винтовки. Господи, эта чертова винтовка». Винтовка не шла из головы, винтовка – и тот, в кого из нее стреляли. Крепла уверенность, что отец стрелял не в зверя или птицу, и уж тем более не для развлечения… Становилось жутко.
День выдался неяркий, облачный. Ветви ближних деревьев загораживали свет, будто занавеси, их покачивал ветер, и в комнате блуждали тени. Все цвета поблекли. Только горели яркие огоньки на системном блоке, да летал по монитору трехмерный пернатый змей-заставка, вчера поставленный туда Полоховым.
Алей поколебался, выключил компьютер и выдернул шнуры из розеток.
«Винтовка, – думал он. – Пальба, путешествия и приключения. Сказка, конечно. Только нехорошая. Не по возрасту десятилетнему мальчику. Зачем папа туда полез? Зачем ему это надо? Он же может просто-напросто не ходить там, где опасно. Но он полез в эту чертову избушку и Иньку с собой потащил. Чтобы отстреливать зомби в режиме полной реальности. Блик! Вот уж удовольствие! Напугал маленького. Инька даже на компе в такие игры не играл…»
Последней мыслью мелькнуло, что ассоциация с игрой слишком прочная и естественная, чтобы быть только метафорой, но додумать Алей не успел: Летен закончил свой деловой разговор и теперь звонил ему. Мобильник замерцал экраном, заверещал и уже полз на вибрации к краю стола. Алей поймал трубку, принял звонок.
– Вы готовы, Алей Веселин? – спросил его Летен. – Мы вас ждем.
– Да, – отрывисто ответил Алей. – Сейчас.
Он собрался в дорогу еще с вечера, а сегодня, подгоняемый тревогой, оделся заранее. Оставалось только зашнуровать ботинки и вскинуть на плечо рюкзак. «Вчера я себе места не находил, – подумал Алей, остановившись в темном коридоре, – спешил, голова шла кругом. А сейчас тяну время. Что за блик…» Из тусклого зеркала на него смотрел призрак – болезненно бледный, костлявый, с блеском одержимости в запавших глазах. «Зрачки расширены, – мрачно отметил Алей. – Не то вампир, не то героинщик. Сам кого хочешь напугаю».
На лестнице он встретил соседку с огромным ньюфаундлендом. Добрый пес шумно обнюхал Алеевы руки, боднул его мохнатой башкой. Алей вымученно улыбнулся и ответил соседке, что да, Весела Искрина поживает замужем хорошо и ни на что не жалуется.
Он очень надеялся, что операция не затянется надолго. По крайней мере, не настолько, чтобы мать успела встревожиться. Начнет дозваниваться в панике, искать телефоны Алеевых однокурсников и подруг, приедет сюда, оббежит соседей… Она, бедная, и так вся изнервничалась. Хватит с нее одного пропавшего сына.
В подъезде пахло свежей краской и дерматином – сосед снизу поставил новую дверь и подновил стены вокруг. А входную дверь заклинило. Алей с силой толкнул ее и вышел, сощурившись от света и свежести прохладного воздуха.
Летен смотрел на него из-за машины. Лицо его было непроницаемым.
…Вчера Алей по телефону соврал Воронову, что Обережь-отец десять лет назад сбежал от семьи в неизвестном направлении, и они ничего не знали о его судьбе; впрочем, это была только полуложь. Потом Алей перешел к правде: Ясень Обережь похитил своего младшего сына и скрывается с ним где-то за городской чертой. Он вооружен и неадекватен.
– Так в чем дело? – с интересом спросил Воронов. – Почему вы об этом говорите мне, а не оперуполномоченному?
Алей, сидевший на полу у телефонной тумбочки, закрыл глаза и закусил губу. Трубку к уху он прижимал так плотно, что ухо начинало болеть. Пальцы стали мокрыми от пота.
При всем желании он не мог выдумать подходящей лжи, а правда была неправдоподобна.
Ни один нормальный человек на месте Летена не стал бы выполнять столь дикую просьбу. Нормальный человек потребовал бы вначале внятных и подробных объяснений, которых Алей тоже не мог дать. Он мог только надеяться. Летен все же поверил в его рассказ о Пределе и в возможности лайфхакера, а значит, мог поверить и в нечто большее.