Море моих надежд
Шрифт:
– Рад был, – вздохнул тяжело, – познакомиться.
И ушёл. А я стояла на пороге как дура, совсем опешив от его поведения. Странный. Я таких странных людей, наверное, и не встречала никогда. В одну секунду он задумчивый, даже неприступный, но тут же может открыто улыбнуться и совершенно добрым и притягательным взглядом посмотреть на меня. Такой взрослый с виду мужчина был похож на подростка, но за этим поведением явно скрывался стальной стержень. Это чувствовалось.
Я посмотрела на руку, которая до сих пор ощущала жар от его прикосновения, и вспомнила, как моя ладонь потонула в его. А его взгляд…
Так! Все! Хватит! Я приехала на море, к брату, по которому соскучилась, и явно не буду забивать голову какими-то странными личностями.
Пока я проводила осмотр своего временного пристанища, которым являлась квартира брата, пришел и ее хозяин.
Я как раз ставила на кухне чайник, когда с порога прозвучал голос брата:
– Роднуля! Ты где?
Прыгнув в такие любимые объятия, я с наслаждением прижалась к брату. Мы раньше были очень близки друг с другом, и теперь я безумно по нему скучала. Вот только брат переоценил возможности и чуть меня не задушил!
– Вот так ты, значит, встречаешь любимую сестренку? – проговорила я хриплым голосом. – В детстве утопить не смог, решил уже в возрасте добить?
– Я просто очень-очень соскучился, – брат приобнял меня легко за плечи. – Знакомься, это Даша, моя любимая девушка.
Перестав сверлить Костю недобрым взглядом, взглянула на девушку, которая стояла позади него, и улыбнулась.
– Рада познакомиться, – я подалась к ней и громким шёпотом продолжила, – он мне все уши прожужжал про тебя.
– Так! А ну не сдавай меня! Сестра называется! – он шутливо дёрнул меня на себя, взлохмачивая мне волосы на макушке.
Ну что за дурацкая привычка!
– Что ты делаешь? Тебе сколько лет, мальчик? – вырываясь из его рук, я вскрикнула.
– Мне пятнадцать, тетенька, – продолжал дурачиться братец.
Да-а-а. На кого угодно, но на малолетку он не тянул. Высокий, жилистый, с широкими плечами. Ну не очень широкими, но больше среднего точно! И главное отличие: борода! Он к ней пристрастился лет пять назад и до сих пор сбривать не желал. Хотя она ему действительно шла. Не длинная, всегда аккуратно подстрижена и на смазливом личике смотрится очень хорошо. Мачо ещё тот.
– И как ты его терпишь? – я обратилась к Даше, притворно закатывая глаза.
– Не знаю, люблю, наверное, – она мягко улыбалась, облокотившись на стену, глядя на наше смешное поведение.
Мне она понравилась ещё по рассказам брата, а сейчас я в этом удостоверилась. Хорошая девочка.
– Как долетела? – спросил Костик, когда мы пошли на кухню на звук свистящего чайника.
– Твоими молитвами, любимый. И вообще, я на тебя злюсь, не мог сам меня встретить?
– А что, тебе Марс не понравился? – удивлённо вскинул брат брови, и почему-то посмотрел на Дашу.
– Почему Марс? Его же Рома зовут. А он должен был мне понравиться? – повторила его мимику.
– Фамилия у него Марский. А-а… Ты ещё не бросила Тошку-картошку?
– Ах вот оно что! – теперь закипел чайник у меня в голове, только что пар из ушей не повалил! – Нет, дорогой брат, у меня с Антоном все прекрасно, а если ты ещё раз попробуешь подсунуть меня своим друзьям, то я вообще перестану с тобой общаться!
Ну это надо ж! Теперь понятно странное поведение того парня! Его просто попросили за мной приударить, а он, видимо, не очень этого хотел!
– Что ты за чушь несёшь? – Костя сделал попытку ко мне подойти, но я отступила, скрестив руки. – Ромка отличный парень, и я всего лишь попросил его тебя встретить! Ты, кажется, все не так поняла.
– Ну конечно, не так! Отличный парень, – перековеркала я его. – Как будто это впервые?! – сразу вспомнились пару таких же попыток брата в прошлом.
– Так, Вик, это совсем другая ситуация, ты сейчас раздула из мухи слона, успокойся и давай закроем эту тему.
Ну как тут успокоиться? Даже за два года Костя не поменял своего мнения об Антоне и сейчас ненавязчиво пытался познакомить с другим.
– Хорошо. Но только мы больше не будем обсуждать мою личную жизнь. Запомни, пожалуйста, у меня был и есть Антон, и мы с тобой будем жить мирно.
Пока еще есть Антон, но брату об этом знать не нужно.
– Все, – он поднял руки, и отвернулся от меня, и, кажется, скривился.
Ар-р-р! Вот что с ним делать? И что они все к Антону вечно цепляются?
Я посмотрела на Дашу, которая все это время сидела в углу за столом. Интересно, она тоже была бы против моего парня?
– Ты обещал мне сюрприз, – вспомнила я, устало сев на стул.
– Ха-ха! – братец повернулся, потирая руки. – А теперь рассказывай, как сильно ты меня любишь!
– Я тебя, конечно, люблю, но вот сегодня не очень, давай колись!
– Ладно уж, – он посмотрел на наручные часы, – минут через двадцать выдвигаемся кататься на квадроциклах.
– Ты серьёзно? – у меня внутри все замерло.
– Конечно, я же тебе обещал, помнишь?
– Я тебя всё-таки люблю! – подбежала обнять его. – Поехали!
Я так давно хотела чего-то подобного! Никогда не садилась за руль, но хотела. Прекрасно помню, как с Костей это обсуждали по скайпу, когда он только переехал сюда, и кто-то из новых знакомых потащил его кататься.
Я быстро переоделась в удобные шорты и майку и через пять минут уже стояла в коридоре, притоптывая ногой. Очень хочу!
Доехали мы быстро, болтали о всякой чепухе, ни на чем не заостряя внимания, и я была вся в предвкушении. Как ни странно, я была буйным ребёнком, для которого велосипед был самым безопасным транспортом. Мой старший брат и то всегда выбирал более спокойные игры и вечно ругал меня, хотя все же мазал разбитые коленки. Но где-то в шестнадцать лет у меня в голове что-то перемкнуло. Тогда поехала на соревнования по мотокроссу для юниоров в качестве поддержки двух своих друзей, и один из них чуть не разбился насмерть… А я потом просто стала бояться. Конечно, могла и на велике покататься, через время, и на скейте, но вот больше никогда не гнала. Тихо, спокойно. И по крышам больше не прыгала. Мотоцикл стал для меня страшным зверем. А ещё с того момента начала бояться глубины воды. Это когда ты должна пойди, поехать, поплыть, но ступор. Сердце стучит в два раза быстрее, задыхаешься с ничего. В общем, трусихой стала, самой обычной, но душа рвалась. В свои почти двадцать пять я продолжала втайне мечтать вернуться ко всему, от чего замирало мое сердце когда-то.