Море серебряного света
Шрифт:
— Прям как в школе, тут, — с несчастным видом сказал Т-четыре-Б.
Пол очень давно не был в школе, но он знал, что имел в виду их юный товарищ.
Они были заперты в пузыре уже несколько часов, возможно полдня. В другой ситуации путешествие в прыгающем по волнам пузыре было бы восхитительным: течение толкало их через джунгли мира Кунохары, мимо огромных мангровых деревьев, чьи корни погружались глубоко в воду, их переплетения образовывали чудовищные здания из коры, большие, как города. Странные рыбы нюхали их, левиафаны из глубин обследовали маленький пузырь, но, к
Еще хуже, незаконченное послание Рени повисло в воздухе, как струйка отравленного газа. Ей угрожала страшная опасность, но друзья ничего не могли сделать для нее.
И вообще делать хоть что-нибудь, только сидеть и говорить, они спорили часами, но Пол думал, что они не приблизились к решению ни одной из загадок, которые стояли перед ними. Он рассказал все, что вспомнил из жизни в башне Жонглера, но хотя все были восхищены и поражены, никто не смог помочь ему найти смысл всех этих событий.
— Ну, что будет? — после долгого молчания сказал Т-четыре-Б. — Только плыть вперед, нас, это же просто эники-беники-бу, трое залезли в трубу, навсегда.
Пол печально улыбнулся. Лично он подумал о Винкене, Блинкене и Нуте, и об их деревянном башмаке, но их мысли шли одной дорогой.
— Мы идем в следующую симуляцию, — устало сказала Флоримель. — Скоро мы пройдем через ворота и Мартина попытается отправить нас назад в Трою; тогда, быть может, мы окажемся там, где сейчас Рени и все остальные. Мы уже говорили об этом.
Пол поглядел на Мартину, которая, казалось, не могла манипулировать ничем более сложным, чем ванное полотенце или ложка. Слепая женщина устало сгорбилась, вся ее уверенность в себе куда-то исчезла, или, по меньшей мере, изрядно уменьшилась. Ее губы двигались, как будто она разговаривал сама с собой. Или молилась.
«Надеюсь, она не сдалась, — с внезапным страхом подумал он. — Без Рени, которая толкала нас вперед, она — это все, что у нас есть. Флоримель тоже умная и храбрая женщина, но она не может предвидеть события, как эти две, а сейчас она слишком зла и обескуражена. Т-четыре-Б — ну, он всего лишь подросток, и не слишком терпеливый.»
«А я сам? — Даже мысль о том, чтобы взять на себя ответственность за жизнь этих людей, заставила его поежиться. Да, парень, вляпался ты в дерьмо, по самые уши, и хорошо это знаешь. В последние несколько недель ты испытал то, что никто — никто! — не испытывал в реальном мире, и выжил. За тобой охотились монстры, ты сражался в кровавой Троянской войне. Тогда почему ты не хочешь стать лидером, если это необходимо?
Потому что мне и так достаточно трудно быть Полом Джонасом, ответил он самому себе. Потому что достаточно трудно сознавать, что не помнишь огромный кусок своей жизни. И еще потому что я чертовски устал, вот почему.»
Почему-то это прозвучало не слишком хорошим извинением.
Мартина зашевелилась и села
— Я обеспокоена, — сказала она. — Очень многим.
— А кто нет? — проворчала Флоримель.
— Тем, что у Кунохары был информатор среди нас? — спросил Пол.
— Нет. Даже если это правда, мы ничего не можем поделать с этим, и я хочу верить, вы все ничего не знаете об этом. — На мгновение ее невидящий взгляд остановился на Т-четыре-Б, который даже поежился от неудобства. — Я обеспокоена песней, которую напевает этот… эта операционная система, наверно я так должна называть ее. Той самой, которую я научила ее петь.
— Ты можешь называть его Иной, — сказала Флоримель. — Многие другие называют его так, и это легче выговорить.
Мартина беспокойно махнула рукой.
— Не имеет значения. Я обеспокоена тем фактом, что в этой песне, быть может, есть ответы на некоторые наши вопросы, но я почти не помню событий того времени.
Пол пожал плечами.
— Мы вообще не знаем ничего кроме того, что ты рассказала нам.
— Я рассказала все, что хотела рассказать. Тогда… я экспериментировала. Я общалась дистанционно с тем, кого считала другим ребенком — странным испуганным ребенком, вызывавшем жалость. Я играла с ним в разные игры, как, наверно, делали и другие дети в институте. Я учила его рассказывать сказки и петь песни. Я думаю, что научила его и этой песне, которую он поет. — Он внезапно замолчала, уставившись в никуда.
— И теперь ты думаешь, что тот ребенок и есть этот Искусственный Интеллект? — закончил за нее Пол. — То есть по какой-то непонятной причине вы все учили операционную систему быть человеком.
Т-четыре-Б тряхнул головой.
— Ни хрена себе. Эти старые пердуны из Грааля свободно сканировали, у?
— Сказки, — тихо сказала Мартина. — Да, сказки и песни, которые я пела, рассказывая сказки. Ну и что? Боже мой, это было так давно!
— Я не помню песню, — сказала Флоримель. — Слишком много всего произошло на вершине горы — было не до нее. Слишком страшно.
Мартина взмахнула руками, как будто пыталась удержать равновесие. Остальные молчали. Пол надеялся, что, когда она заговорит, станет немного легче, но вместо этого слепая сказала:
— Мы почти на месте.
— Что? Где?
— В конце симуляции, я чувствую… уменьшение. Все заканчивается. — Она покачала головой. — Я должна замолчать и сосредоточиться. Я хочу, чтобы мы прошли через ворота плавно и медленно, но мы не в состоянии управлять нашим движением, так что я попытаюсь взять управление на себя. Если смогу, переброшу нас в Трою. Если нет, тогда невозможно предсказать, где мы очутимся.
На мгновение все замолчали, пузырь поднимался и опускался на волнах.
— На той стороне… мы будем в лодке? — хрипло спросила Флоримель.
Мартина, почти не слушая, раздраженно покачала головой, сосредоточившись на чем-то, что никто из них не мог ощущать.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Флоримель Пол.
— Это не обычная лодка, — ответила она. — Мы уже были в этой симуляции и уходили из нее. Рени и !Ксаббу использовали один из самолетов энтомологов, который перенес нас далеко за ворота. Но это? — Она раскинула руки. — Это пузырь, кое-что такое, чего не было, пока Кунохара не создал его. Будет ли он существовать на той стороне? Или просто… исчезнет?