Море сумерек
Шрифт:
— Псих! Самоубийца! Камикадзе! — Ликаэль, оставившая мужу на память несколько синяков и ссадин, спрыгнула на воду и камешком поскакала по направлению к берегу. — Да лучше бы ты там утонул, чем так меня мучить! Упырь! Чтоб ты грыжу заработал и из постели всю жизнь не вылезал! Когда помрешь, хоть буду знать, где могила!
— Нервная она какая-то, — задумчиво пробормотал Семен, глядя вслед эльфийке, идущей напролом через собравшуюся на берегу толпу и небрежно пихающей плечом песчаного скорпиона. Закованное в прочный хитин насекомое размером с лошадь беспорядочно задрыгало лапками, каждая из которых была не многим короче самой девушки, и упало на землю. — Может,
— Да нет, — покачал головой шаман, так и не вставший за время экзекуции с досок надстройки. — Я бы заметил. И ты, думаю, тоже. Просто сильно за меня испугалась, когда чуть вдовой не стала. И разозлилась еще почему-то, не хуже чем Кайлана, когда ее пытались приучить ходить в шортах, прикрывающих хотя бы бедра.
— Кхм, — смутился Семен. — Вообще-то ей было с чего концерт устраивать. Мало того что позволил себе без вести пропасть, пусть всего на полчаса, но зачем ты сюда это корыто притащил? Да еще с твоей-то временно ограниченной трудоспособностью?
— А что не так? — не понял шаман. — Между прочим, я единственный наш корабль спас, из двенадцатибалльного шторма вытащив! Могу и орден за такой подвиг себе на грудь нацепить, и пусть кто только заикнется, будто он незаслуженный. В стакан засуну и включенным миксером, как крышкой, прикрою. Выживет — поймет, каково это.
— Да не пил я! — Отчаянный голос донесся из недр корабля. — Мы стоим в какой-то луже, а вокруг земля, чудовища и девки голые! Сами посмотрите!
— Да все так, — хмыкнул Шиноби, сверху вниз глядя на осторожно выбирающихся из недр судна моряков. Люди, а именно они и составляли команду, вид имели пришибленный и придурковатый. — Вот только корабль не наш. Вон видишь, на берегу неудачливый чернокожий капитан, принц какого-то там рода дроу, от солнца под женской кабинкой для раздевания прячется? Угнанная им и его шпионами лохань давно затонула, а ее команда удрала в Сумрак через лежавший в трюме портал. Проклятье, такую дорогую вещицу на дно отправили! Жалко, аж сил нет. Шуре пока не говори, а то она, только очухавшись, инфаркт заработает или разрыв душевной жабы. Эй, вы там, внизу, не бойтесь, мы не кусаемся.
Михаэль приподнял голову, осмотрел свою добычу и экипаж, после чего предпочел со стуком уронить затылок на доски импровизированного ложа и притвориться потерявшим сознание. Вернее, его дух просто вышел из тела и, зависнув над ним в считаных сантиметрах, принялся бурно выражать в астрал свое негодование. Духи, оккупировавшие в Сумраке почти каждый камень, чувствуя недовольство и гнев своего повелителя, заметались, как заполошные, стремясь показать усердие в работе. В небесах загромыхало, причем звуки определенно напоминали некие непечатные глаголы эльфийского языка, слуги шамана решили поработать своеобразным эхом, и на город пролился небольшой дождик.
— А что случилось? — подал голос кто-то из людей. — Как мы здесь оказались? И «здесь» — это вообще где?!
— Да как вам сказать? — Шиноби ехидно покосился на своего друга. — Поздравляю, вы попали в государство эльфов под названием Сумеречный лес. Винить можете нашего правителя. Он — контуженный на всю голову и половину души высший маг, в детстве недоигравший в кораблики. Ладно, господа мореплаватели, стройтесь на палубе, таможенный досмотр делать будем. Контрабанда есть? А если подброшу?
«Ничего, в жизни настоящего чародея бывает и не такое, — поделился жизненным опытом Келеэль с не слышащим его шаманом, припомнив некоторые моменты своей бурной биографии. За один из таких, кстати, темные эльфы официально именовали его Древним Осквернителем.
Поиски бывшего воспитанника, как почти все, за что брался пятитысячелетний волшебник, увенчались успехом. Объект поиска действительно находился в нижних планах, но совершенно один. И очень занятый делом. Официальный сюзерен Келеэля укреплял только что установленные барьеры, при помощи которых небольшой участок реальности, служившей домом для злых и темных сил, должен был застыть между различными мирами. Зачем владыке эльфийского государства понадобился кусок Бездны, примерно сто шагов в диаметре, архимаг не мог предположить. Суккубы обычно оплаты своих услуг не требовали. Им сам процесс служил вознаграждением, хотя, конечно, встречались и исключения из правила. Но и они предпочитали души смертных, магические артефакты, смерть врагов или банальное золото, которое могли обменять на что-то из вышеперечисленного.
«Схрон делает? — предположил Келеэль, наблюдая за тем, как участок темных измерений понемногу движется к обычной реальности. — Но зачем? Неужели решил, что я к нему в сокровищницу с ответным визитом заявлюсь? Да нет, тогда бы уж где-где, а в Бездне не прятал бы. Меня все разумные демоны окрестных миров знают и искренне надеются лично не встречаться. Ну, может, кроме их владык, те бы не прочь попробовать, кто из нас сильнее на их территории, да еще и при поддержке личной армии. Нижние планы, конечно, для эльфа, пусть даже такого, как я, не дом родной, но хорошие охотничьи угодья, изученные вдоль и поперек».
Князь закончил смещать вырванный магией из родного измерения кусок территории и принялся методично выжигать его флору и даже редкие образцы фауны, в печальный для себя день оказавшиеся в зоне интересов правителя эльфийского государства. Там, где он проходил, вместо хищной травы и переползающих с места на место кустов, не отказавшихся бы при случае смочить корявые сучья кровью, зеленела трава и летали бабочки.
«Не схрон, — определил Келеэль. — Делал бы тайник, оставил бы все как есть и замаскировал под какую-нибудь естественную аномалию. Благо таких между мирами всегда с избытком, как крошек между караваями на полке булочника. А так, если кто туда заглянет, мигом поймет — объект рукотворный. А значит, надо бы его хорошенько осмотреть на предмет изъятия забытых хозяевами ценностей, пусть даже висят они на шеях активно сопротивляющихся владельцев данного клочка… м-да… уже почти самой обычной земли. Всего пару кустиков, расползшихся в разные стороны с пути князя, дожечь осталось».
Закончив очистку территории, правитель Западного леса удовлетворенно кивнул и переместился домой. Вернее, в дворцовый винный погреб. На покрытых пылью полках лежали бутыли, возрастом превосходящие иные государства. И их абсолютно точно за последний год стало меньше, что было видно по свежим прорехам в некогда монолитных стеклянных рядах. Конечно, исключительно коллекционными марками правитель не надирался до беспамятства, иначе, вероятно, уже опустошил бы свою кладовую, но, видимо, все же иногда использовал выпивку по ее непосредственному назначению, а не как подарок или предмет коллекционирования.