Мореход

Белый Александр

После окончания работ на верхней палубе, корабелам останется смонтировать на полубаке поворотную балку для подъёма якоря, и под бушпритом устроить привязанный к брусу утлегаря небольшой балкончик, который будет служить гальюном (туалетом) обыкновенным. Однако, работы на стапеле ещё далеки до завершения. В течение десяти дней медники обещают закончить прокатку латунного листа и начнут обшивать днище, просмоленное по привальный брус. Вот после этого можно будет спустить шхуну на воду.

Для крепления снастей, управления судном и его швартовки, в течение зимы отлили из бронзы массу различных приспособлений, в том числе рымы,

кнехты, утки, блоки и оба якоря (основной и запасной), лишь сегарсы изготовил из железа. Одних медных нагелей (гвоздей) для крепежа набора судна и обшивки бортов отлили более двух тысяч штук. Все эти работы выполнил мастер Шипун, дочь которого мы с Иланой некогда спасли от насилия разбойников. Кстати, на ней женился младший сын Лагоса и мой нынешний курсант Вид.

Канаты различного сечения закупил без проблем, их бухты уже лежат в трюме, зато с изготовлением парусного вооружения возникли некоторые сложности. Дело в том, что на пальцах же не объяснишь, и голопроекцию с наладонника никому не покажешь, поэтому пришлось контуры парусов изготовить в натуральную величину из деревянных реек. Подшитые тросом шкаторины, а так же усиленные кожей рифы и боуты (фаловые, галсовые и шкотовые углы паруса, несущие наибольшую нагрузку), нарисовал на бумаге. Мало того, раскрой и пошив стакселей, первых парусов для фока и грота - трапециевидных гафельного паруса и топселя, присутствовал лично. Таким образом, изготовили два трёхслойных комплекта, и один из них будет считаться запасным.

Как только я вошёл в столовую и под светом масляных ламп уселся за стол, сразу же из двери кухни с миской, кувшином с водой и полотенцем на руке появилась Мия. Оказав мне помощь в помывке рук, она сразу же убежала на кухню за подносом с едой. Помнится, когда она впервые появилась в нашем доме, то Илана её построила и предупредила, что чисто как рабыня для утоления плотских потребностей хозяина она здесь не нужна, поэтому дополнительно нагрузила обязанностями моей личной прислуги. Девчонка оказалась не потомственной рабыней, но была понятливой и трудолюбивой, мало того, в отличие от всех остальных рабов имела характер, слушалась лишь управляющего, но и с кухаркой Рисой никогда не конфликтовала. В результате смогла подмять под себя всех трёх горничных, и с тех пор в доме царил идеальный порядок, нигде не было видно ни пылинки, а влажная уборка делалась ежедневно. Лично я в домашнее хозяйство не лез, зато Илана положением дел была довольна, а это для меня самое главное.

– Итак, чем нас будут кормить?
– спросил я, ни к кому конкретно не обращаясь.

Раньше вопросами приготовления тех или иных блюд ведала Илана, но со временем она составила подекадное меню, которому Риса теперь постоянно следовала.

– Господин, - Мия поставила на стол поднос и поклонилась, - Сегодня тушенная с грибами и овощами форель, булочки, козий сыр, мёд, фрукты и белое вино.

Она взяла в руки две деревянные лопатки и стала выкладывать на блюда содержимое казанков, сначала без боязни мне, затем, с опаской молодой воительнице, которую побаивались абсолютно все рабы. Лично я большущий кусок океанской красной рыбины поглощал с удовольствием, так как за целый день набегался здорово: с утра три часа подряд провёл в казарме на занятиях с курсантами, затем, в литейном посёлке у медников, а ближе к вечеру - на верфи.

Кара утром ненадолго отлучалась в

город, после чего целый день сопровождала меня, как и обычно. Она тушёную красную рыбу обожала, но ныне лишь слегка поковырялась вилкой, и всё, при этом посматривала на меня непонятным грустным взглядом.

– Что-то случилось?
– спросил у неё, после того, как перешёл к фруктам.

Она кивнула головой и сказала:

– Я уезжаю.

– Куда?
– спросил чисто механически, между тем зная наперёд, куда и почему.

– Я забеременела, наверное, ещё в самом начале, - тихо продолжила она, - Мне давно нужно было уехать, но ужасно не хотелось вас оставлять. Сегодня утром сходила в храм и предупредила здешнюю жрицу, а та сказала, что с рассветом на наш остров отправляется галера.

– И когда ты хочешь уехать?
– спросил у неё.

– Прямо сейчас, у меня все сумки собраны ещё с утра.

– Тогда я тебя провожу.

– Не провожайте, - твёрдо сказала она, - Меня проводят Хуа и Вид, в школе я им шепнула, что вы хотите их вечером видеть, они же вернут в конюшню моих лошадей. Не возражаете?

Ни одна секс-партнёрша в моей душе не оставила ни следа, приходила и уходила. Единственная женщина, которая навсегда поселилась в сердце, это Илана, она как бы стала моей частичкой, всегда и везде незримо присутствовала рядом. Но вот расставание с Карой было грустным, вероятно потому, что она носила в себе моего ребёнка. Местные аборигены такими проблемами вообще никогда не заморачиваются, мои же моральные принципы к их уровню ещё не скатились.

Но, время лечит. Нахлынул вал повседневных забот, и я вспоминал её всё реже и реже, и то лишь в контексте постельной неумелости на фоне профессиональной подготовки рабыни Мии. А через пять дней ближе к полудню на связь вышла Илана, после чего моя грусть исчезла, а любые переживания ушли на задний план. Увидев транслируемое наладонником изображение голопроекции такого родного лица и тела, моя душа наполнилась теплом.

– Здравствуй, счастье моё, как себя чувствуешь, как здоровье?
– радостно спросил у неё.

– У меня всё благополучно, а у тебя как?
– в клипсе наушника раздался милый голос.

– Нормально, всё по плану. А как прошёл поход, неприятностей от дикарей не было?

– Нет, обошлось без нападений, но ватагу в полсотни степняков однажды видели. Те несколько часов подряд шли параллельным курсом, затем развернулись и исчезли в степи. Представляешь, они за перевалом на выходе в степь строят крепость, - говорила она, - Ещё прошлым летом начали. До осени работали две сотни рабов под управлением хинданских мастеров, а весной опять вернутся. Наверное, уже на следующую зиму поставят гарнизон.

Степные дикари, находящиеся на нижних ступеньках общественно-политического развития, самостоятельно строить крепость никогда бы не стали. Это дурное дело наверняка придумали хинданские советчики. Почему дурное? Да потому, что эта крепость не принесёт дохода больше, чем они получают при ежегодных весенних торгах. Народы севера нужно стимулировать и заставлять работать, иначе говоря, в охотничий сезон приезжать к стойбищу и соблазнять красивыми и нужными в хозяйстве вещами. Иначе им на всё наплевать, жить они будут бесхитростно: рыбку поймал, сохатого завалил, пару соболей ясака для хана взял и всё, можно отдыхать. Когда-то мне об этом говорил Лагос, и я ему верю. Да и сам насмотрелся.