Мореход

Белый Александр

Чернозём и торф на участки завозили нанятые рыбаки, когда на море начался период штормов, но дожди ещё не зарядили. Обошлось мне это в две с половиной тысячи монет серебром, таким образом, вся выкупленная у префектуры территория выросла в цене до четырёхсот семидесяти двух зеолов. И это не считая моего труда и эксплуатации плазменного резака. К сожалению, одну из энергетических батарей посадил почти полностью, теперь ею можно резать разве что только дерево. Хорошо, что в запасе есть ещё пять, две из них вскоре пригодятся, а оставшиеся постараюсь сохранить как можно на дольше, мало ли что в жизни может случиться.

Территория моего посёлка сразу же приобрела широкую известность, посмотреть на него

и прицениться к участку приезжали многие, но я сходу зарядил за каждый участок по сорок зеолов (с учётом строительного камня), чем сразу же отпугнул очень многих. Но некоторых, особенно торговцев, цена не смутила, уж очень удобное место, никакой грязи зимой и отличная вода. Обычно вода на побережье солоноватая, а такая, как здесь встречается крайне редко.

По большому счёту среди соседей видеть чужие рожи неохота, нужны лишь свои люди, а они у меня будут обеспечены и вполне платежеспособны.

– А говорил, что участки продашь за двадцать, а теперь требуешь по сорок, - жаловался Лагос.

– Не хочешь - не покупай, ведь я тебе не только участок продаю, а и камень для всех построек, вырезанный в скале подвал, и готовую для посадки сада территорию.

– Ладно-ладно, беру, - пробормотал он, развязывая тяжёлый кошелёк и выкладывая восемьдесят зеолов за два участка.

Следом за Лагосом пришёл дед Котяй, и приобрёл аж три участка, а ещё через пять дней нашими парнями были забраны все остальные, правда, два из них были отданы в долг, в счёт будущих заработков. Вырученные деньги покрыли затраты с лихвой, а триста двадцать восемь зеолов из них тут же потратил на приобретение прилегающей территории за ущельем. Надеюсь, в будущем моя команда увеличится, поэтому, пускай селятся рядом со мной.

Нужно было видеть до крайности удивлённые рожи помощника префекта и землемера, когда они мне оформляли в собственность дополнительно восемьдесят два ара такой же не приспособленной к застройке скальной гряды.

Мой трёхэтажный дворец по форме (вид сверху) был обычным квадратом, внутри которого под открытым небом в окружении пальм и цветочных клумб, располагался круглый бассейн, диаметром семнадцать метров. По центру бассейна из воды выглядывала мраморная туша осьминога, с развёрнутыми, как цветок щупальцами. На каждом из них выделялось по шесть присосок, из которых били высокие струи фонтана.

Внутри здания ещё с осени ведутся отделочные работы. Здесь не планировалось особой роскоши, упор делался на удобство проживания и функциональность, и всё же, дворец получился симпатичным. Серый гранит каждого каменного блока наружной кладки оттенялся чёрными полированными фасками, а наружные контуры оконных и дверных проёмов заключили в белый мрамор. Полы и стены внутренних помещений общего пользования облицевали точно таким же мрамором, мой персональный кабинет и спальные помещения мужской и женских половин полностью отделали красным и белым деревом, а потолки согласился устроить по местной моде - гипсовой лепниной. Правда, перед началом всех этих работ (как только ушли каменщики), я проштробил стены и выполнил прокладку трубопроводов для подачи холодной и горячей воды в туалете, ванной и кухне, а также разводку кабелей и проводов для запитки некоторых бытовых приборов и электронно-механических систем. Затем, чтобы не смущать отделочников, все каналы запаковал техническим герметиком, который подвергнуть механическому воздействию невозможно.

В городе заканчивали изготовление мебели по моим эскизам, думаю, что месяца через два всё будет готово, и можно будет переселяться. К этому времени вокруг дворца садовники должны высадить сад, а на скальной возвышенности в песчано-земляной грунт - виноградник. Но главное, что к этому времени вернётся Илана.

К сожалению, производством стёкол заняться так и не успел,

поэтому, пока что всё сделано, как и в других домах: зимой оконные проёмы заставляются рамками с натянутыми бычьими пузырями, а летом они оттеняются жалюзи. Зато строители обещают в летнее время, при распахнутых внутренних дверях, прохладу и отличное кондиционирование воздуха, а зимой - полное отсутствие сквозняков. И всё же, стеклом займусь в самое ближайшее время, которого сейчас, с завершением последнего этапа строительства океанской шхуны, катастрофически не хватает.

Корпус корабля теперь уже не походил на обглоданный рыбий скелет, как осенью прошлого года. Благодаря тому, что работы велись под крышей, обшивку бортов, устройство фальшбортов, настил внутреннего дна и жилой палубы, а также изготовление двух поперечных переборок для увеличения живучести корабля, завершили. Сейчас краснодеревщики отделывали мою и офицерскую каюты, а Щип и компания зашивали верхнюю палубу, и на жилой палубе устраивали перегородку для камбуза. Когда старый корабельщик узнал, для чего будет служить это помещение, посчитал меня сумасшедшим.

– Ты же сожжёшь корабль!
– кричал он, - Нормальные моряки для готовки пищи к вечеру высаживаются на берег, там и едят.

– Это мой корабль, что хочу, то и делаю, - ответил ему привычной скороговоркой.

Вместе с двумя большими варочными плитами, которые изготовили для готовки пищи в казарме и дома, Крон отлил ещё одну маленькую. Её каркас снизу и с боков обложили огнеупорными плитами, которые затем стянули железными полосами. Жестяную дымовую трубу вывели под верхней палубой ближе к форштевню, а место её стыка с бортом раскрепили бронзовым кольцом. Вылететь снопу искр не позволят два колена, но даже если это случится, то достать до стакселей они не смогут, их ветром будет сносить в сторону. По крайней мере, так написано в проекте.

На этом странные новшества не окончились. В борту жилой палубы с каждой из сторон устроил по четыре стрелковых бойницы, типа пушечных портиков, которые по большому счёту нужны, как отдушины для проветривания, иначе в тропиках выживать без них сложно, даже несмотря на открытые грузовые люки. Точно такие же портики предусмотрел сверху, на фальшборте, но эти - для вёсел, которые для маневрирования в узостях местных портов просто необходимы.

Мачты можно было установить цельные, но они не влезли бы под навес, поэтому не стал ничего мудрить, а сделал их составными, как и нарисовано в чертежах. Таким образом, как только шпангоуты были связаны двухъярусными бимсами (поперечными балками), то сразу же смонтировали нижние части мачт, предварительно надев на них сегарсы (обручи) для крепления передних шкаторин гафельных парусов, а так же смонтировали поворотные консоли для монтажа грузовых стрел. Стеньги (верхние части мачт) решили крепить после того, как шхуну спустим на воду.

Во все отсеки вдоль киля уложили свинцовый балласт. Болванки со свинцово-серебряного рудника были самых разных размеров, но я их лично расплавил и перелил в глиняные формы, изготовленные в строгом соответствии с чертежом: по центру шхуны более массивные, а к носовой и кормовой части - помельче. Затем разложили их вдоль киля по отсекам с двух сторон и зафиксировали, пересыпав внутреннее дно крупным гравием, после чего настелили доску.

На верхней палубе уже были устроены комингсы трёх трюмных люков, а между мачтами - ростры для транспортировки шлюпки, в качестве которой выступал мой же баркас. Дальше шёл комингс, ограждающий нависающую над водой кормовую надстройку, где располагалась углубленная на один метр вниз часть палубы с рулевым отделением и офицерскими каютами. Румпель имел ограничение поворота в тридцать пять градусов на каждый борт, так как больший угол приводил к понижению эффективности его использования.