Морфо и лань
Шрифт:
— Поговорить? Поговорить?! Вот, значит, чего вы хотели, когда тот коп запер нас в клетке! Когда твои ублюдки в костюмах пытались похитить нас на въезде в Линкольн! Просто поговорить! Дерьмо собачье! Вам всю дорогу было нужно только одно! Вот только хрен тебе! Ты не получишь Малы… то есть Макс! Только через мой труп!
Прескотт непонимающе воззрился на меня.
— При чем здесь мисс Колфилд? Я говорю исключительно о тебе и твоих великолепных способностях,
***
Странное чувство — когда сидишь за столом и чинно попиваешь кофе бок о бок с человеком, которого только что, без шуток, готов был убить. Некоторые религии, я знаю, учат такому самоконтролю, когда в один момент ты спокоен, как огурец, а в следующий — можешь превратиться в крушащую все вокруг мельницу. Контролируемая ненависть, так, кажется, это называется.
Но только знаете, что я думаю? Если какая-либо вера, философия или религия учит тебя ненависти — это хреновое учение. Ненависть — это всегда отрицание. Стремление разрушать. А они вообще-то должны учить тому, как строить. Именно поэтому сейчас, сидя в просторной светлой кухне на первом этаже особняка Прескоттов, я пила обжигающий черный кофе, слушала отца этого засранца Нейтана и была спокойна. Ну, почти спокойна.
— Наша семья живет в Орегоне уже почти двести лет, — рассказывал тем временем Шон. Лицо его за очками было самым обыкновенным, умным, интеллигентным и немного печальным. — Еще со времен британского владения. Земля Руперта, округ Колумбия, Орегонская земля — ну, да это все еще проходят в средней школе, я полагаю.
Я сидела, будто окруженная сном. «Я говорю о тебе и твоих великолепных способностях». Что? Что за бред? Разве что сумасшедший мог повестись на такое.
Вот только это был никакой не бред.
— Почти все прибрежные городки в Орегоне построены на месте старых индейских поселений, — будничным тоном сказал Прескотт. — Гарибальди, Несковин, Оттер-Рок, Ньюпорт… даже Портленд и Салем… Аркадия-Бэй тоже. Здесь жили чинуки, другие племена, имена которых затерялись в потоке истории… Эти места скрывают в себе какую-то силу. Я понятия не имею, что это за сила, и откуда она взялась, но примерно каждые пятьдесят лет в нашей семье рождается человек… с особыми способностями.
— Люди Икс. Можно ли поинтересоваться вашими уважаемыми прозвищами? Четырехглазый и Амбар?
Малышка в разговоре не участвовала — просто напряженно сидела в кресле, стреляя вокруг беспокойными взглядами. Разумно — пускай этот чокнутый Прескотт и дальше ничего не подозревает о ее способностях.
Но как, как он узнал? И почему до меня не дошло раньше?
— Большинство этих способностей, в отличие от комиксов, довольно-таки бесполезны, — мужчина словно и не заметил агрессии. — Способность притягивать металл, скажем, не особенно помогла моему прапрадеду. А вот будь у него способность его отталкивать…
— Дерьмо собачье!
— Язык у тебя, вижу, достаточно длинный и грязный, чтобы чистить обувь, — выплюнул старый Прескотт. — Как бы не пришлось потом мыть его с мылом. А у меня остался только старый «Лайфбой».*
А ведь если разобраться, получается, что все смерти в Аркадия-Бэй — на мне. Да-да, пускай и неосознанно, только от этого один хрен не становится легче. Пускай даже одна, пусть даже старая нищенка у «Двух китов» — все равно это теперь на мне. И всегда будет на мне.
Но Макс… хотя бы ее я смогла уберечь. Пока что.
— Вы не слишком доверяете моей истории, я понимаю, — бесцветным голосом сказал Прескотт новый. — Нет нужды и дальше издавать нечленораздельные звуки. Истории осталось немного, дальше можно будет перейти к обсуждению, а оно, как мне кажется, может затянуться. Упомянутые мной способности сопровождали нашу семью всю ее историю, ими и объясняется наша… известная успешность в ведении дел.
— «Известная», — крякнул дед. — Ну да, верно. Это как сказать «самогон в известной мере состоит из спирта».
— Способности проявлялись обычно по достижении совершеннолетия, иногда чуть позже. Были они и у Нейтана. Но потом… неожиданно исчезли.
— И причем здесь мы… то есть я?
— Я предполагаю, — Шон Прескотт выдержал паузу, побарабанил холеными пальцами по подлокотнику кресла, — что они перешли к тебе, Хлоя. Каким-то образом и по какой-то причине перешли. Видишь ли, Барни способен чуять носителей способностей на расстоянии до нескольких десятков миль. Именно таким образом он и нашел вас там, на дороге.
— От тебя буквально разило силой, девочка, — заметил старик, шмыгая носом. — Запах нежный, но сильный, словно от цветка, ни с чем не спутаешь.
— И ты взяла эту силу у моего сына. Похитила, словно вор. Я знаю, ты часто общалась с Нейтаном, не уверен, правда, насколько тесно. Быть может…
— Ну уж нет! Я не спала с этим… этим психом! И кстати, раз уж вы так много знаете, то должны быть в курсе, что Нейтан плотно сидел на таблетках! Может, все эти способности были просто наркоманским глюком!
— Это не было «глюком». — Шон Прескотт покачал головой. — А о ситуации с таблетками мне, разумеется, известно. В конце концов, это я заставлял Нейта принимать их. Медикаменты обостряли его способности. Видишь ли, Хлоя, в кои-то веки в нашей семье появилось полезное умение. Нейтан — в подходящем состоянии, конечно — был способен видеть будущее. А я — бизнесмен, делающий деньги на неспособности людей узнать, что их ждет впереди. Понимаешь, насколько плодотворной могла бы оказаться наше сотрудничество?