Морганы. Династия крупнейших олигархов
Шрифт:
Часть третья
Путь наверх
Глава 9. Международные финансы
Завидев Алису, они закричали:
– Занято! Занято! Мест нет!
– Места сколько угодно! – возмутилась Алиса и уселась в большое кресло во главе стола.
Во время Гражданской войны Дж. Пирпонт Морган, находившийся в тени английской фирмы своего отца и своей собственной незрелости, медленно, но уверенно завоевывал независимость и репутацию. Несмотря на интенсивную конкуренцию, «Дэбни, Морган и К°» к 1869 году считалась одним из значимых банкирских домов Нью-Йорка, «домом с высоким престижем», который оперировал «огромным» бизнесом. В основе этого бизнеса все еще лежали международные сделки, до которых у других американских банкиров еще не дошли руки. Такими делами
В то время «Дж. С. Морган и К°» была главной составляющей дома Морганов. Престарелый Джуниус Морган, самый важный американский банкир в Лондоне, в дополнение ко всему активно участвовал в британских международных финансовых операциях, а его фирма была связана с экспортом британского капитала и империализма. Большие возможности «Дж. С. Морган и К°» проявились в 1870 году, когда компания организовала синдикат для перевода французского займа в семьсот пятьдесят миллионов франков. На тот момент пруссаки осаждали Париж, злой дух Луи Наполеона был упрятан за решетку, а Джуниус Морган получил свои полномочия от нового временного правительства. Этот заем был рискованным, но прибыльным делом. Облигации, приобретенные по восемьдесят, предлагались публике по восемьдесят пять, и синдикат получил пять миллионов долларов прибыли. Это была одна из самых крупных операций синдиката, когда-либо проведенная в Лондоне, и данный французский заем укрепил авторитет «Дж. С. Морган и К°», теперь независимой от американского бизнеса.
Вместе с тем американский бизнес продолжал оставаться в центре внимания Джуниуса Моргана, а экспорт британского капитала в Соединенные Штаты вновь оживился. Среди многих американских эмиссий ценных бумаг, проданных «Дж. С. Морган и К°» в Европе, одна представляла собой шестипроцентные облигации железной дороги «Эри» на четыре миллиона долларов. Кредитоспособность «Эри» была низкой (дорога задыхалась в алчных руках Дэниела Дрю), и ее облигации предлагались по семьдесят пять с расчетом на получение десяти процентов прибыли. Несколькими годами позже Джуниус Морган получил от Эндрю Карнеги облигации американских железных дорог на пять миллионов долларов, которые не хотели брать ни американские банкиры, ни банк «Беринг». В то время Карнеги «делал свою карьеру» и поэтому старался хитроумно использовать любую имевшуюся возможность. Вот что он рассказывает о своем разговоре со старым Джуниусом.
Карнеги. Я дам тебе идею и помогу ее реализовать, если ты отдашь мне четвертую часть денег, которые на ней заработаешь.
Морган (улыбаясь). Выглядит справедливо, мы просто обязаны уступить тебе четверть прибыли…
«Дж. С. Морган и К°» удалось сохранить и укрепить доверие британских инвесторов к «Пибоди и К°». Морган, как говорили современники, никогда не участвовал в спекулятивных схемах, которые рождались (мягко говоря) в голове слишком оптимистичных земляков и заставляли их британские жертвы говорить об Америке как о стране спекулянтов и авантюристов. Большинство британских инвестиций в американские ценные бумаги проходило через дом Морганов, а эти инвестиции были весьма внушительными.
Крупные покупки американских ценных бумаг британскими (и другими европейскими) инвесторами определялись не только ростом благосостояния страны и высокими инвестиционными прибылями. Эти инвесторы находились под воздействием более мощных сил. В мире проходила индустриализация, и производство, рынки и финансы все больше приобретали международный характер. Капиталистическая промышленность нуждалась в более обширных рынках для размещения растущего ассортимента товаров и получения больших прибылей. В индустриально развитых странах (в частности, в Англии) возникло избыточное количество товаров и капитала, поэтому они всюду искали (в Соединенных Штатах, Азии, Африке и Латинской Америке) новые рынки и новые источники сырья, а также более выгодные условия для своих инвестиций. На переднем крае этого движения находились расширение торговли, экспорт капитала, железные дороги, фабрики, шахты, колониальные захваты и войны.
В Соединенных Штатах Америки, сильной и независимой стране, импорт иностранного капитала попросту ускорял темпы индустриализации. Преображая то, что еще совсем недавно было частично неосвоенными землями, в сложную индустриальную державу, страна испытывала неутолимый аппетит по новым капиталам и товарам. После Гражданской войны американская международная торговля быстро расширялась. Бизнес находился на подъеме и жаждал новых капиталовложений. Американские корпоративные предприятия использовали большие объемы иностранного капитала, и после Гражданской войны правительственные облигации снова стали популярны среди европейских инвесторов. В 1866 году этот равномерный приток иностранного капитала был прерван денежной паникой в Лондоне и Франко-прусской войной 1871 года, но эти перерывы были незначительными и временными. В 1869 году европейцы владели облигациями американского правительства на один миллиард долларов (из общей суммы два миллиарда семьсот пятьдесят миллионов долларов) и ценными бумагами американских корпораций на четыреста пятьдесят пять миллионов долларов.
Бизнесмены того времени считали, что такой импорт европейского капитала имел первостепенное значение, несмотря на американский политический шовинизм и высокомерные заявления политиков на тему «Зачем нам нужна эта заграница?». Когда банк «Лондон и Сан-Франциско» (финансируемый английскими инвесторами, агентами которых в Нью-Йорке были «Дэбни, Морган и К°», а в Лондоне – «Дж. С. Морган и К°») увеличил свой капитал, этот факт приветствовался как выражение уверенности европейского капитала в будущем Америки, а покупка им облигаций железных дорог и других ценных бумаг была необходима для реализации более крупных национальных проектов. Такой импорт капитала представлял собой бизнес, имевший огромный потенциал [3] .
3
В то время Дж. П. Морган уже интересовался экспортом капитала, и «Дэбни, Морган и К°» занималась организацией займа для перуанского правительства на два миллиона долларов в золотых облигациях под семь процентов, пятьсот тысяч из которых были погашены уже в 1871 году (Нью-Йорк таймс. 9 апреля 1871 г.).
Строительство железных дорог потребляло больше иностранного капитала, чем все другие промышленные предприятия. Иммигранты прибывали миллионами. Первых поселенцев все больше оттесняли к границам западных территорий, промышленники искали новые рынки сбыта, спекулянтов привлекали большие прибыли, и железные дороги множились как грибы. Эти железные дороги открывали доступ к новым землям, расширяли рынки и способствовали географической и корпоративной концентрации производства, являясь, таким образом, важнейшим фактором процветания и индустриального прогресса после Гражданской войны. Проекты по строительству железных дорог потребляли огромное количество капиталов, накопленных во время войны. Конгресс щедро финансировал западные железные дороги, а иностранные инвесторы были потрясены огромными прибылями, которые они получали по акциям и облигациям американских железных дорог. В 1869 году инвесторы держали ценных бумаг на двести сорок три миллиона долларов. В период между 1865 и 1869 годами было построено двенадцать тысяч миль новых железных дорог, а к 1871 году полмиллиарда долларов было инвестировано в одну лишь трансконтинентальную железную дорогу.
Самостоятельно и совместно с другими компаньонами Морганы продали иностранным инвесторам миллионы ценных бумаг железных дорог. Среди эмиссий, обработанных «Дэбни, Морган и К°», следует упомянуть об одной сделке 1869 года с семипроцентными золотыми закладными листами на шесть с половиной миллионов долларов для железной дороги «Канзас Пасифик», банковские интересы которой компания представляла в Нью-Йорке. Большинство этих облигаций было продано в Европе (в частности, в Германии), а остальные предложены на продажу американским инвесторам. «Дэбни, Морган и К°» запустила необычно широкую рекламную кампанию в прессе. В газетах часто появлялись объявления на одну или половинку колонки, в которых эти ценные бумаги назывались первоклассным капиталовложением, свободным от налогов и «даже лучшим, чем в правительственные облигации» [4] . Гарантией служили высокие доходы «Канзас Пасифик» и земельные гранты от правительства.
4
В 1873 году «Канзас Пасифик» отказалась от выполнения своих обязательств по этой эмиссии (Коммерческие и финансовые хроники. 15 ноября 1873 г. С. 648).
Несмотря на такую широкую рекламную кампанию, продажа ценных бумаг «Канзас Пасифик» в Соединенных Штатах продвигалась медленно. Доверие американских инвесторов к бумагам железных дорог было подорвано манипуляциями финансовых пиратов. В 1868 году «Норс Америкэн ревью» писала: «Во многих случаях правление железных дорог не обладает ни способностями, ни честностью, или хотя бы чем-то одним, необходимым для обретения доверия людей, которым нужны гарантии и хорошие проценты для вложения их капиталов». Джей Гулд и Джим Фиск, которые усиленно разворовывали железную дорогу «Эри», вполне оправдывали такое недоверие настороженных инвесторов. Пираты железных дорог нагло вмешивались в порядочный бизнес инвестиционных банкиров. В 1869 году у Моргана произошла стычка с Гулдом и Фиском, в которой он решительно одержал верх.