Моргенштерн (сборник)

Харитонов Михаил Юрьевич

ЛАНЦЕЛОТ(вскидывая ствол автомата): Это всё-таки ты, дра-дра? Что это ты заявился в таком виде? Мог бы и показать когти, крылья, или что там ещё у тебя в загашнике…

ДРАКОН: А зачем? Чтобы в меня было удобно целиться тому идиоту в танке?

ЛАНЦЕЛОТ: Слышь, мужик, это неспортивно.

ДРАКОН (пожимая плечами): Здесь не Олимпийские Игры.

ЛАНЦЕЛОТ: Извини, чувак, но я тебя предупреждал. Если ты меня хотел разжалобить своим дурацким видом, то зря старался. Сейчас я тебя пристрелю.

ДРАКОН:

Я просто хочу немного поговорить. Знаешь, есть такое старое правило: прежде чем убить кого-нибудь, сначала поговори с ним. В худшем случае ты потеряешь немного времени. В лучшем — поймёшь, что его всё-таки не стоило убивать.

ЛАНЦЕЛОТ: Ну, давай, валяй. Только учти, это тебя всё равно не спасёт.

ДРАКОН: Ты знаешь, в какой день я появился на свет?

ЛАНЦЕЛОТ: В невезучий, надо думать.

ДРАКОН: В день страшной битвы. В тот день сам Аттила потерпел поражение, — тебе понятно, сколько воинов надо было уложить для этого? Земля пропиталась кровью. Листья на деревьях к полуночи стали коричневыми. К рассвету огромные черные грибы — они называются гробовики — выросли под деревьями. А вслед за ними из-под земли выполз я. Я — сын войны. Война — это я. Кровь мертвых гуннов течет в моих жилах, — это холодная кровь. В бою я холоден, спокоен и точен.

ЛАНЦЕЛОТ: Вот только не надо гнать про несчастное детство. Меня тоже, знаешь ли, не в капусте нашли.

ДРАКОН(продолжая):О войне я знаю всё, что о ней можно знать. И почти так же хорошо я разбираюсь в её причинах и последствиях. Вот это меня сейчас и беспокоит.

ЛАНЦЕЛОТ: Давай, только быстро.

ДРАКОН: Сначала о причинах. Почему ты так хочешь меня убить? Сначала ты мне сказал, что мстишь за Портняжку. Мстить за мерзавца — недостойное занятие, но это хотя бы понятно. Но теперь, когда ты привёл сюда толпу посторонних людей, я начал в этом сомневаться.

ЛАНЦЕЛОТ: Ты только что догадался? Нахрен мне сдался этот Портняжка.

ДРАКОН: Неужели всё это — только из-за того, чтобы прославиться?

ЛАНЦЕЛОТ: В основном из-за этого, конечно. А что, этого не достаточно?

ДРАКОН: В моё время это считалось недостойной причиной для вражды.

ЛАНЦЕЛОТ: Времена изменились, старичок… Но не только в этом дело. Я всё-таки профессиональный герой, как-никак. Я, может, и не очень милый парень. Но среди людей нашей профессии милые люди не приживаются. Зато у меня есть кое-какие убеждения. Тебе это непонятно, дракон?

ДРАКОН: Вполне допускаю… Продолжай.

ЛАНЦЕЛОТ: А что тут продолжать? Не мог же я спокойно пройти мимо такого махрового рассадника тоталитаризма!

ДРАКОН: То есть тебе не нравится наше королевство?

ЛАНЦЕЛОТ: А ты как думал?

ДРАКОН: Жителям нравится.

ЛАНЦЕЛОТ: Между нами говоря, это уроды, покалеченные тоталитаризмом. Дырявые души, продажные души, прожженные души, мертвые души. С ними ещё придётся повозиться.

ДРАКОН: Так, теперь мы переходим в область следствий. Когда ты меня убьёшь, что с ними будет?

ЛАНЦЕЛОТ: Как что? Мы принесём сюда либеральную демократию. Конечно, местным это не понравится, но это их проблемы. Хотя вряд ли здесь будут какие-то сложности. Я уверен, что через пару недель настоящей жизни они всему научатся. Доллары, экспорт-импорт, социальные проблемы, планирование семьи, современная музыка, феминизм, спорт — как только это всё сюда хлынет, от ваших патриархальных нравов останутся рожки да ножки.

ДРАКОН: Что и неудивительно. Плохому учатся быстро.

ЛАНЦЕЛОТ: А вообще-то потребуется массовая дедраконизация. Работа предстоит мелкая. Хуже вышивания. В каждом из них придется убить дракона. В смысле, выкорчевать тоталитарные комплексы, ксенофобию, латентный фашизм, и всё такое прочее.

ДРАКОН: А им будет больно?

ЛАНЦЕЛОТ: Я же сказал, придется повозиться. Легко не будет, это уж точно. Зато потом они станут полноценными членами демократического общества. Ну не они, так их дети. Или внуки. Или правнуки. Или ещё как-нибудь. Но, вообще-то, я не вижу здесь проблемы. Человеческие души, любезный, очень живучи. Разрубишь тело пополам — человек околеет. А душу разорвешь — станет послушней, и только. Так что мы всегда добиваемся своего. Это небольшая цена за приход прогресса и цивилизации.

ДРАКОН: Хм… Всё хочу спросить: а тебе самому-то не противно?

ЛАНЦЕЛОТ: Кстати, с какой радости ты вообще так заботишься о человечках? В конце концов, это не твой народ. Я не расист, но ты же понимаешь, что люди — дерьмо. Зачем тебе с ними возиться?

ДРАКОН: Я тоже не очень хороший парень. Просто мне противно смотреть на бессмысленные и бесполезные страдания. И я постарался сделать так, чтобы их не было хотя бы там, где живу я… Люди дерьмо, ты прав. Но они всё-таки не заслужили того ада, что вы называете «прогрессом» и «цивилизацией». В моём королевстве можно было жить, не будучи дерьмом. И при этом не быть нищим, убогим, и всеми презираемым. Это немного. Но это лучше, чем ничего.

ЛАНЦЕЛОТ: Ха! Да у тебя мессианские комплексы! Ты что о себе вообразил? Что ты тут построил рай на земле? А ты спрашивал своих подданных, хотят ли они жить в такой благодати?

ДРАКОН: А в чём проблема? Границы открыты, уезжай — не хочу. Но сюда по большей части въезжают, а не выезжают. Как твой знакомый кот, например.

ЛАНЦЕЛОТ: В таком случае тебя действительно есть за что убивать.

ДРАКОН: За что же?

ЛАНЦЕЛОТ: Ты подаёшь дурной пример.

ДРАКОН: Чем же он дурен?

ЛАНЦЕЛОТ: Скажу тебе, как профессиональный герой. Люди должны быть уверены, что они живут при самых лучших порядках на свете, и не мечтать ни о чём другом. Никакие эксперименты в этой области не позволительны. За этим следим мы, профессиональные герои, прогрессоры, сеятели добра и света. И если бы не мы…

ДРАКОН:…то они могли бы устроиться как-нибудь поудобнее?

ЛАНЦЕЛОТ: Даже если и так! Существующий порядок вещей хорош уже тем, что в него много инвестировано. На его создание и поддержание ушло столько сил и средств, что даже страшно подумать. Теперь мы уже не можем позволить себе сворачивать с накатанного пути и искать другие варианты. Может, они и лучше. Но теперь уже всё, поезд ушёл, флажок упал. Поэтому твоя консервативная утопия должна быть разрушена. Карфаго деленда эст. Понятно? Ну а теперь, извини уж, я тебя шлёпну. (поднимает автомат, целится)