Моргенштерн (сборник)
Шрифт:
Эльза поворачивается и идёт к суетящейся толпе.
КОТ: Зря ты с ней так обошёлся…
ЛАНЦЕЛОТ: А, ну да, это же твои хозяева.
КОТ: Не в этом дело.
ЛАНЦЕЛОТ(раздражённо): Ну да, я знаю, что она подыхает от СПИДа! Мне её очень жаль, и всё такое. Но это ещё не повод слушать то, что она несёт. Я ей не жилетка. У неё папаша есть. Пусть ему и плачется.
КОТ: Я не
ЛАНЦЕЛОТ: Каким образом?
КОТ: Не знаю. Но у неё был такой вид, как будто она хочет тебе напакостить. А если наша Эльза хочет кому-нибудь напакостить, у неё это обычно получается. Я живу в этом доме, я знаю.
ЛАНЦЕЛОТ: Котик, не глупи. Она никто, и зовут её никак. Что она может сделать?
КОТ: Не знаю. Но она что-нибудь придумает.
ЛАНЦЕЛОТ: У неё нет мозгов, чтобы думать. Были бы мозги, она не спала бы с Портняжкой.
КОТ: Как знать, как знать… А это что за люди?
ЛАНЦЕЛОТ (смотрит): Кажется, телевизионщики. Сейчас будет первое интервью. Хорошо, если сразу в прямой эфир.
КОТ: А что такое прямой эфир?
ЛАНЦЕЛОТ: Задолбал, котяра.
В это время телевизионщики устанавливают осветительные приборы и несколько камер.
Кот прячется.
Появляется корреспондент с микрофоном.
КОРРЕСПОНДЕНТ: Итак, мы беседуем с господином Ланцелотом, профессиональным…
ЛАНЦЕЛОТ: Стоп-стоп-стоп. Сначала представьтесь. Вы кто такие? Си-эн-эн?
КОРРЕСПОНДЕНТ(небрежно): Нет, мы — аналитическая программа Независимого Телевидения. У нас была договорённость об эксклюзивном интервью…
ЛАНЦЕЛОТ(морщит лоб, потом что-то вспоминает): Да-да, всё в порядке. Извините, в такие моменты трудно сосредоточиться.
КОРРЕСПОНДЕНТ: Итак, мы беседуем с господином Ланцелотом, профессиональным героем. Господин Ланцелот, несколько слов о себе и о своих жизненных ценностях… (тихо, Ланцелоту) Политкорректно, пожалуйста.
ЛАНЦЕЛОТ(тихо): Сам знаю, не вчера родился. (торжественно): Экзистенциальная цель каждого свободного существа — самореализация, самооткровение, проявление себя в мире и принятие мира в себя. Так мы, человеческие и нечеловеческие существа, мужчины и женщины, достигаем гармонии с тем, что нас окружает, и с другими человеческими и нечеловеческими существами. Я не считаю себя выше или ниже других человеческих и нечеловеческих существ, я просто делаю своё дело, и стараюсь делать его наилучшим образом.
КОРРЕСПОНДЕНТ(подхватывая): Как бы вы определили суть вашего призвания?
ЛАНЦЕЛОТ: Мы, профессиональные герои, обеспечиваем всем человеческим и нечеловеческим существам, мужчинам и женщинам, возможности для самореализации. Нам часто говорят, что мы вмешиваемся в чужие дела. Я принимаю этот упрёк, и с гордостью повторяю — да, мы вмешиваемся в чужие дела. Мы помогаем тем, кому необходимо помочь. И уничтожаем тех, кого необходимо уничтожить.
КОРРЕСПОНДЕНТ: Ваша деятельность связана с насилием. Нет ли здесь противоречия с вашими идеалами?
ЛАНЦЕЛОТ: Лично я не приемлю насилия. Насилие неконструктивно. Насилие — последнее прибежище некомпетентности. Насилие не может ничего создать — оно может только разрушить. К сожалению, кое-кто до сих пор думает, что насилие есть реальное средство решения проблем. Эта иррациональная и некомпетентная вера является причиной распространения насилия в мире. Этому должен быть положен конец. Моя деятельность не распространяет насилие, а пресекает его.
КОРРЕСПОНДЕНТ: Но всё же вы совершаете насильственные действия. К тому же они не контролируются никакими общественными инстанциями.
ЛАНЦЕЛОТ: Это совершенно недопустимая трактовка событий. Все мои подвиги совершались под контролем общественных организаций, объединений, и иных органов гражданского общества. Я убеждён — только совокупное действие человеческих и нечеловеческих существ, мужчин и женщин, принимающих ответственность за этот мир, в котором они живут, может что-то изменить к лучшему.
КОРРЕСПОНДЕНТ: Что вы думаете о…
ЛАНЦЕЛОТ (перебивая): Разумеется, никто не вправе навязывать другим свои убеждения и свой стиль жизни. Однако, есть явления, которые не могут быть терпимы. Ещё существуют тоталитаризм, фашизм, гомофобия, антисемитизм, коммунизм, расизм, жестокое обращение с животными, ксенофобия, гендерное угнетение, преследование инакомыслия. Подобные ужасные вещи никогда и ни при каких обстоятельствах не могут быть терпимы, и они не должны быть терпимы.
КОРРЕСПОНДЕНТ: А…
ЛАНЦЕЛОТ (не слушая): Фашизм, гомофобия, тоталитаризм, преследования по расовому, национальному, религиозному признаку — всё это начинается с нашего равнодушия. Равнодушие и терпимость — не синонимы, как полагают некоторые, а антиподы. Там, где возможны такие вещи, как…
КОРРЕСПОНДЕНТ (прорываясь): Да-да, я понял вашу мысль. Всё это очень важно, но нашим зрителям хотелось бы знать больше о сложившейся ситуации.