Моргенштерн (сборник)
Шрифт:
Ага.
— Ничего, ничего, потерпишь. Ну обосралась, бывает. Некоторые вообще седеют. Я, например, поседел. Ладно, проехали. Значит, так. Иди в сортир, переоденься, если есть во что. Жопу вымой. А можешь и не мыть. На тебя наложено заклятье до конца дня. Слабенькое такое. Ну, в общем, ты можешь тут сидеть, заказывать что понравится, жрать и пить за счёт заведения, счёта с тебя не спросят. Правда, много ты не нажуёшь. И не советую, вывернет. Завтра можешь отдохнуть денёк, собрать вещички, попрощаться с друзьями. Хотя тоже не советую. А послезавтра вечером зайди сюда же. Наши тебя заберут. В училище. Мы и так потеряли много времени, ты рискуешь… Ладно, у меня ещё дела есть. Встретимся, голубушка Анна Иванна…
Я неловко выбрался из-за столика, опрокинув стул. Официантка кинула на меня косой взгляд, но смолчала.
Когда я уже выходил, во внутреннем кармане запищал мобильник. Мне не хотелось выпрастывать его оттуда. Я и так уже знал эту приятную новость.
Впрочем, это начальство. Всяк сверчок…
— Да, слушаю.
— Петька твой… всё. Забрали парня.
— Очень мучался?
— Вроде нет. Да это не важно. Там-то сам знаешь как. Если хочешь, можно его вызвать. Без занесения в личное дело.
— Не надо.
— Вот то-то.
В трубке довольно хохотнули, потом пошел гудок.
И тут же я ощутил тот самый холод в животе, и ледяной ветер коснулся моей щеки. Отвратительное прикосновение — что-то вроде плевка из бездны.
Телефон зазвонил снова.
На этот раз желания брать трубку у меня было ещё меньше, чем в первый раз. Потому что я опять знал, кто это.
— Ну что ж, поздравляем, — голос в трубке был самым обычным, без инфернального хрипа и звонов цепей. — Ты прошёл.
Я промолчал, но мертвяк читал мои мысли.
— Ты прошёл посвящение. Экзамен на абстиненцию. Тебе удалось самостоятельно отключить блоки фактической и эмоциональной памяти, и в таком состоянии совершить достаточно сложные действия. Контроль магических способностей чуть хуже, но терпимо. Твоё начальство уже готовит документы о повышении. Да, кстати, хватит себя держать. Сними с себя заклятье. И заодно внешность верни свою нормальную.
Только в этот момент я понял, что со мной что-то неладно. Потом тугая пружина в голове разжалась, ноги подогнулись, и я еле успел присесть, так, чтобы не отбить копчик. В голове, казалось, лопались железные обручи.
Каждый раз, снимая со своего сознания абстинентное заклятие, чувствуешь боль, как будто прямо в мозг налили кипятка. Но не такую боль, как сейчас. Это был уже не кипяток. Это как будто голову раздавили катком и теперь соскребают с асфальта.
Я выронил трубку, она шмякнулась об асфальт.
— Плохо себя ведёшь, распускаешься, — голос мертвяка раздался где-то в ухе. — Подбери сопли, и поезжай. Развейся. Отдохни. Твоя Аня сегодня вернётся поздно, не так ли?
Я машинально коснулся рукой щеки, там, где всё ещё оставался едва заметный шрамик. Когда я порезался при бритье, и Анюта меня поцеловала в эту дурацкую царапину…
— Ну что ж. Теперь ты, кажется, действительно понял. И кто ж ты есть после этого?
Я промолчал.
— А вот это — забудь, — голос в трубке стал серьёзным. — Ты же у нас крутой. Ты смог. Вот Петя твой гордый, понимаешь, оказался. Хочешь с ним поговорить?
В ухе раздался жуткий вопль. Потом смех.
— Это вообще-то Петя говорит. Не веришь? Хочешь убедиться? Ладно, гуляй. Можешь даже немножко поколдовать. Только не увлекайся. Сам знаешь: способности растут по мере использования. Пока. До свиданьица. До нескорого, если будешь хорошим мальчиком.
Я поднял трубку с асфальта, осмотрел. Вроде цела, все огоньки горят. Я покрутил её в руках, потом засунул обратно во внутренний карман. Потом движением пальца остановил чёрную «Вольво». Визг тормозов был слышен, кажется, на всю Тверскую.
Магия второго уровня. Нехорошо.
Ладно уж, сегодня гуляем.
Из машины выскочил, как чёртик из табакерки, здоровенный жлоб, и бросился открывать мне дверь.
— До «Киломбо» довезёшь, притырок? — осведомился я.
Очумевший жлоб затряс головой. Я прочёл его нехитрые мыслишки. Этот кент не мыслил себе ничего круче "Белого Медведя".
— Тогда гуляй, — я оставил его на улице, сел за руль, и стал соображать, ожидаются ли сейчас на набережной серьёзные пробки.
Аполлон-11
…20 июля 1969 года Аполлон-11 сел на лунную поверхность. Двое астронавтов совершили прогулку продолжительностью два с половиной часа. Затем они сели в космический корабль и благополучно улетели. Спустя 30 лет это кажется столь же невероятным, как и тогда. После них на Луне побывали еще четыре экипажа, одна из попыток прилунения кончилась неудачей. С 1972 года на Луну не летал никто. Даже не пытались. Это удивляет более всего. Объясняли, что это дорого, что изменение политического контекста повлекло перераспределение инвестиций, что степень риска превосходила практическую пользу… Ни одно объяснение не кажется исчерпывающим.
Луна, Море Спокойствия.
Посадочная ступень корабля "Орёл".
— Отведи камеру! — закричал Нил. — Отведи камеру! Их видно!
Олдрин тихо выругался. В Хьюстоне, небось, кипятком ссут. Волнуются, гады. Пусть поволнуются. Впрочем, неважно. Фильм всё равно будут резать и править.
На лунной поверхности были видны борозды, проведённые неизвестно чем.
Хорошо, если это не русские.
— Ты снимаешь меня? — это опять Армстронг. — У меня сейчас выход.
— Да, да, снимаю, — Олдрин поморщился. Этот парень, кажется, принимает некоторые вещи слишком всерьёз. Если бы не настоятельные рекомендации Совета Семи, его бы тут не было.
Ну да ладно. Если Они считают, что первым на лунную поверхность лучше ступить Нейлу — пусть так и будет. Возможно, это увеличит их шансы.
В синем лунном небе вспыхнули какие-то золотистые точки. Олдрин усмехнулся — Луна ещё попортит крови Хьюстону.
Светло-синяя, отблёскивающая воронёной сталью, поверхность Луны, выглядела бы впечатляюще нетронутой, если бы не проклятые борозды. Вполне возможно, что это русский боевой робот. Когда красные поняли, что проигрывают, они вполне могли пойти на это. Какой-нибудь самоходный трактор на колёсах и с атомной начинкой внутри. Бух — и всё.