Морок
Шрифт:
– Еще слыхала, у Старой Пристани две козы пропали на прошлой седьмице, – рассказывала тетка Марка.
– Вот то-то и оно! – охотно поддакнул дядька Леонус. – Народ говорит, поселился там, в старой пещере кто-то.
– Ну что ты, косорукая, сидишь да глазищами лупаешь? Или тебе не нать горшки идти мыть?
Нежданка поднялась и вышла из комнаты в пристроенную к дому продымленную клеть, налила в таз ледяной воды.
– Народ говорит, надо ентого, из пещеры, чем-нить задобрить, – услышала она голос дядьки, который пробивался через дощатую перегородку. – В старину вот к таким местам, где нечисто, корову приводили али быка, да там и оставляли. Нечисть, она, знамо дело, живой кровью-то натешится, да и уходит подобру-поздорову, назад в свои горы.
– Корову не дам! – отозвалась тетка Марка, громыхая у печки чугунками.
– Ну, корова – это крайний случай. А еще раньше, говорят, могли и человека к богам отправить. Такой жертвой, говорят, можно было снискать себе уловы богатые, да урожаи, да надои на много лет вперед. Только отдавали всегда самого что ни на есть
– Корову все равно не отдам, – громыхания у печи становились все более резкими, и Нежданка понимала – зря дядька Леонус разговор свой ведет. Ему-то что? Он сейчас погостит да уйдет, а ей тут оставаться.
Пока не слышит никто, она начала тихонько петь. И спелась ей песня новая и красивая про коровушку, которая идет по улице нарядного селения, и солнышко светит прямо на нее, и уходит она по дороге в горы и дальше – туда, где за облаками, на вершинах, живут Боги. И где не надо будет той корове никогда голодать и холодать, зимой сухую солому подъедать, а будет всегда ей сочная зеленая трава, прозрачная вода и добрая хозяйка – Мать всех матерей.
Эту хозяйку Нежданка, конечно, выдумала, ну да и что же. Ведь должна быть среди всех злых, ревнивых и склочных духов, о которых рассказывали в их деревне, хоть одна добрая богиня, которая будто бы всем мать. Особенно – тем, у кого настоящей матери никогда и не было.
Конец ознакомительного фрагмента.