Мороз по коже

Левина Ева

— Может быть, — равнодушно отозвался он, и сразу сменил тему на интересующую, — набери ещё раз в оперу своему, — раз твои ребята не справляются.

— Шамай, мы то её найдем, но ты и сам должен понимать, что это только начало… Ты украл девочку, как какой-то дикарь, и утащил к себе. А она, если верить твоим словам, даже не была в курсе того, что беременна!

— На себя посмотри. Твоя Ксюша тоже от счастья не скачет, насколько я от Сереги наслышан.

Вот тут у меня знатно прикипело. Одно дело раздавать советы бедовому несдержанному Олеже, а совсем иное — становиться на его место. И хотя мы оба

были выбиты из колеи, ситуации казались совершенно разными. Руки сразу зачесались набить рожу болтливому Кравцову… Не друг, а баба базарная!

— Это другое, там я вынужден… Она по-другому не понимает! — горячо заспорил я, понимая, что друг надавил на больное место.

— Не капай на мозг. Твоё дело помочь в поисках, а со своей… с матерью моего ребенка я сам разберусь! — огрызнулся он, и достал зубами сигарету из пачки.

— У неё жених, своя устоявшаяся жизнь. Пойми, нужно быть мягче!

Честно говоря я и сам не особо верил в то, что говорил. С Шамаем мы дружили с первого класса и я прекрасно знал, что Олежа и мягкость — понятия несовместимые. Самым мягким и лояльным из нас всегда был Кравцов, я — до недавнего времени — золотая середина, вот прямолинейность и жесткость — были яркими качествами Шамая. И вот теперь все перевернулось с ног на голову: я зверел с каждым днем все сильнее, Олежа вынужден икать пути прогиба под случайно заберемевшую от него девчонку, и только Серега остался прежним.

Взяв с журнального столика зажигалку, Шамай прикурил и с приглушенным стоном втянул едкий дым. Он немного морщился, когда дотрагивался до затылка, ведь на его голове красовалось нехилое рассечение, которое он не позволил никому трогать и обработал сам. Очнувшись через несколько минут после бегства девчонки, Олег залил голову перекисью, выгнал бригаду скорой помощи и сразу позвонил мне. Честно говоря, я был в таком шоке от происходящего, что даже на пару часов забыл о своей пигалице, за перемещениями которой следил особенно пристально. Девочка вырубила Шамая вазой, но он продолжал называть её котенком и, кажется, готов был сойти с ума от горя и паники. Наверно, самое было самое время отвезти его к психологу или положить в больничку, чтобы выбить одержимость этой Катей. Но вместо этого я просто сидел и молча наблюдал за мечущимся, как зверь в клетке Шамаем. Было очевидно, что у моего несдержанного и взрывного друга просто сносит крышу от этой девушки.

Следя за его перемещениями, я невольно задумался о том, как бы я себя вел, если бы пропала Оксана. Наверно нашел бы её и прилушил…

Наконец, ребята позвонили и доложили, что Шамаевская девчонка записана сегодня утром на аборт в одной из поликлиник нашего города. В голове тут же пронеслись варианты того, что будет творить взбешеный Олег, когда узнает об этом, поэтому я решил по старинке погасить его гнев дракой.

— Нашлась твоя незнакомка.

— Где? — Шамай бросил сигарету и подскочил на месте.

— Спокойно, Шамай, ты же не собираешься пугать её еще больше?

— Где она?

— Олег, ты перебарщиваешь. Девочку можно понять, ведь ей свалился на голову левый мужик, силой увез в другой город и заявил, что она беременна от него…

— ГДЕ ОНА? — заорал Шамай не своим голосом, но я слишком хорошо знал его, поэтому сохранял полное спокойствие.

— Шамай, я прошу

тебя, включи голову. Всё что произойдет из-за твоей несдержанности, может навредить. Лучше ударь меня.

Разумеется, моя провокация сработала. Олег бросился на меня и нанес хороший удар в челюсть. Я знал, что уворачивать пока рано, поэтому поймал напас в полную силу.

— Правильно, спусти пар здесь, — махнул головой, прогоняя острую боль и сплюнул на пол сгусток алой крови.

У Шамая окончательно упало забрало и он стал похожим на зверюгу. Бросился на меня, но тут уже получил полноценный ответ.

Удар. Ещё один. Удар.

Мороз упал навзничь и разломал своей спиной мой рабочий стол, но сразу поднялся и с жаром ответил. И вот уже моя спина стала причиной разлетевшейся стеклянной столешницы возле дивана.

Полностью поглощенные дракой, мы даже не сразу заметили пищащую Вику у дверей. Она рыдала и просила нас остановиться, но никто не обращал на неё внимания.

Наконец, мы оба выдохлись, а затем почти одновременно поднялись и принялись вытирать кровь. Судя по зареванному и испуганному лицу застывшей в дверях рыжей помощницы — драка удалась. Знала бы ты, милая, какие бойни мы устраивали по молодости…

— Где Катя?

— Спокойно, Олег. Может выпьем сначала?

— ГДЕ ОНА? — заорал Шамай, готовый к новому раунду.

— Всё это время она была в городе. В соседнем районе. Сегодня в восемь утра Катерина Шамаева пошла на аборт в пятую поликлинику.

На лице Олега появилось выражение, которое я просто терпеть не мог… Он страдал…

Потом события начали развиваться стремительно. Сначала обезумевший Шамай чуть не уробил нас, практически впечатав свой огромный гелетваген в столб. Мне пришлось не только сесть за руль и но улаживать скандал в фойе поликлиники, пока друг крушил всё, что попадалось ему под руку.

В итоге девчонка нашлась. Ей хватило ума не делать аборт, но она довела себя до такого состояния, что лишилась чувств прямо на руках у Олега.

Всю дорогу до медицинского центра Шамай держал безсознательное тело этой Кати, как самую большую драгоценность. Возможно, он еще не понял, но для меня было очевидно, что мой лучший бешеный друг безнадежно влюблен.

* * *

Домой я вернулся уже затемно. Удивительно, но Оксана, с которой я практически не виделся больше двух суток поисков, была в гостиной. Она полусидя дремала на большом велюровом диване и смешно морщила нос во сне. Аккуратно приблизившись к сопящей девчонке, я вытащил из её пальцев учебник по философии, и приглушил свет, решив не будить её. Желание трахнуть пигалицу никуда не пропало, но сейчас, на фоне усталости и голода, было немного притуплено.

Между тем, по кухне витали просто божественные ароматы. Принявшись максимально тихо проверять содержимое кастрюль, я вдруг задумался: сколько же я не ел? С поисками Шамаевской Кати мы с Олегом совсем не думали о еде. Только кофе, энергетики и сигареты — смерть желудку.

Борщ, приготовленный пигалицей, показался самой вкусной едой на свете. Поглощая ложку за ложкой, я невольно морщился при воспоминании о том, чем приходилось питаться в последние годы. Гребешки, пасты и идиотские салаты на бегу в наших с братом ночных заведениях. А тут почти как в санатории, или на кухне у мамы…