Мороз по коже

Левина Ева

— Ай! — прошипела я и дернула рукой, но все было тщетно. Роман злился и совсем не обращал внимания на мои жалобы. Не остановили его даже удивленные взгляды других студентов, с интересом наблюдающих за нами.

Когда мы оказались у машины Морозова, я снова предприняла попытки освободиться:

— Отпустите, мне больно!

— Потерпишь, — выплюнул он и практически затолкал меня внутрь салона.

— Что вы себе позволяете! Это беззаконие! — зашипела я и начала дергать ручку, чтобы выбраться из машины. Но Роман Сергеевич тут же обогнул капот и приземлился на водительское сиденье, после чего

развернулся ко мне и практически зарычал:

— Во-первых, успокойся, истеричка! А во-вторых, дверь мне не ломай!

Карие глаза на красивой Морозовской физиономии метали молнии, но я хоть и побаивалась этого здорового силовика, но отступать была не намерена. Поэтому тоже смотрела в упор, стараясь показать всю свою храбрость. Видимо, мой открытый бунт совершенно не понравился этому диктатору, поэтому он поморщился и отвернулся, а затем завел мотор и рявкнул:

— Чего вылупилась?

— Хамло!

— Экскортница!

После этого короткого, но очень обидного слова меня по-настоящему перемкнуло. Экскортница?! Он, что охренел? Я от мамы Люси дальше метра не отходила, первый курс на заочке училась, чтобы тете помогать! Света белого не видела и целовалась-то всего с двумя парнями в своей жизни! Не говоря уже о том, что я девственница!

Хотелось разодрать рожу этой сволочи, но вместо этого я всхлипнула и почему-то расплакалась. В субботу в клубе он сделал в корне неправильные выводы, и теперь постоянно будет бить меня этим…

— Мне нужны были деньги. Я не собиралась с ним спать. Хотела покрутить динамо. Меня знакомая с третьего курса научила. Но вы все испортили.

— Я уже в курсе. Только не испортил, а спас тебя, идиотка, — очень резко ответил Морозов и добавил, — с сегодняшнего дня переезжаешь ко мне и берешься за учебу. Если оправдаешь доверие и будешь слушаться, закрою твой долг тётке на операцию и отдам все причитающееся наследство.

— А если нет? — прошептала я, оцепенев от шока. Жить с Морозовым? Да ни за что! — не буду я с вами жить!

— Я тоже не горю желанием лицезреть такую пигалицу каждый день, но другого выхода не вижу. Ты еще не поняла, что у тебя нет выбора, коза?

— Сам козел!

— Рот закрой, пока я тебя ремнем не отходил, хамка! Ты, круглая дура, раз назанимала денег в таких организациях, с которыми тебе никогда в жизни не расплатиться! В борделе жизнь закончишь, если не пойдешь на мои условия. Думаешь, я не знаю, где вы деньги занимали? Эти быстро займы Марат Токуев держит, он любит долги натурой забирать. С ним динамо как с Соболем не покрутишь.

Могла ли я что-то ответить? Нет. От испуга слезы полились с удвоенной силой, и я отвернулась к окну, пытаясь унять подступающие к горлу рыдания. Жить с чужим мужиком и терпеть его закидоны, чтобы получить крупное наследство? Отвратительная перспектива.

Но Морозов прав. Быстрозайм у Марата ничего хорошего мне не сулит. Придется потерпеть.

— Ладно. Я согласна, — прошептала я, шумно шмыгнув носом.

— Я повторяю, у тебя и так не было выбора. То, что я в курсе всех твоих пробоем — это просто для справки.

Он замолчал и вырулил на объездную, увозя меня в совершенно противоположную от общежития сторону.

Глава 8

Всю дорогу до дома покойного брата я думал только о том, какое

ярмо свалилось на мою шею. Что делать с этой пигалицей? Как её перевоспитывать? Как вообще общаться с девчонкой, которая не просто раздражает, а бесит до трясучки и сжатых кулаков?

Хотелось все обдумать в тишине, но каждый поворот или остановка на светофоре сопровождались тяжелыми вздохами Кругловой и подрагиванием тонких коленок в мокрых колготках. От этого меня накрывало еще больше. Когда впереди показался железнодорожный переезд, и машина застряла перед шлагбаумом, то, наконец, появилась возможность рассмотреть девчонку получше.

А сегодня её хотелось изучать. Полусгорбленная тонкая фигурка была отвернута к окну, но даже в такой позе было видно все до мельчайших деталей. На бледном лице ни грамма косметики, глаза зеленые, а не карие, и волосы теперь цвета молочного шоколада, а не воронова крыла. Сантиметр за сантиметром рассматривая свою подопечную, я не мог не признать, что даже мокрая, как курица и одетая в самую простую одежду, она выглядела гораздо лучше и притягательнее, чем тогда в випке "Black". Да и пахла больше не приторно сладкими духами, а чем-то едва различимым, но до боли знакомым и приятным.

Вдруг Оксана заметила мое внимание и, вздрогнув, поежилась.

— Перестаньте так на меня смотреть.

— Как?

— Как будто сожрать хотите.

— Нахрен ты мне не нужна, пигалица. Просто после шлюшьего субботнего наряда твой нормальный вид вызывает удивление, — проворчал я, снова не сумев продолжить разговор без оскорблений. Я и сам не мог понять, почему старался задеть её. Но одно знал точно: мне почему-то до одури хотелось, чтобы Оксана оправдывалась и доказывала, что она приличная девушка, а события в клубе — недоразумение. Но вместо желанных объяснений я получил ответный укол:

— И все равно вы очень странно на меня смотрите!

Ты, смотри, какая внимательная! Пытаясь побороть растущее раздражение, крепче сдавил руль и сжал челюсти. Снова боковым зрением мазнул по девчонке, но после напоминания о субботе она была слишком напряжена и испугана неизвестностью будущего, поэтому сидела, как натянутая струна. Заметив мурашки на тонких руках и синеющие губы, я включил обогрев на полную мощность. Еще не хватало, чтобы эта дурочка схватила воспаление легких. Пока даже не известно, точно ли она дочь брата, а возни с девчонкой уже выше крыши.

Между тем, тепло постепенно расслабило Оксану, и напряжение, искрившее между нами, начало медленно уменьшаться, хотя мы больше ни словом не обменялись.

Где-то через двадцать минут машина вьехала в один из самых дорогих коттеджных поселков. Местная Рублевка называлась Сосновкой, и только ленивый не знал, что здесь живут самые богатые и влиятельные люди областного центра. Брат имел много денег и любил роскошь. Именно поэтому здесь у него тоже имелся свой особняк.

Въезжая в автоматически открывающиеся ворота, я, раздумывал о том, как буду контролировать Оксану. Угроза о совместном проживании была озвучена мной скорее для эффекта, но по-настоящему сьезжаться с девчонкойя не собирался. Пусть пока живет здесь сама, а я просто буду иногда устраивать внезапные рейды с проверками, а уже после теста днк куплю ей квартиру неподалеку от моей.