Мороженое для горячей штучки

Луганцева Татьяна Игоревна

– Не получилось, – с серьезным видом согласился Герман, и Серафима наступила ему на ногу, чтобы наконец-то унять его.

– Но мне это простительно! – улыбался белоснежной улыбкой Алексей.

– Конечно! – согласился Герман, на удивление Симы, давившей на его несчастную ногу всем своим весом и уже понимающей, что этого веса явно недостаточно. А на его лице и мускул не дрогнул, и он даже ногу не отнял.

– Я не живу ведь в России и не знаю всей вашей специфики, – продолжил Алексей.

– Разумеется! –

встала на его сторону Сима. – Я не знаю, как я вас вынесла, тогда вы мне не казались таким большим и тяжелым. Да и псих мне один помогал. Это состояние аффекта, адреналинового выброса! А вот эту вещь я принять не могу, она очень дорогая, я бы сказала – слишком… – протянула она ему коробочку назад.

– Почему? – явно не понял Алексей, и его улыбочка сползла с лица.

– Я сделала то, что сделать должен был любой человек, спасибо, что вы отметили. Но такой дорогой подарок мне не надо, я не возьму. Честное слово, все хорошо…

– Это не подарок, – поправил ее Герман, – а награда, это вещи разных категорий.

– Совершенно верно! Это же не деньги, не украшение, это орден-крест, и он дается герою. Хорошо? – Впервые мужчины согласились друг с другом.

– Но это уже слишком! Это перебор! Бриллианты! Да нет, я не возьму! Очень дорогая награда, – не соглашалась Серафима.

– Этим орденом наградили вас, и я его даже не могу забрать назад. Так что он ваш, и на этом все! – настоял Алексей, впихивая ей коробку и касаясь своими ладонями ее рук. Серафима глупо заулыбалась, опустила глаза и покраснела.

– Спасибо! Спасибо вам огромное! Это очень приятно и так неожиданно. Я тронута, что так высоко оценили мой поступок, – смущенно сказала Серафима, – не стоило, но ладно… Спасибо! Все хорошо!

Герман своей огромной пятерней взлохматил себе волосы, словно сбрасывая наваждение.

– Извините, любезный Алексей, но вы только что заявили, что вы тут что-то изменить намерены. Я имею в виду в библиотеке… – напомнил он ему.

Алексей сфокусировал на нем взгляд своих красивых глаз.

– Теперь я вступаю во владение своим поместьем, то есть поместьем, принадлежавшим моему роду, – пояснил Алексей.

– Как я понимаю, нашей библиотекой? – уточнила Серафима.

– Библиотеки здесь не будет! – сразу же заявил Муравьев. – Это МОЕ поместье.

– Как не будет? – выдохнула Серафима.

– А зачем в моем красивом старинном особняке общественная библиотека? Это не то, что должно быть в таком доме.

– Это не бизнес, – закончил за него мысль Герман с хитрым прищуром глаз.

– Совершенно верно! Какой это бизнес! В историческом, красивом здании какая-то библиотека! Это даже смешно!

Серафима открыла рот.

– Как смешно? Это же культура… это важно…

– Конечно, смешно! – нахмурил брови Герман. – Книжонки, книженции, книгульки. Кому все это надо в наш век электроники, компьютеризации?

Предлагаю все это сжечь! Сжечь к чертовой матери! Как во времена инквизиции! Вот это – новое начало! Вот это я понимаю! – вдруг выдал он.

Серафима даже заслушалась его, а вот иностранный гость отреагировал весьма серьезно.

– Зачем же сжечь? Это как-то по-варварски, я не об этом сейчас…

– Отчего же? – продолжал глумиться Герман. – По-моему очень круто! Такой большой костер! Весело! И освобождает от прошлого. Он может согреть бомжей… А, нет! Я придумал лучше! Надо все это сдать на переработку! Тонны макулатуры в переработку! Сотни гектаров леса будут спасены! И черт с ними, с этими книгами! Переплеты, золотое тиснение, все к черту! Освободить библиотеку! Вы тут жить будете?

– Господин компьютерщик, я так понимаю, вы ерничаете, – нахмурился Алексей.

– Что вы, совсем нет! Я только предлагаю! – ответил Гера.

– Не обращайте на него внимания, у него юмор такой! – ответила Серафима, очень неуютно чувствующая себя между двумя мужчинами, которые ее подавляли каждый своей энергетикой, только она не понимала еще, от кого идет положительная, а от кого отрицательная.

– Я не понимаю такой юмор, – смягчился Алексей, переведя взгляд на девушку.

– Но что вы хотите сделать? Здесь? – спросила Серафима, которую, конечно, интересовал этот вопрос. Она тут была главная и только что с таким трудом наладила, так сказать, информационные технологии, стараясь на благо библиотеки.

– Это мой дом! Здесь мои корни! Я сейчас прошелся по саду и что-то почувствовал у себя внутри! Я не знаю, буду ли я тут жить, но возродить русское дворянство я обязан! – несколько пафосно заявил он. – На это мне карт-блаш дали!

Герман сел обратно за компьютер и закурил. Серафима, прижимая к себе коробочку с орденом, тоже села на стул. Один Алексей прохаживался по небольшому кабинету туда-сюда вальяжной походкой, словно уже примеряя свое хозяйство на себя.

– Во-первых, облагородить всю парковую зону вокруг. Что в этом плохого? Проложат дорожки, подстригут деревья, кусты. Установят фонтаны…

– Будут гулять павлины, – буркнул Гера.

– Это все ваше чувство юмора? Я научусь не реагировать. Территорию огородят чугунными решетками фасонного литья. Проложат аллею подъездную к главному входу, куда кареты будут подвозить дорогих гостей.

– На белых лошадях? – уточнил Герман, и в каждой его фразе Симе тоже мерещилось издевательство.

– Можно и на белых, и в «яблоках», но вороные кони красивее смотрятся, – стрельнул глазами Алексей.

– Спасибо, что разрешили… «в яблоках», – хмыкнул Герман, стараясь не смотреть на злую Серафиму, – только редки они… придется поискать. Ну и куда все едут в каретах-то? – продолжал Герман, стуча по клавишам.