Морозко
Шрифт:
Каждая человеческая фигура - цель, бью сильно и быстро, десять секунд и тридцать трупов. Не помню сколько уже я в режиме ускорения, но еще не чувствую в себе сил на остановку...
Бежать... и убивать, бить без промаха. Нанизываю на кинжалы тела рыцарей и магов, воинов и прислуги, - это день смерти... карман заполняется каждую секунду, но я ощущаю, как необратимо уползает от меня время. Справа мелькает тень, окровавленный гвардеец сеет смерть опьяненный кровью и болью, в глазах парня я читаю безумие, на моих губах растягивается
– Сколько?
– Нижняя и центральная часть лагеря полностью, - хриплый задыхающийся голос гвардейца бьет по ушам набатом, я привык к мелодии вспарываемых кинжалами животов и ломающихся ребер, звуки человеческого голоса так грубы...
– Время?
– Уже утро...
– Вперед!
В моих руках теперь две булавы, а в верхней части лагеря еще полсотни палаток. Между спящих людей уже мелькают фигуры гвардейцев, один из солдат потрошит тело рыцаря, безумно рыча от радости и восторга. Так, этого можно уже списывать.
– Быстрее вашу мать! Режьте магов!
Определить среди эфталийцев магов было мудрено, поэтому я убивал всех подряд, хотя... судя по избирательности гвардейцев, кое-какой критерий опознания все-таки был. Нужно будет пополнить в дальнейшем библиотеку новой информацией, сведений по эфталам там было катастрофически мало.
Пробежал по лежащим телам, наслаждаясь хрустом расплющенных грудных клеток, всех кто лежал не по пути проконтролировал ударами булавы, остатки черепных костей разлетались во все стороны, с красочностью фейерверка.
У палаток зашевелились сотни тел, и я злобно выматерился. Всего пары минут не хватило, долбанное время. Руки налились силой, а сердце наполнилось мрачным предчувствием... я ускорился до максимума, хрен с ним с контролем, я снизил планку до простого выведения боевых единиц из строя. Однако в середине верхнего лагеря пришлось встретить сопротивление...
– На!
Очередной фехтовальщик повалился на землю, красуясь ровным срезом шейного отдела. Я резко ускорился и достал мечом еще одного глупца. На этот раз мое лезвие пробило чье то сердце.
– Ну что замолчали?
Полторы сотни эфталов блокировали меня со всех сторон, надеясь взыскать неустойку за смерть своих собратьев. Хм... чуток раньше их было в два раза больше. Я с сожалением бросил взгляд на тела гвардейцев. Этож сколько сил пришлось вложить в ребят, чтобы поняли смысл жизни, а их так буднично зарубили. Весь итог моей воспитательной работы пошел насмарку. При этом половина из гвардейцев были мастерами меча... теперь понимаю, что численность и мастерство всегда имеют значение.
– Что-то маловато вас осталось...
Я в плотном стальном круге, но нужно прорываться, тело покрывают десятки ран, на правой руке осталось два пальца, левый глаз выбит, обильная кровопотеря уже сказывается на реакции и силе ударов, последние полчаса я держусь исключительно на выносливости и вредности. Ктож знал, что в верхней части лагеря будут сосредоточены почти сплошь одни ветераны и мастера меча. Знал бы раньше, начал бы зачистку сверху...
Внезапно строй эфталов подался назад, и на меня нацелилось несколько десятков арбалетов. Осознание ситуации немного запоздало во времени, и прежде чем конечностей достиг импульс к ускорению, мое тело уже было изломано ударом арбалетных болтов. Что тут сказать, было больно...
– Командир, он еще жив, - из туманного далека донесся потрясенный выдох.
– Сучье отродье, тащите его в повозку, Взыскующие разберутся!
Вот и доигрался.
– Отче наш, да святится имя твое...
Отец Горий нехотя отвлекся от песнопения молодых послушников, помощник Эрнан нетерпеливо повторил условный знак, фигура воина статуей замерла у порога в залу, сознавая торжественность момента посвящения.
– Продолжайте без меня дети мои, - Горий передал Символ заместителю, и степенно покинул кафедру.
– Да прибудет с нами сила твоя...
– В чем дело Эрнан?
– Падрэ, Вам стоит взглянуть на это собственными глазами, - свет факелов заиграл бликами и тенями, заставляя живых прочувствовать древнюю холодную плоть храма.
– Введи меня в суть дела!
– Да Ваше преосвященство... Отряд наемников герцога Лойя попал в коварную ловушку. Выжило лишь сто двадцать восемь человек из тридцати тысяч, но почти все выжившие - это элита, воины, лучшие из лучших. Потери врага четырнадцать гвардейцев, судя по всему... все убитые - мастера меча. Есть один пленный, тяжело раненный, но живой... и это проблема, - воин еле поспевал за ускоряющимся шагом отца Гория.
– Сколько их всего было, - Горий резко остановился, вцепившись цепкой хваткой в руку помощника.
– Вместе с пленным - их было пятнадцать...
– Но как...??
– Сон. Враги отравили источник с водой... новое снотворное средство. Амулеты не сработали. Никто из магов не почувствовал тревоги.
– Из всей армии выжило полторы сотни человек?
– Да... прочие убиты во сне.
– Кощунство... это попрание всех канонов войны. Будь проклят тот, кто это затеял. Раненного отравителя нужно немедля казнить, и самой лютой смертью.
– Отец Горий - это болотник...
Цитадель ордена святых паладинов уже долгие три тысячи лет носила гордое название - Твердыня. Двор Твердыни почти всегда был погружен во мрак, настолько высокими были стены этой неприступной крепости.
Кучка эфталийцев боязливо оглядывалась по сторонам, с тревогой и недоверием наблюдая за десятками воинов в серых рясах. Паладины Ордена были страшными и непримиримыми противниками и наемники это прекрасно помнили.