Морозная гряда. Первый пояс
Шрифт:
— Ладно, — я засмеялся. — Понял. Не буду поддевать. Какие планы?
— А какие они могут быть? Щас будем изображать Диркола.
— Это как?
— Отходить от ран на лёгких работах, — скривился Гунир и тяжело вздохнул. — Будем опять ходить до зарубок и мелочь тропить. Месяц, пока Зимион в силу не войдёт. Иначе никак. Зелье Огня Жизни стоит десятку крови.
Я ошеломлённо присвистнул. Вот это цена. Это кто же себе может позволить такие лекарства? Тут сотню зелени на Выносливость выделить не получается.
— Да-да, — хмыкнул ватажник и вздохнул. — Малый набор попрошу на всякий у Плава, пока в город не сходим. Плохо жить ватажнику без запасу.
Пока бегал на кухню за нашей порцией еды, а затем помогал устроить Зимиона, я мялся, обдумывая, как подойти к вопросу. Но решил ничего не скрывать, сказать прямо.
— Гунир.
— Чего ты там надумал? — внимательно оглядел меня приятель.
— Заметно? — я поморщился.
— Есть такое, — кивнул ватажник.
— Тесно мне здесь, — вздохнул и осторожно продолжил. — И, не обижайся уж, силы наши слишком отличаются.
— Да уж, — Зимион глубоко вздохнул, придерживая ладонью грудь. — Мы заметили. Чего хочешь?
— Уйти поглубже.
Гунир принялся смеяться. Впрочем, смех оборвался, когда он услышал мой ответ.
— Один.
— Ты, — Гунир замялся, подбирая слова. — Не слишком о себе высокого мнения? Ты, конечно, хорош, второй после Виликор и всё такое. Сегодня, вообще, красавец... Но ватажнику-одиночке и вовсе нет жизни.
— Разве?
— Ты об искателях?
— Сам о них плешь проел разговорами.
Приятель тяжело вздохнул, а я подозрительно уточнил:
— Сейчас скажешь, придумал?
— Нет, почему, есть они. Вот только...
Я не спускал глаз с ватажника, и он, покачав головой, всё же продолжил.
— Волки, считай, каждые два месяца заключают контракты с новыми искателями.
— Так их, выходит, много? — удивлено уточнил Зимион, который с интересом прислушивался к нашему разговору, хоть по-прежнему и скрипел зубами от многократно усиленной зельем боли.
— Много зазнаек. Распирает их от собственной везучести, иль не сходятся они с командирами отрядов и решают, что лес они насквозь, до Братьев, видят. Да и большие деньги их манят. Вот только новые контракты заключают не потому, что старые искатели уходят во второй пояс.
Земляк изменился в лице.
— Ага, — кивнул Гунир, — сжирают их.
— Я пока и не собираюсь лезть глубоко, — попытался успокоить приятеля.
— Да хоть как! Даже малого набора фиалов нет! А выносливости? — ватажник бросил крутить нож в руках, метнул его в притолку двери и принялся загибать пальцы. — А боевые? А нюх отбивать? И не той мочой, что мы сейчас покупаем... А набор противоядий под тех тварей, к кому собрался? А запасной кинжал хотя бы?! Вместо своего убожества!
— Эй, не кричи, — я невольно покосился на дверь. — Пока никто не пришёл о здоровье узнать. Не пойду я прямо вот завтра. Подготовлюсь сначала.
Гунир, устало вздохнув, покосился на Зимиона, коснувшись своих ран, и уточнил:
— Тогда чего от меня хочешь?
— Советов. Вот про зелья ты уже сказал, а мне бы ещё одну проблему решить.
— Какую?
— Не хочу оставлять вас одних. Это же нарушение контракта. Да и, думаю, втроём вы больше заработаете.
— Втроём? — приятель напоказ огляделся в нашем сарае.
— Я слышал, что можно и вольного нанять.
— Вон ты о чём, — протянул Гунир. — Да, есть гильдия найма. Кстати, и с искателями через неё контракты часто заключают.
— Ватажники же не любят наёмников.
Я спросил без умысла, но Гунир неожиданно замялся, а я вдруг заподозрил неладное.
— Погоди-ка. Я только сейчас подумал. А вот все эти богачи, которых вы в лес выводите или зверей им ловите? Они куда приходят? В отряд? На слово верят? Или в эту гильдию?
Гунир молча развёл руками. Я не выдержал и сдался пробирающему меня смеху. А разговоров-то было!
— Так чем же вы отличаетесь тогда? — Зимион не смеялся, но в его голосе звучало столько удивления, что это только добавило мне веселья.
— Ватажники по лесу работают, а наёмники обычно по людям. Охранять, обоз сопровождать, налоги собирать и всякое такое, — Гунир весь покраснел и больше шипел, чем говорил.
— И сколько там стоит наём Воина? — я не удержался и подначил. — Наёмника-ватажника для работы в лесу?
Гунир глядел исподлобья, но ответил:
— Смотря сколько звёзд.
— Как мы, — я пожал плечами. — Две-три.
— Не знаю, — Гунир выдохнул, махнул рукой. — Может и был такой разговор при мне. Но я не помню. Уж точно не меньше чем в простых ватажниках заработок. У Черепах проще всего, и там не меньше полутора тысяч в месяц выходит.
— Ясно, — я кивнул. — Значит, нужно заработать такие деньги.
— Только тебе? — неожиданно спросил Зимион.
Впрочем, вполне справедливо. Ему ведь тоже семью кормить нужно.
— Делим по-прежнему на три части, а там поглядим, — я усмехнулся, — сумею ли я вообще собрать столько денег.
Этим мы и занялись. Правда, снова пришлось выслушать множество указаний Плава. По окрестностям города прокатилась волна нападений. Вырезали несколько ферм и мелких деревень. Из-за этого толстяк и хотел запретить нам выходы на тот берег. Но горластый Гунир сумел убедить его, что всё это случилось там, где почти не было Воинов. А нас сразу трое. Кривясь, Плав согласился, но поставил условие: не уходить дальше зарубок. Здесь мы и кружили, уже по третьему разу прочёсывая лес.
Сначала собиралась всякая мелочь, которой до этого брезговали. Пришлось брать количеством. Особенно запомнилось, как мы два дня подряд выкашивали мечом поляну Душицы. Шесть раз гоняли лодку до самой темноты, чтобы перевезти всё, что стащили к берегу. Это ещё быстро вышло. На небольших волокушах мы бы дня три таскали, а на себе ещё дольше, если бы Зимиону не пришла в голову мысль вязать из травы снопы и перетягивать их совсем молодой багрянкой. Вышло так, что косил Гунир, а я искал лианы быстро устающему земляку и тягал копны на берег.